Джон Голсуорси. Собрание сочинений в 16 томах. Том 14 - Страница 3

Бартвик (из-за газеты). На дополнительных выборах от Барнсайда прошел лейборист, моя дорогая.

Миссис Бартвик. Опять лейборист? Положительно не могу понять, что творится с Англией.

Бартвик. Я это предсказывал, но не следует придавать таким вещам особого значения.

Миссис Бартвик. Не следует? Я просто удивляюсь твоему спокойствию, Джон. По-моему, это не укладывается ни в какие рамки. А вы, вы, либералы, сидите сложа руки и чуть ли не поощряете этих людей!

Бартвик (нахмурившись). Для проведения любой реформы, в истинном понимании этого слова, для осуществления любых социальных преобразований необходимым условием является представительство всех партий.

Миссис Бартвик. Ах, не выводи меня из терпения своими разговорами о реформах, всей этой пустой болтовней о социальных преобразованиях. Нам прекрасно известно, что им нужно, — им нужно все забрать себе. Эти социалисты и лейбористы только о себе и думают. У них нет ни малейшего чувства патриотизма, не то что у нас, у высших классов. Они просто хотят забрать себе все, что принадлежит нам!

Бартвик. Забрать все, что принадлежит нам! (Уставившись в пространство.) Дорогая моя, о чем ты говоришь? (С кривой улыбкой.) Я не склонен впадать в панику.

Миссис Бартвик. Сливок хочешь?.. Абсолютно невоспитанные люди. То ли еще будет, когда они начнут облагать нас налогами. Я уверена, дай им только волю, они все на свете обложат налогами, — у них нет ни капли любви к родине. Вы, либералы и консерваторы, вы стоите друг друга, вы не видите дальше своего носа. Ни на грош воображения ни у тех, ни у других. Вы должны действовать рука об руку и уничтожить все это в зародыше.

Бартвик. Ты говоришь глупости! Как могут либералы действовать рука, как ты выражаешься, об руку с консерваторами! Твои слова служат ясным доказательством того, что женщинам… Как ты не понимаешь, что основа основ либерализма — это вера в народ!

Миссис Бартвик. Полно, Джон, ешь свой завтрак. Как будто между вами и консерваторами и в самом деле есть какая-нибудь разница. Все, кто принадлежит к высшим классам, должны защищать одни и те же интересы, одни и те же принципы. (Спокойно.) Джон, вы сидите на вулкане.

Бартвик. Что?

Миссис Бартвик. Вчера я читала в газете одно письмо. Я забыла, кто его написал, но там все это прекрасно объясняется. Вы боитесь посмотреть правде в глаза.

Бартвик. Вот как! (Подавляя вспышку гнева.) Прошу запомнить, что я либерал. И вообще хватит говорить на эту тему.

Миссис Бартвик. Не хочешь ли сухариков?.. Я совершенно согласна с автором этого письма. Образование пагубно для низших классов. Они забывают свое место, а что может быть хуже? Слуги стали вести себя возмутительно.

Бартвик (с малоубедительным пафосом). Я готов приветствовать любую перемену к лучшему. (Распечатывает лежащее на столе письмо.) Гм, это все та история с нашим сыночком. «Хайстрит, Оксфорд. Сэр, мы получили чек на сорок фунтов за подписью мистера Джона Бартвика-старшего…» А! Это к нему: «…и возвращаем вам ваш прежний чек, который, как мы уже сообщали в нашем предыдущем письме, не был оплачен по предъявлении вашим банком. Остаемся с глубоким уважением, портные Мосс и сыновья». Гм. (Глядя на чек.) Хорошенькое дельце. Мальчишку могли бы притянуть к судебной ответственности.

Миссис Бартвик. Полно, Джон, ты же знаешь, что Джек не имел в виду ничего дурного, он просто думал, что немного превысил свой кредит в банке. Я считала и считаю, что банк обязан был оплатить его чек. Должны же они знать, какое положение ты занимаешь.

Бартвик (вкладывает письмо и чек обратно в конверт.). Очень бы оно помогло ему, если бы пришлось предстать перед судом!

Он замолкает, когда в комнату входит Джек, на ходу застегивая жилет и прикладывая платок к порезанному во время бритья подбородку.

