Эффект Марко - Страница 27

Марко не был наивным. Он понимал, что для осуществления планов требуется как минимум, чтобы он любыми способами избежал длинной руки закона. Поэтому ему требовалось держаться подальше от типов, которые всегда расплачивались вчерную, но в то же самое время оказывались недостаточно осторожными и попадались на своих аферах. Вот чего Марко боялся больше всего: что его выдадут те, кого он знал и кому доверял. Поэтому, приходя к новому работодателю, он вел себя предельно осторожно.

Марко вообще постоянно был начеку.

Одновременно ему приходилось внимательно следить за теми, кто жил за счет уличных преступлений, а Марко встречал их повсюду. Они сновали черными тенями среди обычных людей, внезапно выделялись из толпы и наносили удар. Люди зачастую даже не замечали этого, но только не Марко. Когда-то он и сам был таким.

Здесь, в Эстебро, он никогда не встречал никого из клана, и это его не удивляло. Шайка Золя промышляла в центре, где крутились деньги покрупнее, а толпа была поплотнее, и потому от этого района Марко держался подальше. Главное – не позабыть, что у Золя полно закадычных друзей и деловых партнеров, из которых Марко знал в лицо всего нескольких. Он понимал, что сеть его дяди была огромной и отлично замаскированной. Золя имел возможность широким тралом прочесывать улицы в поисках сообщников и тех, кто мог увеличить его состояние, не задавая лишних вопросов. Большинство из них были выходцами из Восточной Европы, но, к счастью, этих личностей было не так уж сложно вычленить. Бандиты из Прибалтики, Польши и России обладали своим особым стилем.

Городской пейзаж резко изменился; горячее, обжигающее солнце прорастило жизнь на Эстебро, как свежую траву. Отовсюду повылезали девушки с голыми руками. Дети шаловливо плясали сами с собой. Лишь отдельные дни в Италии пробуждали в Марко такое же восторженное чувство. Алюминиевая стремянка, ведро с клеем и бобина с намотанными на ней плакатами внезапно оказались необычайно легкими для его плеч.

Он помахал через Эстеброгэде владельцу киоска, облокотившемуся на витрину своей будки, впитывая в себя солнечный свет, словно он находился у себя дома в Карачи, и поставил всю свою поклажу позади статуи человека, давшего название площади. Тут его инструменты никому не помешают.

Эта тумба была, наверное, одной из лучших в городе. По крайней мере, лучшей на маршруте Марко. Не слишком высокая, но широкая и круглая. Кто-то рассказал ему, что когда-то город был усеян такими тумбами для объявлений. Однако это было, по всей видимости, очень давно.

Да, эта толстушка прекрасно устроилась здесь, на площади Гуннара Ну Хансена. «Парк Кафе», спортивный парк, кофейные столики посреди площади; толпа народу на Эстеброгэде вдоль Парка Био и длинной стены представляла собой нехилый поток денежной молодежи, которая как раз и являлась целевой аудиторией рекламируемых на плакатах мероприятий. Именно поэтому на поверхности тумбы нарос толстенный слой разнообразных объявлений, больших и малых, и плакатов, которые под всем своим совокупным весом угрожали того и гляди оторваться от поверхности. Вот и задание для Марко, для выполнения которого он уже вооружился шпателем.

Добравшись до предпоследнего слоя бумаги, мальчик наткнулся на объявление о розыске. Он повидал множество подобных бумажек на столбах в этом районе. «Помогите, сбежал мой котик» или «Вы не видели мою собаку?» – как правило, писали нечто подобное.

Но только не здесь.

«Объявление о розыске», – так же было написано тут, только в данном случае разыскивали не животное.

«Если вы видели моего отчима Вильяма Старка, позвоните по телефону…» – гласила надпись над фотографией мужчины, затем следовал номер телефона и дата в самом низу.

Марко уставился на фото с ощущением, будто взгляд и сверкающие волосы этого человека заряжены электричеством. Тело мальчика завибрировало всеми волокнами. Словно само воплощение всех прошлых прегрешений сконцентрировалось в этом грустном и все же каком-то обличительном взгляде.

