Джокер - Страница 13

— Вы сказали, четверо наших… А «гураны»?

— Их в тот же день перевели в другую часть, так что шандец тебе, казарменный хулиган Дорохов.

— Да уж, — пригорюнился хулиган.

— Понял хоть, за что сядешь?

— Думаю, да.

— Изложи.

— За бунт.

— Совершенно верно, мой юный, в конец распоясавшийся друг. Когда «деды» прессуют молодняк, это нехорошо, но как-то вписывается в реалии. А вот когда наоборот… Если в армии все начнут лупцевать друг друга, невзирая на звания и сроки службы, это уже будет не армия, а банда в сапогах. Согласен?

— Ну…

— Ты, к слову, где так ручонками и ножонками махать научился?

— Так я вырос в военном городке. У нас в доме офицеров всего-то два кружка было: бальных танцев и рукопашного боя.

— А танцевать ты, значит, не любишь?

— Не очень.

— Значит так, рядовой Дорохов, светит тебе дальняя дорога и казенный дом, лет так на пять, минимум. Но есть вариант. Хочешь знать, какой?

— Да, конечно.

— Тогда, слушай…

— Ты знаешь, — привставший было с табурета, чтобы покинуть камеру, майор вдруг передумал и снова сел, — чуть больше семи лет тому назад очень похожая история произошла в Туркестанском военном округе. Я, помнится, тогда тоже кое-кому челюсть сломал, — майор врал, как потерпевший. Никому никаких челюстей он не вредил. Одному из напавших на него «дедов» он раздробил ключицу, двум другим серьезно попортил суставы рук и еще одному размазал нос по лицу. — А вот до трудотерапии не додумался, обидно даже. — Встал, подошел к двери и треснул по ней кулачищем, вызывая начкара. — Да, едва не забыл. Завтра, когда придешь в роту за вещами, ничему не удивляйся. Привет — дверь отворилась, и странный посетитель вышел.

— До свидания, — Дорохов рухнул на табурет, схватившись двумя руками за идущую кругом голову, безуспешно пытаясь осмыслить все только что с ним произошедшее.

Утром следующего дня начались чудеса. Во-первых, его освободили из-под стражи. Во-вторых, встретивший на выходе из гауптвахты, начальник медицинского пункта войсковой части 40… сообщил, что его направляют в гарнизонный госпиталь на освидетельствование. И, наконец, в третьих, когда он пришел в бывшую родную роту за вещами… Первыми, кого он увидел, были ефрейтор Орхоков и рядовой Нестеренко, с помощью специальных деревянных плашек старательно выравнивающие заправленные койки. Младший сержант Козинов, тяжко вздыхая, подметал пол. Пнув его в откляченную пухлую задницу, он направился к своей тумбочке собирать нехитрые пожитки.

Решением военно-врачебной комиссии округа рядовой Дорохов В. А. был призван негодным к продолжению дальнейшей службы и направлен к месту жительства. Только оказался он почему-то не в Армавире у мамы, а в Приуралье, в одной очень интересной учебке. Там он, действительно, во весь рост познал тяготы и лишения военной службы. Не раз и не два, из последних сил перебирая стершимися до ушей ногами во время очередного «общеукрепляющего» стокилометрового марш-броска или штурмуя «тропу разведчика», он почти на полном серьезе жалел, что несколько погорячился и не ответил гордым отказом на предложение того странного майора.

Глава 14

— Слушаю вас внимательно, говорите, — райской музыкой прозвучал сладкий и задушевный голос человека, которому можно верить. Очень похожие голоса ежедневно льются нам в уши из щедро проплаченных рекламных роликов («Лох-Банк — надежное вложение вашего капитала»), такие же нотки проскальзывают у политологов, торговых агентов и мошенников «на доверии».

— Здорово, Кеша, — радостно вскричал я. — Сколько лет!

— Представьтесь, пожалуйста, — сахарной патоки в голосе заметно поубавилось. — С каких это пор я для вас Кеша? — и уже совсем строго: — Откуда у вас этот номер? Представьтесь!

