Эффект Лазаря - Страница 39

Паниль не поднял взгляда, но шея его заполыхала, и он еще ниже склонился над клавиатурой.

– Тень и его люди спасают жизни островитян, – заметила Алэ.

– Конечно, – откликнулся Киль, – и я благодарен. Вот только я хотел бы знать – считает он, что спасает людей или интересные низшие формы жизни? Мы живем в различной среде, Карин. И это различие среды диктует нам разные обычаи. Вот и все. Но я спрашиваю себя, почему мы, островитяне, позволяем вашим стандартам красоты управлять нами? Вот вы, к примеру, могли бы воспринять меня как возлюбленного? – Он поднял руку, чтобы предотвратить ее ответ, и увидел, что Паниль изо всех сил старается игнорировать их разговор. – Я не предлагаю себя всерьез, – вставил Киль. – Просто подумайте обо всем, что с этим связано. Подумайте, как печально, что мне вообще пришлось об этом заговорить.

– Вы самое трудное в общении, – сказала Алэ, осторожно подбирая слова и делая между ними большие промежутки… – человеческое существо… какое я только встречала.

– Вы меня поэтому и привезли сюда? Если вы сумеете убедить меня, то сумеете убедить кого угодно?

– Я не думаю об островитянах, как о мути, – произнесла она. – Вы люди, чьи жизни тоже важны и чье значение для нас всех должно быть очевидным.

– Но вы же говорили, что есть моряне, которые с этим не согласны, – напомнил Уорд.

– Большинству морян неизвестно, с какими проблемами сталкиваются островитяне. Вы должны признать, Уорд, что ваша работа по большей части неэффективна… хотя, конечно, и не по вашей вине.

«Как завуалировано», подумал Киль. «Эвфемизм, да и только.»

– Тогда в чем же наше «очевидное значение»?

– Уорд, каждый из нас решает одну и ту же общую проблему – как выжить на этой планете – несколько с другой стороны. Здесь, внизу, мы собираем компост ради метана и ради плодородной почвы, которая понадобится нам, когда нам придется высаживать растения на суше.

– Изымая энергию из жизненного цикла?

– Задерживая ее, – поправила Алэ. – Суша гораздо стабильнее, когда ее удерживают растения. Нам нужна плодородная почва.

– Метан, – пробормотал он, забыв, что собирался сказать, в свете этих новых откровений, нахлынувших на него. – Вам нужно наше производство водорода!

Ее глаза расширились от его догадливости.

– Нам нужен водород, чтобы достичь космоса, – сказала она.

– А нам он нужен для приготовления пищи, для отопления, для двигателей наших немногих механических устройств, – перечислил Уорд.

– У вас есть и метан.

– В недостаточном количестве.

– Мы выделяем водород с помощью электролиза и…

– Недостаточно эффективно, – возразил Киль. Он старался не выдавать своей гордости, но она все равно звучала в его голосе.

– Вы используете замечательные разделительные мембраны и глубоководное давление, – сказала Карин.

– Один-ноль в пользу биомассы.

– Но нельзя же всю технологию основывать на биомассе, – возразила Алэ. – Посмотрите, как она вас тормозит. Ваша технология должна поддерживать и защищать вас, служить вашему прогрессу.

– Этот спор завязался много поколений назад, – сказал Киль. – Островитяне знают, что вы думаете о биомассе.

– Но спор не завершен, – настаивала Карин. – А с гибербаками…

– Теперь вы идете к нам, – прервал ее Киль, – поскольку мы лучше управляемся с живыми тканями. – Он позволил себе слегка улыбнуться. – И я должен заметить, что вы обращаетесь к нам в случаях особо тонкой хирургии.

– Мы понимаем, что когда-то биомасса стала для вас наиболее удобным средством, чтобы выжить на поверхности, – возразила Карин. – Но времена меняются, и…

– И вы меняете их, – произнес Уорд с вызовом. Он примолк при виде отчаяния, заставившего ее крепче сжать челюсти, приметил, как ярко сверкнули ее синие глаза. – Времена всегда меняются, – промолвил он, на сей раз помягче. – Но вопрос остается прежним: «Как нам наилучшим образом приспособиться к переменам?»

