Дюна (шесть романов) - Страница 136

– Следят, конечно, – ответил Стилгар. Гурни, стоявший за спиной Пауля, кашлянул.

– Может, пора уйти в более безопасное место?

– Безопасных мест тут нет, – отрезал Пауль. – Как прогноз – погода благоприятная?

– На нас идет праматерь всех бурь, – ответил Стилгар. – Ты что, разве сам не чувствуешь, Муад'Диб?

– Конечно, изменения в воздухе есть, – согласился Пауль, – но шестование все-таки надежнее.

– Буря будет здесь через час, – уверенно сказал Стилгар. Он кивком указал на проем, выходивший на шатер-великан Императора и харконненские фрегаты.

– Они это тоже знают. Видишь, ни одного топтера в небе. Все убрано и надежно принайтовано. Их друзья на орбите информируют об изменении погоды.

– Были еще пробные вылазки?

– Нет, пока они сидят тихо. Я думаю, выжидают – хотят выбрать подходящее время.

– Теперь время будем выбирать мы, – жестко сказал Пауль.

Гурни взглянул наверх и ворчливо уточнил:

– Если они позволят.

– Их флот останется на орбите, – возразил Пауль.

Гурни покачал головой.

– У них не будет выбора, – напомнил Пауль. – Мы можем уничтожить Пряность. На такой риск Гильдия не пойдет.

– Отчаявшиеся люди бывают всего опаснее, – сказал Гурни.

– А мы что – разве не отчаялись? – спросил Стилгар.

Гурни мрачно поглядел на него.

– Просто ты не жил мечтой всех фрименов, – остерег его Пауль. – Стил сейчас думает о всей той воде, которую он потратил на взятки и подкуп, а значит – о лишних годах, отдаляющих день, когда Арракис расцветет. Он не…

Гурни не то застонал, не то зарычал.

– Отчего он так мрачно настроен? – поинтересовался Стилгар.

– Он всегда такой перед битвой, – объяснил Пауль.

Гурни медленно, по-волчьи, осклабился, над прикрывавшим подбородок воротником-чашкой сверкнули зубы.

– Мрачен я оттого, – сказал он, – что мне жалко все те харконненские душонки, которые мы сегодня отправим на тот свет нераскаянными.

Стилгар хмыкнул:

– Можно подумать, что я слышу федайкина.

– А Гурни у нас прирожденный боец-смертник, – отозвался Пауль, а сам подумал: Да, пусть они позабавятся шуточками и болтовней – перед тем как мы столкнемся с силой, собравшейся там, на равнине…

Он взглянул на проем в каменной стене, а когда его взгляд вернулся к Халлеку, трубадур-воин опять был угрюм и задумчив.

– «Беспокойство отнимает силы», – напомнил ему Пауль. – Это ты меня так учил, Гурни.

– Мой герцог, – ответил Гурни, – меня беспокоит главным образом атомное оружие. Если вы примените его, чтобы пробить взрывом брешь в Барьерной Стене…

– Нет, Гурни, – прервал его Пауль, – они там, наверху, не решатся в ответ применить атомное оружие против нас. Не посмеют… по той же самой причине, какая не дает им рискнуть запасами Пряности, которую мы пригрозили уничтожить.

– Однако запрет на применение…

– Запрет! – фыркнул Пауль. – Страх, а не запрет не дает Домам закидать друг друга ядерными зарядами. Великая Конвенция говорит прямо и недвусмысленно: «Применение атомного оружия против людей карается уничтожением планеты». Что касается нас – мы намерены взорвать Барьерную Стену – не людей.

– Очень уж тонкий момент, – заметил Гурни. – Тут грань провести не так просто…

– Ну, крючкотворы там, наверху, радостно ухватятся за эту тонкую грань, – возразил Пауль. – Жечь эту планету они не могут. И давай больше не будем об этом.

Он отвернулся, желая на самом деле чувствовать такую уверенность. Помолчав немного, он снова обратился к Стилгару:

– А что горожане? Вышли на позиции?

– Да… – пробормотал Стилгар. Пауль взглянул на него:

– А тебе что покоя не дает?

– Всегда считал, что городским доверять по-настоящему нельзя, – буркнул Стилгар.

– Я, между прочим, сам был когда-то горожанином, – напомнил Пауль.

Стилгар застыл, его лицо потемнело от прилившей крови.

