Эго и Архетип (ЛП) - Страница 6
"Я нахожусь в обстановке, которая напоминает мне Кьеркегора. Я вхожу в книжную лавку, чтобы найти определенную книгу. Нахожу и покупаю нужную мне книгу. Она называется "Человек среди терний". Сцена меняется. Сестра приготовила мне огромный черно-шоколадный торт. On покрыт тонким слоем красной глазури, похожим на плотно прилегающую красную одежду. Хотя мне всегда запрещали есть шоколад, поскольку он вызывает у меня аллергию, тем не менее, я ем торт без неприятных последствий".
Этот сон вызвал у сновидца следующие ассоциации. Он воспринял Кьеркегора как встревоженного человека, как человека, который находится в состоянии конфликта между протиюположностями, в частности, конфликта между эстетической и религиозной установками. Название книги—"Человек среди терний"—напомнило сновидцу Христа и его терновый венец. По поводу шоколадного торта сновидец сказал, что он всегда считал торт вредным, поскольку он вызывает у него тошноту. Красная глазурь, похожая на "плотно облегающую красную одежду", напомнила ему о "чем-то таком, что мог бы носить дьявол".
При всей своей современной и личностной образности это сновидение содержит близкую аналогию с древним мифом об изгнании Адама из рая. Исходя из этой архетипической аналогии, можно предположить, что сон отражает потенциальный переход в личном развитии данного человека. Самое замечательное в этом сне заключается в поедании торта. Торт черный и имеет красное покрытие, которое ассоциируется с дьяволом. Черное как антитеза белого соотносится с мраком и злом. Сновидец считал шоколадный торт вредным для своего здоровья, что указывает на его сознательный страх перед бессознательным. Поедание этого "вредного" торта символически равнозначно змеиному укусу или вкушению запретного плода. В результате наступает осознание противоположностей (познание добра и зла), а это означает, что человек входит в состояние сознательного конфликта. Конфликт возникает при каждом новом расширении области сознания. С помощью конфликта каждый новый участок сознания сообщает о своем существовании.
Хотя сновидец и утверждает, что съел торт без неприятных последствий, тем не менее, первая сцена сновидения отражает последствия в символической форме. Не имеет значения то, что эта сцена предшествует поеданию торта. Временная последовательность и причинная связь неприменимы в сновидениях. При наличии в сновидении нескольких сцен их обычно интерпретируют как различные способы описания одной основной идеи. Иными словами, поток образов в сновидениях вращается вокруг определенных узловых центров вместо того, чтобы двигаться по прямой линии, как это делает рациональное мышление. Таким образом, пребывание сновидца в кьеркегоровской атмосфере и покупка книги "Человек среди терний" символически отражают поедание "вредного" черного торта. Поедание торта означает вхождение в кьеркегоровское восприятие конфликта и понимание образа "человек среди терний"— либо Христа, которому довелось терпеть невероятное напряжение, вызванное противоположностями его божественной и человеческой природы, либо Адама, который после изгнания из райского сада был обязан возделывать землю, из которой произрастали ему тернии и волчцы.
Какое практическое значение имел этот сон для сновидца? Сон не привел к внезапному озарению или изменению. После сна сновидец не заметил в себе никаких перемен. Но наше обсуждение этого сна вместе с последующими сновидениями проложило путь к дальнейшему расширению границ сознания.
Когда этот пациент впервые пришел ко мне на прием, у него были симптомы, но не было конфликта. Постепенно симптомы исчезли, и вместо них появилось осознанное понимание внутреннего конфликта. Он осознал, что его беспокойство было не бессмысленным симптомом, а сигналом опасности, предупреждавшим его, что длительное пребывание в саду Едемском может иметь роковые психологические последствия. Сон свидетельствует о том, что настало время вкусить плод дерева познания добра и зла и признать неизбежность конфликтов, связанных со статусом сознательного индивида. И этот переход не всегда связан с огорчениями и страданиями. В этом отношении миф страдает односторонностью. При слишком долгом пребывании в раю состояние блаженства превращается в тюрьму, и тогда изгнание из рая воспринимается не как нечто нежелательное, а как освобождение.
