Единственный способ сделать ребёнка счастливым, или #алёнкабудетмамой?!) - Страница 7

– Совершенно верно, – подтвердила Аделаида Ивановна. – Только не надо путать капризы и неумение ребёнка выразить свою мысль! Естественно, и реагировать на них надо по разному.

– А если я понимаю, что он просит, просто не хочу ему это давать? – спросила Нина.

– Так незаметно мы подошли к следующему этапу, – ответила Аделаида Ивановна. – Ребёнок начинает говорить. Тут уже никак не получится сделать вид, что Вы ничего не понимаете. Только договариваться.

– Договариваться? – удивились девушки.

– Да! Именно “договариваться”! А не “покупать”, как это часто у нас бывает. Договор – это не торг!

– Аделаида Ивановна, а что Вы называете “торгом”? Приведите пример, пожалуйста, – включилась в обсуждение Марианна.

– Самый распространенный торг звучит так: “Будешь хорошо себя вести, получишь игрушечку”, – ответила женщина.

– Точно! – согласилась Дарья. – Потом “игрушечки” заканчиваются, и смысла хорошо себя вести не остаётся.

– Итак, в Вашей жизни наметился следующий этап, – торжественно произнесла Аделаида Ивановна после десятиминутного перерыва на чай и кофе. – Ребёнок начинает говорить. Чем раньше Вы научите его произносить слово "пожалуйста" и сокровенные фразы, вроде "Дай мне, пожалуйста" или "Почитай мне, пожалуйста", тем меньше нервов Вы потратите на бесконечные истерики и клянченье.

– Почему? – не поверила Оксана.

– Ребёнок, который в состоянии без слёз и нытья произнести фразу "Давай ещё немного покачаемся, пожалуйста", заслуживает того, чтобы его просьба была удовлетворена в полном объёме.

– Ага, – то ли не поверила, то ли просто решила поспорить Милочка. – А потом он так и будет из нас верёвки вить с этим своим “пожалуйста”.

– Не переживайте! – успокоила Аделаида Ивановна. – Малыш, в чьём лексиконе появилось это слово и закрепилась эта фраза автоматически переходит на новый уровень. Это, фактически, уже другой человек.

– Даже если его “пожалуйста” звучит как “пыжтя”? – недоверчиво проворчала Нина.

– Конечно! – кивнула Аделаида Ивановна и добавила: – Одно небольшое, но очень важное замечание.

– Какое? – поинтересовалась Жанна. – И говорите пожалуйста, помедленней. Я записываю.

– Для начала необходимо, чтобы “волшебное слово” и “волшебная фраза” вошли в привычку, а для этого Вам придётся “немножко” постараться, – ответила Аделаида Ивановна. – Нужно сделать так, чтобы это слово действительно стало “волшебным”: пусть оно открывает двери к самым заветным просьбам малыша. Не обманывайте его!

– Что значит, не обманывайте? – возмутилась Милочка.

– Это значит, что если плачущий ребёнок вытер, всхлипывая, свои слёзы и тихо, глядя Вам в глаза, сказал заветную фразу, Вы просто обязаны её исполнить.

– Всегда? – ужаснулись девушки.

– До тех пор, пока эта фраза не войдёт у него в привычку, – подтвердила Аделаида Ивановна.

– То есть, до тех пор, пока он окончательно не поймёт, что плакать и клянчить – занятие бесперспективное, – подвела итог Марианна. – Правильно?

– Правильно. Попробуйте. Так мы убрали ещё один источник для появления конфликтов, а, значит, приблизили себя к безоблачному родительству, – улыбнулась Аделаида Ивановна.

Вечером вся группа собралась на террасе. Интернет и телефон не работал. Телевизоров в усадьбе не было. “Как они здесь живут?” – восхищённо возмутилась Алёнка и тоже направилась на террасу. Все сидели вокруг открытого огня, смотрели на него не отводя глаз и душевно молчали.

“Хорошо как!” – подумала Алёнка, вспоминая домашние посиделки с бабушкой, мамой и отцом. Те посиделки никак нельзя было назвать душевными. Отец зачем-то кричал на мать, мать на Алёнку, и только бабушка всегда молчала, сонно закрывая глаза, как будто ей всё это было совсем не интересно.

