Его единственная (СИ) - Страница 8

— В Ростове еще ребята подтянутся, — донеслось из открытого Юлькиного купе. — На дорогах менты предупреждены. Аэропорты в Воронеже и Липецке тоже под нашим контролем.

— Ну, ни фига, Валерьич дает, — хмыкнул другой голос. — Крутой мужик… А что это он за женой так носится? Ну, ушла и ушла, — рассмеялся он. — Моя, вон, делась бы куда, я бы спасибо сказал. У него и так телок много…

— Телки телками, — пробурчал другой, — а это жена. На ней все фирмы числятся. Шеф на бабки попадет. А тут предвыборная кампания на носу. Как двинет наш Валерьич в губернаторы, так всю область под себя подберем…

Юля дернулась как от удара.

— Молчи, — прошептал Крепс, опускаясь на корточки около постели. Ощутил еле слышный пряный аромат духов и запах чистого тела. Почувствовал, как в одночасье повело от воспоминаний. Юлька, обхватив его бедра ногами, всем телом прижимается к нему. Волосы, черные как смоль, разметаны по подушке. А он сам…

«Ерунда, — отогнал от себя крамольные мысли Крепс. — Ты уже и не помнишь ничего. Пять лет прошло. Из них год на койке и еще полгода реабилитации. Держи себя в руках, Дима. Тебе сейчас голову терять ни к чему. Дома ждет Алена. А за стенкой сидят отморозки Яныча. Твоя задача — тихо и незаметно вывести из вагона Юльку с ребенком. Определить их в безопасное место. И все. Потом разберемся, кто что помнит. Да и пустое это занятие», — слегка поморщился он и прошептал чуть слышно.

— Я написал Кирсанову. Он обещал помочь. Наше дело — продержаться до Ростова…

— А разве нельзя выйти в Воронеже или в Липецке? — пролепетала Юлька. — Тоже большие города. Можно затеряться…

— Ты же слышала, тебя сейчас все ищут, девочка, — глухо рыкнул Блинников, покосившись на стенку. — И почему ты сама не пришла к генералу? Ты ж вроде дружишь с Александрой Андреевной…

— Постеснялась, — пожала она плечами. — Одно дело — Санечка, а другое — ваш командир. Он ужасно строгий, Дим, — честно призналась Юлька. — Я его боюсь…

— Кирсанова полмира боится, — хмыкнул Крепс. — Но у тебя, Юля, есть профит. Ты с его начальником дружишь.

— А… — не поняла Юлька и, догадавшись, что речь идет об Александре, захихикала в кулачок.

— Поспи, — снова предложил Крепс. — Сюда никто не войдет. Я не позволю. А ближе к Ростову мы парнишек отвлечем немного. Ну, там, документы у них проверят, билеты… Главное — их нейтрализовать на время.

— А сам не можешь? — ехидно улыбнулась она.

— Могу. Мне этот сброд не страшен. Только вот боюсь сына напугать. Мне еще с ним познакомиться поближе надо. И подружиться. Ты позволишь?

— Конечно, — слабо улыбнулась Юлька. — Я никогда не думала, Дим, о нашей встрече. Даже не предполагала, что мы вот так столкнемся нос к носу.

— Это все твоя заслуга, — пробурчал Крепс. — Мне, наверное, придется Янычу ценный подарок отправить. Ну, там, наградной пистолет или бюст маршала Буденного…

Юлька зажала рот, силясь не рассмеяться.

— У него есть оружие, — грустно пробурчала она. — Яныч — охотник. И для хранения охотничьих ружей отведена целая комната. А вот насчет пистолетов не уверена.

— Зачем ты за него замуж выходила? — в сердцах крякнул Блинников и, рывком поднимаясь на ноги, заметил выражение беспросветной печали на лице сгорбившейся и несчастной женщины.

«Показалось мне, что ли? — сжал челюсти Крепс. — Какая-то она странная, эта Юля. Ну да ладно… Разберемся!»

Он снова уселся за столик и внимательно глянул на экран телефона. От матери снова пришло длинное сообщение о том, как она всю жизнь отдала детям. «А ты, Дима…»

«Теперь у нашей шарманки появился новый мотивчик, — вздохнул он и, пренебрегая маминым посланием, отправил новое сообщение Беку.

— Тут засада, бать, — написал поспешно. — Нужно нейтрализовать пацанов, оккупировавших Юлькино купе.

— Я им в Воронеже наряд пришлю. Уже работаем над этим, — сразу ответил Кирсанов и резво сбежал из сети.