Сделав глубокий вдох, Марко почувствовал шок и подступающую тошноту, потому что наконец понял, что в это лицо он уже заглядывал. Поэтому он теперь и задрожал, поэтому и не мог продолжать свою работу. Никогда не забудет он это лицо, и эти рыжие волосы, и это ожерелье, которое красовалось на шее у разыскиваемого…

Украшение, которое прямо в это мгновение находилось под воротником рубашки Марко.

Его резко бросило в жар. Расстегнув рубашку, он бросил бейсболку на землю и, затаив дыхание, взглянул на дату.

Мужчина пропал три года назад, все сходится. Вот кого Марко видел в могиле. Вот к чьему разложившемуся телу он прикасался. Вот чей запах он учуял, думая, что поблизости находится мертвый зверь. Вот кого отец и Золя закопали в буреломе близ Крэгме…

Вильям Старк, тут написано, что так его звали.

Теперь мертвец обрел имя.

Марко будто окаменел. «Если вы видели моего отчима» – было написано на листике бумаги.

А ведь он видел.

На короткое мгновение, пока Марко стоял, вперившись взглядом в объявление с овладевшим им отчаянием и сомнением, его внимание к происходящему вокруг притупилось. Обычно его глаза непрерывно сканировали окружающую обстановку, но только не сейчас.

Он заметил тень, мелькнувшую сбоку, словно его чуть задела чья-то рука. Резко высвеченная солнцем, какая-то фигура быстро скользнула по плиткам прямо к нему.

Марко рывком обернулся к человеку, который собирался напасть на него. Он был ловким и бесшумным, как и полагалось быть Гектору, одному из его кузенов, а возможно, даже сводному брату – Золя не был чересчур разборчив по части сексуальных партнеров, по всей видимости, как и мать Марко. Теперь Гектор оброс бородой и был гораздо более матерым, чем последний раз, когда Марко его видел, – и все-таки это был именно он. И время, которое потребовалось Марко, чтобы узнать его и отреагировать на его появление, чересчур растянулось.

Гектор сделал беззвучный выпад в сторону Марко, безуспешно пытаясь схватить африканское ожерелье, чтобы он точно никуда не вырвался, однако вместо этого поймал рукав куртки, что заставило Марко инстинктивно скатиться с лестницы; тем самым он не только повалил своего двоюродного брата, но и рывком скинул с себя куртку.

Итак, Марко вырвался.

В этой части города он знал каждый уголок, и как раз неподалеку, на противоположной стороне Эстеброгэде пролегал маршрут, удобный для побега, – целый лабиринт из улиц, выложенных брусчаткой, настоящая сеть всевозможных вариантов отхода. Марко услышал стук собственных ботинок по мостовой Ольборггэде, далее через Бопа Плэс и вниз по Краусесвай. Он бежал без оглядки. Где-то здесь непременно попадется незапертая калитка или задний двор, соединенный с другим таким же двором. В этом квартале у Гектора не было ни малейшего шанса догнать его, если только Марко оторвется от него хотя бы на пол-улицы.

Только добежав до Сванекноппен и гавани Сванемёллехавнен с ее неспешным ритмом, свойственным судовладельцам, готовившим свои корабли к летнему сезону, он осмелился бросить взгляд назад.

Здесь была его территория, здесь он в любой момент мог нырнуть и скрыться на одной из яхт. Сотни мастеров своего дела уже приветствовали весну, возвещая приток новой энергии в ландшафт из нагромождений контейнеров на фоне видневшегося на горизонте старого порта.

Он попытался отдышаться и обдумать свое положение.

Только что с ним приключилось худшее из того, что могло случиться. К ним в руки попала его куртка, его рабочие инструменты. У них оказалось все. Без инструментов у него не будет никакого дохода, и, что гораздо хуже, у него в куртке остался мобильный телефон с контактами большинства людей, на которых он работал, их номера. И что самое отвратительное, там был записан домашний номер Кая и Эйвина, а также телефон прачечной. Почему он проявил такую неосторожность? Почему записал в телефонной книге «Прачечная» и «Дом»?

Марко поднес кулак к губам. Что делать ему теперь? Он хорошо знал свору Золя. Совсем скоро они пронюхают, где он живет, тут сомнений не возникало. Гектор без промедления свяжется с Золя.