Дюна. Первая трилогия - Страница 64

— Если собираетесь этой ночью пересечь впадину, — проговорил он, г— не вздумайте включать щиты. Там, — он развернулся на пятках и махнул рукой на юг, — в Стене есть проход, а до самого эрга тянутся открытые пески. А щиты могут привлечь… — он заколебался, словно подыскивая слово, — червя. Они нечасто заходят сюда, но к работающему щиту червь придет наверняка.

«Он сказал „червь“, — отметил Хават. — А хотел сказать нечто другое. Но что? И что ему от нас нужно?»

Хават вздохнул.

Он даже и не помнил, когда ему приходилось так уставать. Мышцы были так измотаны, что никакие энергетические таблетки уже не помогали.

Проклятые сардаукары!

С горьким осознанием собственной вины, Халлек думал о воинах-фанатиках и интриге — да нет, настоящем предательстве Императора, воплотившемся в их вторжении. Впрочем, как ментат, он понимал, что у него практически нет шансов предстать с доказательствами этого предательства перед Высшим Советом Ландсраада — а больше никто и не мог бы восстановить закон и справедливость…

— Вы хотите попасть к контрабандистам? — спросил фримен.

— А это возможно?

— Путь долог…

«Фримены не любят говорить „нет“», — так сказал ему как-то Айдахо…

— Ты мне так и не сказал, — мрачно проговорил Хават, — помогут твои люди моим раненым или нет?

— Они — ранены…

Тот же проклятый ответ! Опять и опять!

— Да знаем мы, что они ранены! — вспылил Хават. — Это не…

— Успокойся, друг, — остерег фримен. — Что говорят сами раненые? Разве нету меж ними таких, кто понимает водную нужду племени?

— О воде мы не говорили, — сказал Хават. — Мы…

— Понимаю тебя, — кивнул фримен. — Понимаю, отчего ты не хочешь говорить об этом… Они твои друзья и соплеменники. Но есть ли у вас вода?

— Недостаточно…

Фримен показал на мундир Хавата — сквозь прорехи виднелась опаленная кожа, — сказал:

— Вижу я, вас захватили врасплох в вашем сиетче — без дистикомбов. Значит, тебе, друг, теперь принимать Водяное решение…

— Можем мы заплатить за вашу помощь?

— У вас нет воды, — пожал плечами фримен. Он оглядел небольшую группу за спиной Хавата. — Сколькими ранеными вы можете пожертвовать?

Хават замолчал. Будучи ментатом, он чувствовал, что они, Похоже, просто не понимают друг друга. Слова соединялись во фразы — но смысл ускользал. Что-то тут было не так.

— Я — Суфир Хават, — проговорил он, — и имею право говорить от имени моего герцога. Я могу дать тебе обязательство об, уплате за твою помощь. И мне нужна небольшая помощь — всего-то чтобы мои люди уцелели достаточно долго, чтобы убить изменницу, полагающую ныне, что она за пределами правосудия…

— Так ты хочешь, чтобы мы приняли твою сторону в вендетте?

— С вендеттой я справлюсь и сам. Все, что мне надо, — это избавиться от ответственности за раненых, чтобы заняться этой вендеттой…

Фримен нахмурился:

— Как ты можешь отвечать за своих раненых? Они сами за себя отвечают. Ведь речь — о воде, Суфир Хават. Или хочешь ты, чтоб я сам, без тебя, принял то Водяное решение?

И фримен положил руку на скрытое под его плащом оружие.

Хават напрягся. Измена?..

— Чего ты боишься? — спросил фримен.

«Эта мне фрименская прямота!» — подумал Хават и осторожно сказал:

— Моя голова ведь оценена…

— А-а, — отнял руку от оружия фримен. — Ты думаешь, мы продажны, как византийцы? Ты не знаешь нас. У Харконненов недостанет воды, даже чтобы купить и самого малого ребенка из фрименов.

«Но у них хватило богатств, чтобы заплатить Гильдии за перевозку более чем двух тысяч боевых кораблей», — подумал Хават. Сама мысль о таких расходах ошеломляла!

— Мы оба сражаемся против Харконненов, — сказал Хават. — Разве не должны мы разделять, все проблемы и тяготы войны?

— А мы их и разделяем, — сказал фримен. — Я видел, как вы бились с Харконненами. Хорошо бились. В иные времена хотел бы я, чтобы ты бился плечом к плечу со мною!..

