Джек-Соломинка (Часть 1-5) - Страница 8
Добрые люди только покачивали головами, слушая рассказ о злоключениях бедняги. Да-да, такие теперь, времена... А попробуй так поступить слуга с господином, его тотчас забьют в колодки, да еще на два-три дня выставят у позорного столба на главной площади города...
Солнце уже поднялось высоко в небе, а малый все говорил и говорил без умолку:
- Плохие настали времена. Французы бьют наших на той стороне пролива. Война пожирает все деньги, и не успевают люди оправиться от одного налога, как король и парламент придумывают второй и третий.
- Слыхали? - сказал кузнец, поднимаясь и оглядывая собравшихся. - Наш судья22 назначил на это полугодие для косарей плату в два пенса на своих харчах!
- Ну, теперь его зятек, сэр Маркус Осборн, будет нанимать не восемь человек поденщиков, а двенадцать! - пробормотал кто-то со злостью.
- Или вот придумали это клеймение бродяг. А разве я бродяга, если не хочу работать за гроши? Теперь даже богомольцу приходится брать от своего священника свидетельство о том, что он идет именно на богомолье.
- Да, много денежек перейдет сейчас в карманы писцов и стряпчих23... В своих местах ты еще всегда найдешь двух поручителей, а в чужом графстве ты ни за что ни про что сядешь в тюрьму или заплатишь штраф!
Малый с досады бросал шапку об пол и хлопал себя руками по ляжкам, и те, которые его слушали, тоже бросали шапки об пол и хлопали себя по бокам, потому что в течение сотен лет они не научились иначе выражать свою досаду.
- На ярмарках ходят бедные попы, они рассказывают истории из библии, и нигде в священном писании не говорится о том, что одни должны всю жизнь, не разгибая спины, работать до смертного пота, а другие - пользоваться их трудами.
- Богатые приходские священники ездят на охоту, как лорды, и держат ливрейных слуг, им некогда выполнять требы. Они нанимают бедных попов, и те за гроши работают на них, как поденщики. В Эссексе бедные попы в пост просят милостыню.
- И у нас в Кенте тоже. Вот сын Джима Строу сложил про них песенку... Да ты не бойся, спой нам, Джек!
Упирающегося мальчика вытащили к самому горну.
- Ну-ну, Джек, не ломай дурака! - строго прикрикнул кузнец.
За полпенни бедный поп,
запел Джек, опасливо озираясь на кочергу, которой отец обычно мешал угли,
Ладно выстругает гроб,
За полмерки овсеца
Закопает мертвеца...
- Ловко! - заявил малый, с любопытством поглядывая на Джека. - Неужто это ты сам сложил такую песенку?
- Сам! Да и что здесь такого? - ответил смущенно Джек. - Когда мы тут сидим по воскресеньям, один начнет, другой прибавит слово, и пойдет, и пойдет...
- Сам, сам сложил, - перебил мальчика отец, с гордостью хлопая его по плечу. - Это он пошел в свою бабку - мою покойную тещу. Та, бывало, как заведет сказку или песню, тут тебе и о короле Артуре, и о рыцарях, и о феях...
- Что там феи и рыцаря! - сказал малый с пренебрежением. - Вот про попа - это нужно было уметь придумать! Да, он у тебя парень хоть куда. И чем только ты его кормишь? Смотри, какой он у тебя статный и румяный! Можно подумать, что он получает по воскресеньям молоко и мясо...
И все, даже дети, засмеялись его шутке.
Мяса и молока Джим Строу не мог, понятно, предложить своему гостю, но его накормили славным, поджаренным на кирпичах ячменным хлебцем, и выпил парень с полпинты пива, не меньше. А теперь нужно было собираться в путь.
Долго совещались хозяева с гостем и под конец порешили, что в Эссекс парню возвращаться не с руки. Его возьмут на поденную работу, а в Эссексе платят еще меньше, чем в Кенте. Там у господ хватает и бесплатных рук... Если малый переночует здесь еще одну ночь, он сможет завтра отправиться с кузнецом в Кентербери. Поможет, кстати, старому Строу нести мешок с гвоздями и подковами. А в Кентербери собирается много народу, и там легко можно пристроиться. А не то придется податься еще дальше - к Дувру. Такого детину любой капитан наймет и заплатит за четыре месяца вперед!
К вечеру собралась гроза. В доме было душно, и Джек повел гостя ночевать с собой на сеновал.
Как только они легли, грянул гром. В конце сентября это не предвещало ничего доброго, и оба они стали креститься в испуге.
Они долго лежали молча, глядя, как белое и синее пламя шарит по стенам и крыше чердака. Сон развеялся, и они принялись толковать о том о сем. Их разговор разбудил старую Джейн Строу, она поднялась по лесенке, прислушалась и затем, покачав головой, стукнула в дверь.
То, что она услышала, могло бы ее испугать, если бы ей с детства не были знакомы такие разговоры. Но пока человек молод, он весь кипит от гнева, когда видит несправедливость, а потом, с годами, он постепенно остывает.
- Ну что же ты думаешь: мужики с одними палками да луками смогут одолеть лордов? - допытывался Джек у гостя.
- Ты еще молод, - важно ответил малый, - а не то ты слыхал бы о битве при Кресси24. Кто тогда обратил в бегство французских рыцарей? Пехота! А из кого состояла пехота? Из лучников! А кто такие лучники? Да такие же мужики, как мы с тобой!
Сердце Джека громко забилось в груди.
"Если б не йомен25 в зеленой куртке..." - вспомнилась ему песня. Но нет, не следует слишком доверять песням и сказкам...
- А ты был при этом? - спросил он насмешливо.
- Я-то не был, - почесываясь, ответил малый, - но отец мой в ту пору возил песок...
- Сладки гусиные лапки! - перебил его Джек басом, поудобнее устраиваясь на сене.
Это была любимая поговорка его отца: "Сладки гусиные лапки!" - "А ты их едал?" - "Да я не едал, но наш дядька видал, как их бейлиф едал; говорит, что сладки".
Парня взорвало.
- Ты рыжий кентский дурак! - сказал он. - Эх, беда, что Брентвуд так далеко от моря! Мы на вашем месте захватили бы уже не один корабль и тогда ударили бы на господ с суши и с моря!
Вот в это-то время старая Джейн Строу и постучала в дверь.
Оба замолчали, и через несколько минут гость захрапел.
Джек лежал с закрытыми глазами, и сердце его билось так сильно, что казалось - в груди его не одно, а целая дюжина сердец.
Конечно, малый говорит правду. Разве это справедливо, что господа едят, пьют и живут в свое удовольствие, топчут мужицкий хлеб, загораживают реки, запрещают мужикам иметь свои мельницы, а когда к ним привезешь зерно, они половину берут за помол...