Джентльмен - Страница 4

Изменить размер шрифта:

– И вы его уже проверили?

– Товарищ полковник, мы покамест…

– М-да. Похвально. С этого и следовало начинать. Графологи в неведенье, пограничники не запрошены. Два – ноль в мою пользу.

Не ладится у нас сегодня с докладом, подумал Бурский. Обычно бойкий, порывистый, порою даже вспыльчивый, Шатев на сей раз отвечал как-то робко, растерянно. Кажется, его доконали шпильки начальства. Решил вмешаться:

– Товарищ полковник, идут лишь первые часы расследования, которое надо было бы начать почти три недели назад. Так что разрешите продолжить?

Полковник кивнул.

– Итак, первую версию придется пока отставить: при любовной интрижке Кандиларов не опоздал бы с возвращением к жене. К тому же и возраст – под шестьдесят – не очень-то располагает к безумствам плоти.

– Старый пень, случается, долго горит, – пробормотал Цветанов.

– Но Кандиларова абсолютно уверена, что весь жар сердца он отдает лишь ей, – сказал, приободрившись, Шатев. – Он старше ее на четверть столетия.

После убийственного словосочетания «четверть столетия» наступила тишина. Полковник что-то рисовал в своем блокноте. Наконец спросил:

– А вторая версия?

– Вторая, она же и последняя, такова: Кандиларова похитили и где-нибудь прячут…

– Постой-постой! – оживился полковник. – Версия заманчивая. Но тогда зачем ему было настойчиво совать жене путевку, зачем открытку посылать?

– Верно, концы не сходятся. Хотя открытка может оказаться и поддельной. Скоро узнаем. Однако заметьте: именно вторая версия объясняет его сегодняшнее отсутствие. Подытожим обе версии. Мы легко установили, где его нет. Теперь пора установить, где он находится. Добровольно ли гостит у какого-нибудь гражданина…

– Или гражданки, – вставил полковник.

– Задержан где-то…

– Или закопан, – заключил Шатев.

– Допускаю, может быть, уже и закопан, – согласился Бурский. – Идет двадцать второй день, как он исчез. Не носовой же платок пропал – человек! Живого или мертвого, у нас или за границей мы обязаны обнаружить его. Надо объявить всеобщий розыск.

– Да-а-а, – язвительно протянул Цветанов. – И перекопать решительно все поля, луга и леса?

– А что, надо будет – и за лопаты возьмемся. Но сначала проверим все пункты «скорой помощи», больницы, морги. Бывает, после катастрофы люди долго не приходят в сознание.

– При нем документы. Сразу бы сообщили.

– А если их не было? – спросил Шатев.

– И такое возможно. Но розыск объявить надо прежде всего.

– Ситуация осложняется, – сказал полковник. – Задействовать механизм розыска – дело нешуточное. А пока дадим вам в помощь молодого энергичного помощника, полного криминалистических иллюзий. Пусть-ка пооботрется возле вас. Дело – по крайней мере на первый взгляд – кажется чистым, без крови и поножовщины, в самый раз для стажера.

Бурский и Шатев переглянулись. Полковник, нажав кнопку радиотелефона, сказал:

– Гергина, найди-ка того стажера. Попроси ко мне.

– Он здесь, товарищ полковник, – раздался голос секретарши. – Ждет не дождется вашего вызова.

В кабинет вошел высокий светловолосый паренек и отрапортовал, вытянувшись по стойке «смирно»:

– Товарищ полковник, курсант четвертого курса факультета криминалистики Петко Александров Тодорчев прибыл для прохождения практики.

– Вольно, курсант. Практику начнешь в группе старшего инспектора Траяна Бурского. – Церемонным жестом он указал на майора. – А это инспектор Николай Шатев. Лично на тебя, Петко, возлагается такая задача: помочь двум твоим старшим коллегам обнаружить следы исчезнувшего человека… Итак, желаю успеха всем троим!

8 октября, вторник

Первое, что они узнали, запросив Центральный компьютер: Петко Христоф Кандиларов никогда не был под судом и следствием. Затем поступили сообщения с пограничных КПП: после 15 сентября разыскиваемый гражданин Болгарию не покидал.

Разумеется, он мог пересечь границу с фальшивым паспортом, под чужим именем, то есть незаконно, хотя нарушений границы в указанное время не было зафиксировано.