— Это Влад. Мы как-то встречались в одной гавани на якорной стоянке, а потом еще пару раз пересекались. Номерок, между прочим, сам дал. Звони, сказал, Влад, буду очень рад. Теперь вспомнил?

— А, это ты, — строгость из голоса собеседника куда-то подевалась. Зато прорезалась грусть: — Чем обязан?

— Многим ты мне, Кеша, обязан, многим, не забывай. Надо бы встретиться.

— Хорошо, — он вздохнул, — ты где?

— В столице нашей с тобой Родины.

— На колесах?

— Нет.

— Метро «Динамо», выход к северной трибуне. К стоянке маршруток подъедет машина, серый «Сааб», номер… Водителя зовут Михаил. Скажешь, что тебя ожидает Иннокентий Владимирович. Когда сможешь быть?

— Через час.

— Тогда до встречи.

Когда я работаю, то ем сколько угодно, что угодно и не ограничиваю себя в куреве. Вот и сейчас, добравшись до условленного места чуть раньше срока, я коротал время, вовсю травя организм никотином.

…В нашей Твери нету таких,

Даже среди шкур центровых…

Доверительно сообщил мне приятный, с легкой хрипотцой, голос. Продавцу из ларька неподалеку, видимо, надоело слушать бессмертный шлягер в одиночку, и он добавил звук.

Хорошо им там, в Твери. А тут, в столице, они точно есть. Всякие и разные, белые, синие, черные в клеточку, серо-буро-малиновые в полоску… Взять хотя бы того же Кешу. Лет двенадцать назад мы познакомились с ним при довольно-таки интересных обстоятельствах.

Ко мне, помнится, обратился за содействием один хороший приятель с просьбой о помощи. Днем ранее, к нему в слезах и соплях прибежала супруга одного из его бывших сотрудников и сообщила, что ее законный муж пропал, и она опасается за его жизнь. Это и был Кеша, капитан запаса Иннокентий Гречин, бывший сотрудник отдела информации моего управления. В девяносто пятом он уволился со службы и не без успеха зашустрил в посредническом бизнесе. За год неплохо приподнялся, приобрел трехкомнатную квартиру в Измайлово, почти новый «БМВ», полюбил дорогие рестораны и даже стал захаживать в казино. Бывших сослуживцев при встрече узнавал редко, а если и узнавал, то разговаривал исключительно «через губу». Короче, за что боролся…

Отказать в помощи жене этого горе-бизнесмена, мой приятель не мог, потому что дамочка приходилась родной племянницей его собственной супруге. Вот мне и пришлось вписаться.

Я пообщался с рыдающей мадам Гречиной, со спокойной, как сытый удав, любовницей, заехал в офис пропавшего и просмотрел кое-какие бумаги. История оказалась проста, как детская задница, и поучительна, как басня Михалкова. Бывший капитан Кеша паразитировал на сделке купли-продажи партии компьютеров. Получил свой законный процент, распихал деньги по карманам и возрадовался. Только вот эти самые компьютеры оказались полным фуфлом «левой» сборки, абсолютно к работе не пригодным. Покупатели сочли себя обиженными. Кешу выдернули из кафе во время обеда, даже не дав доесть десерт. Вывезли в укромное место, слегка побили ногами, а потом «предъявили по полной».

Мне удалось разыскать этого бизнесмена буквально на следующий день, сидящего без штанов в подсобке кафе «Тихая гавань», и горько рыдающего. Один из владельцев фирмы-покупателя в свое время побывал в местах не столь отдаленных, вот Кешу и «посадили на якорь». Есть такая славная зоновская традиция: несостоятельного должника заставляют снять штаны и усесться голой задницей верхом на деревянную скамейку. Мошонка его при этом приколачивается гвоздем-соткой к этой самой скамейке. В качестве альтернативного варианта, как правило, предлагается расплатиться собственной задницей. Самое интересное, что гвоздь забивает обычно сам пострадавший, стремясь тем самым нанести минимальный ущерб столь важной для каждого мужчины части тела. Отмечались случаи, когда люди, просидев, таким образом, сутки или двое, все-таки избегали непоправимых последствий, и все у них потом было в порядке. Более или менее.