Его апатия - Страница 6

– Именно поэтому я и приехал, – заметил Дронго. – Тебе не кажется, что он может быть невиновен?

– Ага! И ты приехал его спасти, да? Ну прямо фильм о расовой дискриминации: город против черных, негра обвиняют в убийстве белого, приезжает мудрый шериф и находит настоящих убийц. Только это в кино бывает, Дронго. Ты ведь все прекрасно понимаешь. Нагиев сам во всем сознался…

– Если бы тебя избивали до полусмерти, ты бы тоже признался – хоть в убийстве Авраама Линкольна, хоть в покушении на папу римского, – заметил Дронго.

– А ты бы не признался? – в сердцах спросил Костя.

– Не знаю, – честно ответил Дронго. – Но надеюсь, что нет. Мне всегда нравились слова Хемингуэя, который сказал, что человека можно убить, но нельзя победить.

– Вот поэтому твоего Нагиева и убьют. – Костя явно разозлился. – Ты можешь мне объяснить, зачем приехал? Проводить самостоятельное расследование? Так тебе просто не дадут его проводить. А еще и голову проломят, как этому убийце. Ничего ты здесь сделать не сможешь. Лучше давай вечером к нам домой на ужин, а утром я отвезу тебя в аэропорт.

– Нет. – Дронго был тверд. – Я не люблю отступать. Хочу понять, что произошло на самом деле.

– Господи, ну почему ты такой упрямый! – Костя вздохнул. – Все равно же уедешь. После того как его осудят.

– Наверное, – согласился Дронго. – Но мне очень хочется сыграть на стороне Бога.

– Что? – не понял Костя. – Ты стал верующим?

– Не совсем. Я агностик, мне каждый раз бывает страшно представлять, насколько невероятна Вселенная во времени и пространстве. Человеческий ум не в состоянии охватить такие масштабы. Но если есть некий Высший Разум, то в систему должна быть заложена и энтропия Зла. К сожалению, в мире слишком много людей, играющих на другой стороне. Бог, конечно, всемогущ, но иногда нужно помогать и ему.

– Хочешь помочь? – Вопрос прозвучал насмешливо.

– Хочу, – очень серьезно ответил Дронго. – Мне важно понять, почему Омар Нагиев признался в таких страшных преступлениях. Ты знаешь, что он закончил школу с золотой медалью и получил диплом с отличием Московского авиационного института?

– Полагаешь, что отличники не бывают убийцами? – изумился Костя. – Кто тебе это внушил?

– Бывают, – согласился Дронго, – только не такими. И не нужно ерничать. Нагиеву могут дать пожизненное, а у него сын растет.

– Он убил ребенка! – Костя настолько разозлился, что даже затормозил. – Ты меня не убеждай, адвокат нашелся. Я тебе говорю: он – убийца! И ничего ты не сделаешь.

– Не кричи, – тихо попросил Дронго. Они сидели в автомобиле посреди улицы, и стоявшие за ними машины начали сигналить.

– Извини, – пробормотал Костя, – я из-за тебя сорвался. Мне будет неприятно, если мой друг попадет в какую-нибудь историю.

– Не волнуйся, – сказал Дронго, когда их машина свернула к отелю. – Вечером другим рейсом прилетит мой помощник. Он не «черный», а вполне белый. Даже, скорее, синий. Посланец Балтики.

– Издеваешься? – Федяков явно обиделся.

– Нет, правда. Он латыш, Эдгар Вейдеманис, мой друг. Я попросил его прилететь в Ростов и помочь мне. Не будешь возражать, надеюсь, если здесь появится латыш? Против прибалтов ты ничего не имеешь?

– Не смешно, – ответил Костя. – Я просто не хочу, чтобы ты вообще занимался этим страшным делом.

Он вышел из салона и достал из багажника чемодан Дронго. На оформление в отеле ушло несколько минут. Дронго поднялся в свой номер. С Костей они попрощались внизу, договорившись встретиться вечером. Дронго принял душ, переоделся и позвонил Голикову.

– Андрей Андреевич, здравствуйте. Это я вам звонил вчера два раза, – напомнил Дронго, – по делу Нагиева. Мы не могли бы увидеться? Я остановился в бывшем отеле «Интурист». Не знаю даже, как он сейчас называется. Может, вы приедете ко мне? Я буду ждать вас в холле отеля.

– Хорошо, – согласился Голиков, – только не нужно в холле. Лучше я поднимусь к вам. Какой у вас номер?

