Эдем. Трилогия - Страница 212

— Говори — что же это?

— Дочери Жизни.

Прежде чем Вейнте´ успела договорить, охотница почтительно попросила умолкнуть. Потом огляделась — поблизости никого не было. Однако она все-таки отвела Вейнте´ подальше, на солнечный пятачок за живой изгородью, где их никто не мог услышать и увидеть.

— Здесь нас не увидят, — сказала Фафнепто. — Ты правильно сделала, что обратилась ко мне, — никто, кроме меня, не осмелится рассказать, что случилось. Многое ли тебе известно о Дочерях?

— Чересчур много. Бесконечные хлопоты и боль — вот что связано с ними. Я желаю им только смерти.

— Как и эйстаа. Здесь их было много. Дочерей содержали в плодовой роще, чтобы яд их учения не распространялся. А потом пришли другие Дочери и тоже попали под замок. Тогда ими занялась ученая по имени Амбаласи. Ее-то крови и жаждет эйстаа. Амбаласи освободила их и увезла отсюда.

— Это нелегко.

— У них был урукето. Она распорядилась им без ведома эйстаа, и с тех пор ни о ней, ни об этих преступницах ничего не слыхали.

— Они исчезли? Но как?

— Это за пределами моих знаний. Но хотя всем запрещено вспоминать об этом, эйстаа часто говорит со мною о Дочерях. И во всех городах я прежде всего стараюсь что-нибудь узнать об этом урукето и его пассажирах. Никто ничего не видел. От них даже следов не осталось.

Вейнте´ некоторое время размышляла, потом вновь повернулась к Фафнепто.

— Я думаю, у тебя есть серьезные причины интересоваться моими словами. Не так ли, Фафнепто?

— Так.

— Ты спрашивала меня об устузоу Гендаси. И ты разыскиваешь урукето. Значит, ты предполагаешь, что урукето может оказаться в Гендаси?

— Я искала и говорила со многими. Теперь я уверена, что урукето покинул Энтобан. Но куда он запропастился?

Вейнте´ тщательно все взвесила, прежде чем заговорить:

— О разном говорим. Плаваем возле ответа, но не приближаемся к нему. По-моему, твой урукето пересек океан. Остается решить, кто скажет об этом Саагакель — ты или я.

— В последний раз она запретила мне говорить с ней об этом.

— Тогда ответственность на мне: я не слыхала про запреты. Ты была в городе, когда это случилось?

— Нет.

— Тогда мне надо узнать об этом побольше, прежде чем я рискну обратиться к эйстаа. Кто мне расскажет обо всем?

— Поговори с Остуку. Под ее жиром скрывается острый ум. Она поможет.

Они по-дружески расстались. Вейнте´ было о чем подумать. Она знала, что в таком деликатном вопросе торопиться нельзя. И постаралась позабыть то, что узнала, чтобы не выдать себя случайным движением. Но она наблюдала за движениями Остуку и однажды утром решила, что можно начать разговор.

Эйстаа разговаривала с советницами. После совещания Остуку собралась уходить, но Вейнте´ остановила ее и обратилась к ней самым дружелюбным образом:

— Остуку — ближайшая к Саагакель. Могу ли я пойти рядом с тобою или ты спешишь по делам огромной важности?

— Дела важные, но не срочные.

— Тогда прошу мудрости от обладающей великой мудростью. С глазу на глаз.

Подумав, Остуку ответила:

— С удовольствием. Здесь поблизости есть уютная роща, где солнце и тень. Я всегда отдыхаю в ней.

— Огромная благодарность.

Они молча пошли к роще, оказавшейся именно такой, как говорила Остуку. Резные скамьи были согреты солнцем. Под высокими деревьями росли зеленая трава и цветы. Солнце поднималось все выше, и иилане´ расположились в тени. Как только они сели, Вейнте´ сразу же приступила к делу:

— Я нуждаюсь в ответе. Я говорила с Фафнепто, и она сказала, что мудрее тебя здесь нет никого, кроме самой эйстаа, разумеется. Дело очень тонкое. Я знаю, что всем запретили говорить об этом именем эйстаа. Но у меня есть особые сведения, о которых я хочу сообщить. Можно ли говорить с тобой об этом?

Остуку выслушала Вейнте´ молча. Потом оглядела пустынную рощу и спросила:

— Речь идет о Дочерях Жизни?

— Да.

Остуку жестом выразила неприязнь и беспокойство.