Джек (садясь между ними, с деланным оживлением). Простите, опоздал. (Кисло смотрит на завтрак.) Чаю можно, мама? Писем мне нет?

Бартвик протягивает ему письмо.

Послушайте-ка, да оно вскрыто! Я бы попросил, чтобы вы не…

Бартвик (указывая на конверт). Полагаю, я имею право на это имя.

Джек (угрюмо). Ну, я-то не виноват, отец, что у меня твое имя. (Читает письмо и бормочет.) Скоты!

Бартвик (пристально глядя на него.) Ты слишком легко выпутался из этой истории.

Джек. Может быть, уже хватит пилить меня, па?

Миссис Бартвик. Правда, Джон, дай Джеку позавтракать.

Бартвик. Что бы с тобой было, если бы не я? А ведь это чистая случайность. Ты мог быть, скажем, сыном какого-нибудь бедняка или простого клерка. Взять деньги под чек, который заведомо не будет оплачен банком! Это могло погубить всю твою жизнь. Не представляю, что из тебя выйдет с такими принципами. Я никогда ничего подобного не совершал.

Джек. Да, потому что у тебя, наверно, всегда водилась монета. Когда денег куча, тогда, конечно…

Бартвик. Ничего подобного. Я не имел и того, что получаешь ты. Мой отец не давал мне больших денег.

Джек. А сколько, па?

Бартвик. Это несущественно. Дело не в этом, а в том, чувствуешь ли ты серьезность своего проступка.

Джек. Насчет серьезности не знаю. Я, конечно, очень сожалею, раз ты считаешь, что это плохо. Ведь я уже говорил. Я бы никогда этого не сделал, не будь у меня так чертовски туго с деньгами.

Бартвик. Сколько у тебя осталось, Джек, из этих сорока фунтов?

Джек (неуверенно). Я не знаю… немного.

Бартвик. Сколько?

Джек (с отчаянием). Ничего.

Бартвик. Что?

Джек. У меня дьявольски трещит башка, это все, что я знаю. (Склоняет голову на руку.)

Миссис Бартвик. Голова болит? Мой бедный мальчик! Может, ты все-таки съешь чего-нибудь?

Джек (громко вздыхая). Мерзкое состояние!

Миссис Бартвик. Ах, бедняжка! Пойдем со мной, милый. Я дам тебе порошок, и все как рукой снимет.

Они выходят из комнаты. Бартвик рвет письмо и бросает клочки в камин. В это время входит Mарлоу. Увидев, что никого, кроме Бартвика, в комнате нет, хочет незаметно уйти.

Бартвик. В чем дело? Что вам нужно?

Марлоу. Я искал мистера Джона, сэр.

Бартвик. А зачем вам понадобился мистер Джон?

Марлоу (нерешительно). Я думал, что найду его здесь, сэр.

Бартвик (подозрительно). Понятно. Но для чего он вам нужен?

Марлоу (не успев ничего придумать). Там его спрашивает какая-то дама, сэр, хочет с ним поговорить.

Бартвик. Дама? В такой ранний час? Что за дама?

Марлоу (без всякого выражения в голосе). Не могу сказать, сэр. Самая обыкновенная. Может быть, по благотворительным делам. А может быть, сестра милосердия, сэр.

Бартвик. Она что, в форме сестры милосердия?

Марлоу. Нет, сэр, в обыкновенном платье.

Бартвик. Она сказала, что ей нужно?

Марлоу. Нет, сэр.

Бартвик. Где вы ее оставили?

Марлоу. В холле, сэр.

Бартвик. В холле? Откуда вы знаете, что она не воровка и не замышляет дурное?

Mapлоу. Нет, сэр. Я этого не думаю, сэр.

Бартвик. Хорошо, проведите ее сюда, я сам с ней поговорю.

Mарлоу уходит, стараясь не обнаружить своей тревоги. Вскоре он возвращается и вводит бледную, темноглазую молодую женщину, с изящной фигурой. На ней черное платье, модное, но довольно потрепанное, и черная с белой отделкой шляпа, на которой нелепо торчит пучок пармских фиалок. На лицо спущена вуалетка в мушку. При виде мистера Бартвика она проявляет крайнее замешательство. Mарлоу выходит.

Незнакомка. О! Но… я прошу прощения… тут какая-то ошибка… я… (Поворачивается, собираясь убежать.)