Дронго назвал свой номер и с раздражением положил трубку на рычаг. «Кажется, они все здесь посходили с ума, – подумал он. – Что здесь происходит, черт их всех побери?!»

Он подошел к окну и посмотрел на улицу. Перед отелем стояло несколько машин, выделялись иномарки. Неожиданно раздался телефонный звонок. Дронго подошел к аппарату.

– Слушаю, – сказал он, сняв трубку.

– Вы не хотите отдохнуть? – спросил его игривый женский голос.

– Кто это говорит?

– Какая разница. Вы хотите отдохнуть?

– В каком смысле?

– Мы пришлем к вам девушку. Одну или двоих, по вашему желанию.

– Теперь понятно. – Дронго улыбнулся. – Нет, спасибо. Пока не нужно.

– Как хотите. – Женщина сразу положила трубку.

Все как обычно, подумал Дронго. В большинстве гостиниц раздаются такие звонки. Неизменная и поистине интернациональная особенность отелей любой страны СНГ и Прибалтики. За исключением самых дорогих и респектабельных. Обижаться не следует. Нужно либо принять предложение, либо сразу отказаться. Лучше принять, чтобы из номера не пропадали вещи. И платить гостьям, которые, в свою очередь, платят «налоги» своим сутенерам, охране отеля, администраторам, милиции, бандитам и всем остальным, кто добился «права» получать свою долю.

Ждать пришлось недолго, Голиков уже через полчаса вежливо постучал в дверь. Ему было лет шестьдесят. Среднего роста, редкие седые волосы смешно топорщатся, образуя на голове своеобразный хохолок. Достаточно было взглянуть на этого адвоката, чтобы понять, насколько «важные дела» и насколько успешно он ведет. На нем был потертый старый костюм, сорочка с застиранным воротником и галстук, завязанный старомодным узлом и не доходящий до пояса. На ногах начищенные, но немного стоптанные туфли. Голиков вошел в комнату и протянул руку Дронго, несколько церемонно представившись:

– Андрей Андреевич Голиков.

– Очень приятно. Меня обычно называют Дронго.

– Я знаю, – Голиков улыбнулся. У него было круглое лицо, крупный, немного приплюснутый нос, мясистые щеки и голубоватые глаза, еще сохранявшие, несмотря на возраст, яркость. Большие роговые очки дополняли облик. Рукопожатие его оказалось достаточно крепким.

– У нас в Ростове про вас много рассказывали, – признался Голиков, усаживаясь за стол, и поставил рядом с собой тяжелый кожаный портфель с вытертыми углами. – Говорят, что вы самый известный эксперт по вопросам преступности. Некий гибрид комиссара Мегрэ и Джеймса Бонда. Извините меня за такое сравнение.

– Ничего, – Дронго рассмеялся. – С кем только меня не сравнивали! А я всего лишь специалист по правовым проблемам. Иногда мне удается дать более или менее удачные советы людям, которые обращаются ко мне за помощью. Вот, собственно, и все.

– Не скромничайте, – махнул рукой Голиков. На левом запястье у него красовались старые часы «Слава» с потертым кожаным ремешком. – Вы очень известный человек. И наверное, приехали сюда по делу Нагиева, решив, что еще можно что-то изменить. Увы, должен вас огорчить. К сожалению, дело обычное и ничего выжать из него не удастся. Я беседовал с моим подзащитным, изучил все документы. Нагиев признал свою вину, и боюсь, обвинительный приговор предрешен. Как мне ни прискорбно сообщать вам такие новости, но вы должны знать правду.

– И вы не собираетесь ничего предпринять?

– Конечно, собираемся. У нас есть несколько фактов, на которые я хочу обратить внимание суда, но они, к сожалению, не могут переломить общую ситуацию.

– Вы сами считаете его виновным?

– Я адвокат, господин Дронго, и не имею права обсуждать такие подробности даже с очень известным экспертом. Извините меня.

– Считайте, что я ваш помощник. Кстати, я хотел вас просить, чтобы вы меня оформили именно в этом качестве. Ведь вы можете взять себе секретаря или помощника…

– Боюсь, что моего скромного гонорара не хватит, чтобы заплатить вам, господин Дронго.

– Меня наняла Фатима Магомедова, сестра Омара Нагиева. Я готов защищать его интересы, – пояснил Дронго, – и именно поэтому хочу просить вас о такой услуге. Чтобы попасть на суд и иметь возможность встречаться с обвиняемым.