– Все ваши запасы энергии уходят на то, чтобы поддерживать вашу жизнь и вашу биомассу, – выпалила Карин, не смягчившись в ответ. – Островам случается голодать. А мы не голодаем. И в течение жизни поколения мы выйдем под открытое небо на твердую сушу!

Киль пожал плечами. Пожатие было болезненным из-за устройства, поддерживающего его крупную голову. Он чувствовал, как по мере все большего утомления мышцы шеи скручиваются болезненными узлами от затылка к волосам.

– И что вы думаете о старом споре в свете этих перемен? – спросила Алэ. Ее вопрос прозвучал как вызов.

– Вы создаете барьеры, создаете берега, которые могут утопить острова, – сказал Киль. – вы делаете это для распространения морянского образа жизни. Островитяне были бы дураками, не задайся они вопросом – не делаете ли вы все это, чтобы утопить острова, а заодно и всю муть.

– Уорд. – Карин покачала головой прежде, чем продолжить. – Уорд, конец жизни на островах в том виде, в каком вы ее знаете, произойдет при нашей жизни. И это не обязательно плохо.

«Не при моей жизни», подумал он.

– Вы это понимаете? – требовательно спросила она.

– Вы хотите, чтобы я облегчил для вас эти перемены, – произнес Киль. – Сделать меня козлом отпущения, Иудой. Вы слышали об Иуде, Карин? А о козлах?

Заметная тень беспокойства показалась на ее лице.

– Я стараюсь дать вам понять, как скоро островитянам придется меняться. Это факт, и с ним придется считаться, нравится вам это или нет.

– А еще вы стараетесь заполучить наше производство водорода, – заметил Киль.

– Я стараюсь удержать вас выше нашей морянской политической грызни, – вставила она.

– Знаете ли, Карин, что-то я вам не доверяю. Я подозреваю, что вы действуете без одобрения вашего собственного народа.

– С меня довольно, – прервал Паниль. – Я предупреждал тебя, Карин, что островитянин…

– Дозволь мне управиться самой, – возразила Карин, утихомирив его движением руки. – если это и ошибка, это моя ошибка. – Она обратилась к Килю. – Вы можете поверить в возвращение гибербаков или восстановление суши? Вы можете понять значимость восстановления сознательности келпа?

«Это представление», понял Киль. Она разыгрывает его для меня. Или для Паниля.»

– С какой целью и при помощи каких средств? – спросил он, стараясь выиграть время.

– С какой целью? Мы наконец-то достигнем реальной стабильности. Все мы. Это то, что сможет объединить нас.

«Она выглядит такой спокойной, такой лощеной», подумал Киль. «Но что-то все-таки не в порядке.»

– Что для вас самое важное? – спросил он. – Келп, суша или гибербаки?

– Мои люди хотят заполучить гибербаки.

– А ваши люди – это кто?

Она оглянулась на Паниля.

– Большинство – вот кто ее люди, – сказал тот. – Вот так у нас делаются дела.

– А что самое важное для вас, Тень? – спросил Киль, глядя на него сверху вниз.

– Лично для меня? – глаза Паниля неохотно оторвались от экрана. – Келп. Без него вся эта планета – бесконечная борьба за выживание. – Он указал на экраны, от которых, как напомнил себе Киль, зависела жизнь многих островитян. – Вы видели, на что он способен, – добавил Паниль. – Вот сейчас он удерживает Вашон на глубокой воде. Это удобно. Это помогает выжить.

– Вы полагаете, это надежно?

– Да. У нас есть все, что было спасено из старого Редута после катастрофы. И мы хорошо представляем себе, что в этих гибербаках? Они могут подождать.

– Конечно, это меня тревожит, – сказал Киль, взглянув на Алэ. – Я знаю, что предположительно находится в контейнерах. А что говорят ваши записи?

– У нас есть все основания полагать, что в гибербаках содержатся земные формы растительной и животной жизни – все, что Корабль считал необходимым для колонизации. И там должно оказаться около тридцати тысяч человек – сохраняющихся до бесконечности.

Киль фыркнул при словах «есть все основания полагать». «Все-таки они не знают наверняка», подумал он. «Это выстрел вслепую». Он уставился в потолок, думая о кусках плаза и пластали, а заодно и о всей плоти, кружащей вокруг Пандоры год за годом.