Алёнка вспомнила и другие вечера, когда папа, мама и она дружно ходили в парк, сидели на скамейке, веселились, дурачились, пили газировку прямо из бутылки и пожирали мандарины. Почему-то именно мандарины Алёнка запомнила лучше всего.

Потом что-то пошло не так. Алёнка не понимала что именно, но ей это “что-то” определённо не нравилось. Первое время девочка считала, что именно она причина всех ссор и даже хотела “покончить жизнь самоубийством”, чтобы родители перестали ругаться и снова стали жить дружно. Хорошо, что передумала. Это ведь только звучит красиво: “покончить жизнь самоубийством”. А на деле никакой красоты нет. Вон, Миткина Авдотья – из соседнего подъезда – покончила. И что? Да ничего! Никакой красоты. Лежала на асфальте, и никто к ней даже подойти не хотел. Кроме “дура” ни одного доброго слова и не сказал никто.

– Нет! Не дождётесь! – подумала ещё раз Алёнка и улыбнулась. Она вдруг поняла, что выросла. Она сама, возможно, скоро станет мамой, и ей не нужно тянуть за собой всё то плохое, что видела в жизни, а надо просто стать счастливой. Зачем? Чтобы у её малыша были только самые прекрасные воспоминания о его детстве.

– А что такое – прекрасные воспоминания? – вдруг ворвался в её мысли голос Жанны, и Алёнка поняла, что последнюю фразу произнесла вслух.

– Ну… не знаю… Прекрасные – это прекрасные. Это – светло на душе. Это – комфортно. Но комфортно именно на душе. Когда не боишься идти домой. Когда знаешь, что ты не безразличен домашним. Когда уверен, что в любой, самой трудной ситуации тебя не будут ругать, а обязательно помогут.

Алёнка почувствовала, как с каждым часом, с каждой прожитой здесь минутой агрессия уходит из её сердца. Или души. Или из головы. “Где там она обычно сидит?” – усмехнулась Алёнка сама себе и вдруг почувствовала, что та, внутренняя, Алёнка стала гораздо мягче. Она даже не заметила, как разговоры про детей потихоньку отодвинули на задний план главную тему последних дней – рожать или не рожать. Конечно, до счастливой улыбки было ещё далеко, но уголки губ точно поднялись вверх, и около глаз появились мелкие, чуть заметные лучики – надёжный признак искренности эмоций.

– Ещё одна очень интересная и не такая уж редкая причина плача – это “плач заранее”, – начала Аделаида Ивановна новую тему. – Интересно, что такую реакцию чаще всего можно наблюдать у очень хороших и очень любящих родителей.

– И как эту реакцию распознать? – поинтересовалась Нина.

– Да! Как распознать, и что делать? – поддержала её Марианна.

– Распознать можно по неадекватной реакции на раздражитель, – Аделаида Ивановна подошла к столу и оглядела класс.

– Неадекватной реакции? – непонимающе переспросила Оксана.

– Да, – подтвердила Аделаида Ивановна. – Ещё ничего не произошло, а ребёнок уже плачет.

– Например? – потребовала Милочка.

– Например, Вы спрашиваете у ребёнка, что он будет – йогурт или сметану, а он вместо ответа начинает плакать.

– А разве это не манипуляция? – удивилась Марианна.

– Нет. Эта реакция отличается от плача-манипуляции тем, что он как бы ничего не просит и ни от чего не отказывается. Он плачет как бы “заранее”. Ребёнок знает, что любящие родители всё равно проигнорируют его решение, если оно не совпадёт с их мнением, и начнут убеждать сделать “более правильный” выбор.

Алёнка заметила, что невысокая темно-русая девушка за соседней партой открыла блокнот и начала что-то судорожно в него записывать, чтобы не забыть. “Видимо, такие ситуации, действительно, не редкость, – подумала Алёнка. – Кажется, её зовут Кира. Надо будет потом как-нибудь поговорить с ней”.

– Слушайте ребёнка! – продолжила Аделаида Ивановна. – Слушайте ребёнка, даже если Вам кажется, что Вы лучше знаете, чем ему сейчас заняться для его же блага. Не насилуйте его, не заставляйте выполнять Вашу волю. Послушайте, что ОН хочет. Сначала реализуйте ЕГО хотелку, а уж потом переходите к своим.