— Эйстаа не потерпит напоминания о них. Но ты и я можем говорить, если ты уверяешь, что важность дела требует этого.

— Да. Фафнепто кое-что разузнала и хочет сообщить Саагакель. Но ей запрещено говорить об этом, стало быть, это сделаю я. Но сперва я должна кое-что выяснить. Ты поможешь?

— Помогу во имя эйстаа. Это происшествие вызвало ее великий гнев.

— Я знаю, что некто по имени Амбаласи помогла преступницам бежать на урукето.

— Так и было. Я никогда не могла заподозрить эту старуху в такой злокозненности и коварстве. Она одурачила меня и всех нас. Эйстаа никогда не простит ее.

— А теперь мой вопрос. Среди преступниц не было таких, кто объявился в городе накануне бегства?

— Были.

— Тогда спрашиваю, хотя много времени миновало, — ты помнишь их имена?

— Только одно. Интеллигентная такая, сильная иилане´, она осмелилась даже спорить с эйстаа. Смелая, но упрямая дура. Ее звали Энге.

Вейнте´ так задергалась от гнева, что Остуку отодвинулась. Заметив это, Вейнте´ поспешила извиниться.

— Нижайшая к высочайшей, никакое из моих чувств не предназначено тебе. Все это оттого, что я знаю эту тварь, Энге, эту змею. Прежде мы были с ней эфенселе, но поссорились. То, что я узнала от тебя и Фафнепто, дает мне возможный ответ. Знание-возможность выяснить, куда Амбаласи девала урукето.

Остуку сделала жест благодарности:

— Это Фафнепто — за то, что она послала тебя ко мне; это тебе — за то, что ты ясно выразила свои чувства. И если ты сделала какие-то выводы, то, невзирая на запрет, немедленно скажи Саагакель. Только ты способна это сделать. Рискнешь? Ведь можешь навлечь на себя гнев эйстаа.

— Сделаю — и сегодня же. Нужно найти искусную рисовальщицу, чтобы я предстала перед эйстаа со знаками величайшей важности на руках.

— Я пришлю. Сегодня же.

Уладив все неотложные городские дела, Саагакель откинулась на теплую древесину и почувствовала, как она устала. Власть — штука нелегкая… Вдруг окружавшие эйстаа расступились, пропуская медленно приближавшуюся Вейнте´. Руки ее были разрисованы, что означало необходимость конфиденциального разговора. Саагакель оживилась: ее томила пустяковая сущность всех городских проблем. Она шевельнулась и встала.

— Я ухожу к пруду, и чтоб никто не смел меня тревожить. Пойдем со мной, Вейнте´, поговорим.

Когда они остались вдвоем, Саагакель достала кусок прохладного мяса из емкости, всегда стоявшей здесь на всякий случай. Откусила и протянула Вейнте´. Та, как подобает, церемонно откусила кусочек, медленно прожевала и проглотила, после чего заговорила:

— Я, бывшая эйстаа, обращаюсь к тебе как к эйстаа. Мы обе претерпели одинаково. Я буду говорить о болезненных проблемах, но только потому, что вижу в грядущем окончание всех бед. Я буду говорить о Дочерях Жизни, которых всегда считала Дочерьми Смерти. Выслушаешь ли ты меня?

Тело Саагакель в гневе задергалось. Разделяя ее чувства, Вейнте´ повторила ее движения. К гневу примешивалась ненависть — а что соединяет прочнее разделенного неприятия?

— Говори, — велела Саагакель, — я вижу, в этом мы заодно. Скажи мне, что тебе известно и что ты можешь сделать. Сними с меня тяжесть, придавившую мои плечи, и ты сможешь с полным правом пожать мои большие пальцы как высочайшая. Говори.

Вейнте´ ответила жестами благодарности и покорности.

— Расскажу тебе о прошлом, которое нельзя оторвать от настоящего. Мы с ней были в одном эфенбуру. Я не выбирала его. И она была моей эфенселе, но я ее отвергла. Я хочу ее смерти. Ее имя Энге, и она главная среди Дочерей Смерти.

— Энге была в моем городе, и я заточила ее в сады, поскольку в речах ее был разврат. И свои растлевающие разговоры она вела с уважаемой всеми ученой преклонных лет, звавшейся Амбаласи. Энге совратила ее с пути истинного. Ученая освободила всех этих тварей и увезла их отсюда в моем урукето. С тех пор их не видели и не слыхали о них.