В греческой мифологии существует аналогия с драмой сада Едемского. Я имею в виду миф о Прометее. В кратком виде его можно пересказать следующим образом:
Прометей руководил дележом мяса жертвенных животных между богами и людьми. Прежде не было надобности в таком дележе, поскольку боги и люди вместе вкушали пищу (идентичность эго и Самость). Прометей обманул Зевса, предложив ему лишь кости животного, покрытые слоем соблазнительного жира. Для человека он оставил все съедобное мясо. Разгневанный обманом Зевс спрятал огонь от человека. Но Прометей тайно проник на небо, похитил огонь богов и передал его человечеству. В отместку за этот проступок Прометей был прикован к скале, где каждый день коршун терзал его печень и каждую ночь рана вновь заживала. Наказание было ниспослано и его брату Эпиметею. Зевс создал женщину, по имени Пандора, которую послал доставить Эпиметею ящик Из ящика Пандоры появились все болезни и напасти, которые отравляют жизнь людям,—старость, труд, болезни, порок и страсть. Процесс дележа мяса жертвенного животного между богами и людьми отражает отделение эго от архетипической психики, или Самости. Чтобы утвердиться в качестве автономной сущности эго должно присвоить себе пищу (энергию). Этому процессу соответствует похищение огня. Прометей являет собой люциферову фигуру, чья отвага инициировала развитие эго ценой страдания.
Рассматривая Прометея и Эпиметея как два аспекта одного образа, можно обнаружить немало параллелей между мифами о Прометее и саде Едемском. Зевс прячет огонь. Иегова прячет плод дерева познания огонь и плод символизируют сознание, которое приводит к определенной человеческой автономии и независимости от Бога. Подобно Прометею, похитившему огонь, Адам и Ева, вопреки воле Бога, похищают плод. В каждом из этих случаев умышленное действие совершается вопреки воле главного авторитета. Это умышленное действие состоит в достижении сознательности, которое в каждом мифе символизируется как преступление с последующим наказанием. Прометей был наказан незаживающей раной, а Эпиметей был наказан Пандорой и всем содержимым ее ящика. Незаживающая рана аналогична изгнанию из сада Едемского, которое также можно рассматривать как своего рода рану. Боль, труд и страдания, выпущенные на волю из ящика Пандоры, соответствуют труду, страданиям и смерти, с которыми познакомились Адам и Ева, когда они покинули сад Едемский.
Все это соотносится с неизбежными последствиями становления сознательности индивида. Боль, страдание и смерть действительно существуют до рождения сознания, но если отсутствует сознание, способное их воспринимать, значит, психологически они не существуют. Страдание не существует, если отсутствует сознание для его осознания. Этим объясняется острое чувство тоски по первоначальному бессознательному сознанию. В этом состоянии человек абсолютно свободен от страдания, которое неизбежно несет с собой сознание. То, что коршун пожирает печень Прометея днем, и печень заживает ночью, имеет глубокий смысл. Ночь— это темнота, бессознательное. Ночью каждый из нас возвращается к первоначальной целостности, из которой мы рождаемся. В этом и состоит исцеление. Дело выглядит так, словно рана перестает причинять боль. Это свидетельствует о том, что само сознание причиняет боль. Вечно незаживающая рана Прометея символизирует последствия разрыва первоначальной бессознательной целостности, отчуждения от первоначального единства. Это постоянный терний, вонзившийся в плоть.
В сущности, оба мифа тождественны, поскольку они отражают архети-пическую реальность психического и ход ее развития. Приобретение сознательности есть преступление, высокомерный поступок (bybris) по отношению к вечным силам; но это неизбежное преступление, поскольку оно приводит к необходимому отчуждению от естественного бессознательного состояния целостности. Для того чтобы сохранить верность развитию сознания, этот поступок необходимо рассматривать как необходимое преступление. Лучше быть сознательным, чем оставаться в животном состоянии. Но для того, чтобы проявиться, эго обязано выступить против бессознательного, из недр которого оно возникло, и утвердить свою относительную автономию посредством акта инфляции.