Следом начали приходить ответы из окружных управлений милиции, моргов, больниц – безрезультатно.

Под вечер, когда все возможности исчерпались, Бурский сказал Шатеву и практиканту:

– Уважаемые коллеги, мы, кажется, в тупике. Что предпримем завтра? Что вы вообще думаете о загадке, заданной нам Кандиларовым?

– Я думаю, он перебрал с загадками, – устало откликнулся Шатев. – Может, полковник и прав: гуляет с любовницей, допустим по Видину, и обдумывает текст заявления о разводе.

– Заодно и заявление об увольнении. В райсовете такого прогула не потерпят, тем паче приобретшего огласку.

– А он им вместо заявления – больничный лист. Запросто! Как бывает, когда любовница – участковый врач…

– В его годы легче расстаться с участковым врачом, чем с нажитым капиталом. Ты вспомни его апартаменты – это ж пещера Аладдина!

– Да, о сокровищах этой «пещеры» надо бы поразмышлять особо. Как это средней руки служащий райсовета умудрился поднакопить столько всего? – Шатев задумался. – Послушайте, а ведь если Кандиларов закопан где-нибудь в лесу, в горах, тем более под осыпью, то найдет его не милиция, а палеонтолог двадцать первого века.

– Остроумно. Только у нас нет времени ждать третьего тысячелетия, – сказал Бурский и обернулся к стажеру: – Вы, Тодорчев, что думаете?

Паренек смутился, даже слегка покраснел.

– Смелей, смелей, – приободрил его Шатев. – Наша профессия не для боязливых и не для застенчивых.

– Видите ли, я думаю, надо исключить возможность того, что этот… Кандиларов… задержался у какой-то женщины. В его годы люди не так уж часто рискуют общественным и семейным положением. Во всяком случае, у вас нет данных о том, что супруги, допустим, не ладили, что дело шло к разводу.

– Не у вас, а у нас, дорогой коллега, – поправил парня Шатев.

– Да, у нас. И еще…

– Не стесняйтесь, говорите.

– Когда меня посылали к вам, то прямо-таки заверили, что я буду проходить практику в отделе по расследованию убийств и тяжких преступлений против личности. А вместо этого…

– Вы, кажется, недовольны? Да? Разочарованы? Не торопитесь. Будут у вас еще расследования и потяжелей, это я вам обещаю.

Зазвонил телефон. Майор поднял трубку. Ответив собеседнику односложным «да», заторопился к выходу.

– Звонила Кандиларова, – сказал он уже в дверях. – Получила еще одно письмо от мужа – из Стамбула. Полковник Цветанов приказывает поехать и взять у нее это письмо.

Он вернулся примерно через час. Шатев и Тодорчев терпеливо дожидались, пока Бурский достанет письмо, включит сильную лампу-рефлектор и сядет за свой стол.

Письмо покоилось в сложенном вдвое листе белой бумаги. Большим пинцетом, извлеченным из среднего ящика стола, майор подцепил конверт и перенес его в круг света. Конверт был тонкий, размером больше обычного, с красными и синими ромбиками по краям, левее марки с изображением Кемаля Ататюрка пестрела наклейка: «Авиа». В сильную лупу ясно прочитывались буквы стамбульской почты и дата – «02.10». Ниже черными чернилами значился адрес Кандиларовой. Виргинии, именно Виргинии Кандиларовой.

Все так же пинцетом Бурский перевернул конверт. На штемпеле софийской почты значилось вчерашнее число, а в самом низу – приписка: «Отправитель: П. Христов».

В конверте лежала столь же непривычно большая цветная открытка с изображением знаменитой некогда мечети, а еще раньше – не менее знаменитой византийской церкви «Святая София».

Послание гласило:

Милая Виргиния, со вчерашнего дня я нахожусь здесь, в Стамбуле, о чем и спешу тебе сообщить, чтобы не тревожилась за меня. Зачем и какими судьбами попал сюда – объясню при удобном случае. Открытку эту покажи кому следует, если появится необходимость. И знай: случившееся – к добру, как для меня, так, может быть, и для тебя. Вскоре напишу обо всем подробнее, но уже из дальних краев. Надеюсь, что мы снова будем вместе. Прощай. Твой П.»

Оригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com