– Муад'Диб знает, что я не имел в виду…

– Я знаю, что ты имел в виду. Но в испытании человека не по тому судят, что он мог бы сделать, по твоему мнению, а по тому, что он делает в действительности. В этих горожанах – фрименская кровь. Просто они не научились еще свободе. Но мы их научим.

Стилгар кивнул и покаянно ответил:

– От привычки, укоренившейся за целую жизнь, не легко избавиться, Муад'Диб. На Погребальных Равнинах мы научились презирать горожан…

Пауль взглянул на Гурни – тот изучающе рассматривал Стилгара.

– А объясни-ка нам, Гурни: зачем бы это сардаукарам надо было выгонять этих горожан из домов?

– Старый трюк, мой герцог. Они хотели, чтобы нас обременяли беженцы.

– Партизанская война так давно считается неэффективной, что наши правители успели забыть, как ей противодействовать, – усмехнулся Пауль. – Так что сардаукары в этот раз сыграли нам на руку. Хватали женщин в городе – развлечения ради; украсили свои штандарты головами тех, кто пытался протестовать. И возбудили против себя яростную ненависть горожан, большинство из которых в противном случае смотрели бы на предстоящую битву просто как на досадную помеху, пусть даже и помеху серьезную… и как просто на возможную смену их хозяев. Так что сардаукары позаботились о рекрутах для нас, Стилгар.

– Горожане прямо рвутся в бой, – признал Стилгар.

– Их обиды свежи, и ненависть не затенена ничем, – ответил Пауль. – Вот почему мы используем их как силы первого удара.

– Страшно подумать, сколько из них тут ляжет, – пробормотал Гурни.

Стилгар кивнул, соглашаясь.

– Их предупредили, что шансов у них мало, – ответил Пауль. – Но они знают и то, что каждый убитый ими сардаукар – это еще один враг, который не причинит вреда нам. Понимаете, друзья, теперь им есть за что умирать. Они почувствовали себя народом. Они пробуждаются!

От наблюдателей у телескопа донеслось невнятное восклицание. Пауль метнулся к амбразуре.

– Что там? – спросил он.

– Великое смятение, Муад'Диб, – почему-то шепотом ответил наблюдатель. – У этого огромного металлического шатра все так и забегали. От Западного Венца приехала наземная машина. Точь-в-точь ястреб влетел в гнездо скальных куропаток.

– Так-так, – сказал Пауль, – прибыли наши пленные.

– Они включили щит по всему периметру посадочного поля, – доложил наблюдатель. – Я вижу, как воздух дрожит даже за складами, где хранилась Пряность.

– Теперь они знают, кто воюет против них, – сказал Гурни. – Пусть харконненские твари трепещут, пусть страх разъедает их, ибо Атрейдес жив и идет на них!

Обращаясь к федайкину у телескопа, Пауль распорядился:

– Следи за флагштоком на корабле Императора. Если там поднимут мое знамя…

– Этого не будет, – перебил Гурни.

Пауль, видя озадаченное выражение на лице Стилгара, пояснил:

– Если Император признает мои притязания – он даст знать об этом, вновь подняв над Арракисом знамя Дома Атрейдес. В этом случае мы реализуем второй план и выступим только против Харконненов. Сардаукары не станут вмешиваться и предоставят нам самим разобраться друг с другом.

– У меня, конечно, нет опыта во всех этих инопланетных штучках, – проговорил Стилгар. – Однако я сомневаюсь, что…

– Не нужен опыт, чтобы догадаться, что они сделают, – проворчал Гурни.

– На большом корабле поднимают новый флаг, – сообщил наблюдатель. – Желтый… с черно-красным кругом в центре.

– Ловко, – усмехнулся Пауль. – Флаг КООАМ!

– Тот же флаг, что и над остальными кораблями, – заметил наблюдатель.

– Не понимаю, – сказал Стилгар.

– В самом деле ловко, – подтвердил Гурни. – Подними он флаг Атрейдесов, ему пришлось бы придерживаться обязательств, которые это на него налагает. Слишком много свидетелей! Он мог поднять флаг Харконненов, и это было бы ответом прямым и ясным. Однако же нет: он вывешивает эту КООАМовскую тряпку! Иначе говоря, он сообщает тем, наверху, – Гурни поднял палец туда, где над Дюной висел на орбите флот, – что он там, где прибыль. И что ему все равно, кто правит планетой – Атрейдесы или кто-нибудь еще.