«Вот же жук, — снова задумался Блинников. — Все знает, везде свой нос засунул и сам мне билет купил. Заботливый наш, — усмехнулся Крепс и совершенно отчетливо понял, что даже если он сам и попал в этот поезд из-за Юли и сына, то Бек постарался вовсю. — И с женой не поссорился, и меня мордой ткнул. А главное, сейчас тылы прикроет. Сказал — сделает. Железобетон».

Димка всмотрелся в окно, неожиданно вспоминая ворчание врачей, приходивших к нему после консилиумов.

— Этот ваш Кирсанов… — бубнили более молодые и несдержанные. А старички лишь улыбались, будто знали великие тайны, и вовсю восхваляли генерала. — Хороший у вас командир, заботливый…

«Конечно, — хмыкнул Крепс, — особенно, когда злой выходит на тотами. Там прямо забота из всех щелей бьет. Уже под полтинник, а надрать задницу молодым не считает зазорным. То-то, когда недовольный на базу приезжает, народ куда угодно спрятаться норовит, хоть на гауптвахту, хоть картошку на пищеблоке чистить. — Интересно, за особо ценным пакетом он Пашку лично вызвал. А может там ничего серьезного и нужного нет? А вся моя командировка сводится к одному — проехать из пункта А в пункт Б и познакомиться с сыном?»

Блинников снова перевел взгляд на мальчишку, спящего рядом с матерью. Заметил, как тот привычно положил руку ей на предплечье.

«Держит во сне и не хочет отпускать, — улыбнулся он. — Хороший парень. На меня похож. Жаль, что мы раньше с ним не познакомились. Но лучше поздно, чем никогда, — сжав губы, подумал Блинников и, глядя на проносившиеся за окном березки и елочки, пробурчал. — Спасибо, Бек. Я твой должник… Впрочем, как и всегда».

Крепс снова посмотрел на сына, будто почувствовал взгляд. Малыш сидел на постели и внимательно разглядывал нового знакомого.

— Я кушать хочу, — прошептал он. — Там у мамы в сумке есть йогурт и яблочко.

— А у меня — котлеты и жареная картошка, — улыбнулся Блинников. — Хочешь?

— Конечно, — оживленно затараторил малыш. — Я люблю! Но бабушка Люся говорит, что это нездоровая еда. А мама раньше сама картошку жарила. Когда дедушка Валера был жив. Его положили в дубовый ящик и закопали на кладбище. А я испугался сильно. И меня мама к Дане и Леше отвезла. Я у них с ночевкой оставался. Мы под столом халабуду строили, и их мама пришла к нам, и мы все вместе читали книжку.

— А я знаю твоих друзей, — подмигнул ребенку Крепс. — У них еще две собаки. Рекс и Фунтик, — бросил он, доставая из портфеля судочки, заботливо сложенные Аленой. — У нас еще квашенная капуста имеется, — радостно возвестил он, открывая по очереди каждую емкость. — Только вилка одна, — развел руками. — Или подожди… У меня, кажется, походный вариант есть.

Блинников полез в карман брюк и, выудив оттуда перочинный ножик, принялся открывать различные отделения.

— Вот видишь, ложка, вилочка, пилка и даже ножницы. А это, гляди, — Крепс потянул за самую большую выемку. — Молоточек.

— А зачем? — удивился Димулька, жадным взглядом обводя еду. Но сам взять не решился.

— Пойдем руки мыть, — вовремя спохватился Крепс и, открыв дверь в туалет, позвал сына. — Иди сюда, Дим.

Малыш послушно подошел и, когда Блинников нажал на тугой кран, быстро подставил ладошки.

— Ух ты ж, как здорово, — прошептал восхищенно. — Я бы в поезде все время катался. А вы?

— И я, — кивнул Крепс, чувствуя, как счастье горячей волной затапливает сердце. Проникает в душу, позволяя дышать полной грудью и радоваться жизни.

«Твою налево, — весело выругался он, наблюдая, как сын осторожно, стараясь не задеть спящую мать, садится обратно за стол. — Всего-то надо быть рядом с маленьким человечком, так похожим на тебя самого. Болтать о пустяках и за обе щеки уминать котлеты с картошкой».

Юлька проснулась только к Воронежу и даже сама не поняла, как отрубилась. Впервые за несколько лет спала тихим и безмятежным сном. И будто очнувшись из глубокой дремы, она сразу услышала звонкий голосок сына, рассказывающего о своих друзьях и игрушках, и вторящий ему солидный бас Крепса. Нестерпимо захотелось есть. Да и в купе пахло жареной картошкой. Может, показалось…