— Так скажи, где моя рука может пригодиться тебе? — горячо сказал Хават.

— Кто знает? — промолвил фримен. — Сейчас повсюду — харконненские войска… Однако ты до сих пор так и не принял Водяного решения — и не передал его своим раненым.

«Я должен быть осторожен, — напомнил себе Хават. — Я явно не понимаю чего-то важного».

— Может, — сказал он, — ты покажешь мне путь? Путь, годный для Арракиса?

— Вот мысли чужака, — с легкой насмешкой сказал фримен и показал куда-то на северо-запад, за скальные вершины. — Мы же видели, как пришли вы ночью через пески. — Он опустил руку. — Вот ты расположил своих людей на сыпучем склоне дюны. А это — плохо. У вас нет ни дистикомбов, ни воды. Вам долго не продержаться.

— Да, нелегко дается жизнь на Арракисе, — признал Халлек.

— То правда. Но мы все же убивали Харконненов!

— А что вы делаете со своими ранеными? — напрямую спросил Хават.

— Разве не знает настоящий человек, когда его стоит спасать и когда нет? — поднял брови фримен. — Ведь твои раненые знают, что у вас нет воды. — Он повернул голову, искоса взглянул на Хавата. — Пришло время Водяного решения… И раненые, и здоровые должны теперь подумать о судьбе всего племени, о его будущем.

«Будущее племени, — подумал Хават. — Будущее племени Атрейдесов! А ведь в этом есть смысл…»

Он наконец заставил себя задать вопрос, которого избегал до сих пор. Боялся задать.

— Ты знаешь что-нибудь о моем герцоге — или о его сыне?

Непроницаемые синие глаза снизу вверх посмотрели в глаза Хавата.

— Что-нибудь?

— Какова их судьба?! — почти крикнул Хават.

— Судьба у всех одна, — неторопливо ответил фримен. — Герцог твой, говорят, уже принял ее. А что до Лисан аль-Гаиба, его сына… его судьба — в руках Лиета. А Лиет не сказал еще.

«Я мог и не спрашивать — я знал это и так».

Он вновь взглянул на своих людей. Они уже все проснулись. И все слышали. Они смотрели вдаль, на пески, и по их лицам видно было, что они поняли: на Каладан возврата нет, а теперь потерян и Арракис.

Хават повернулся к фримену:

— А о Дункане Айдахо ты знаешь что-нибудь?

— Он был в Большом доме, когда отключился ваш щит, — ответил тот. — Это я знаю… но и только.

«Да, она отключила щит — и впустила Харконненов, — билось в голове у Хавата. — Я — я! — сидел спиной к двери! Но как могла она совершить это — когда это должно было повернуться и против ее сына?.. Но… кто поймет мысли гессеритской ведьмы… если их можно назвать человеческими мыслями…»

Хават попытался сглотнуть — горло пересохло.

— А о мальчике… когда ты узнаешь хоть что-нибудь о мальчике?

— Мы слишком мало знаем о том, что делается сейчас в Арракине, — не спеша ответил фримен. — Кто знает?..

— Но вы сможете узнать?..

— Возможно. — Фримен почесал рубец возле носа, — Скажи мне теперь, Суфир Хават: знаешь ли ты что-либо о большом оружии, которым пользовались Харконнены?

«Артиллерия, — горько подумал Хават. — Ну кто мог подумать, что они вспомнят о пушках в наш век лиловых щитов?!»

— Ты говоришь об артиллерии, с помощью которой они засыпали в пещерах наших бойцов, — проговорил он. — Я знал о подобном оружии со взрывчатыми снарядами… теоретически.

— Кто укрылся в пещере, имеющей лишь один выход, заслуживает смерти, — отрезал фримен.

— Но зачем ты спрашиваешь об этом оружии?

— Так угодно Лиету.

«Это — то, что ему от нас нужно?» — подумал Хават. И вслух:

— Так ты пришел к нам за информацией о больших пушках?

— Лист пожелал сам увидеть такое оружие.

— Чего же проще, — хмыкнул Хават. — Захватите одну пушку.

— Да, — кивнул фримен. — Мы и захватили. Спрятали ее там, где Стилгар сможет изучить ее для Листа — и где Лист сможет сам осмотреть ее, коль скоро будет на то его воля. Впрочем, не думаю я, что Лиету это будет интересно: неважное оружие. Не самая лучшая конструкция для Арракиса.

— Вы… захватили пушку?! — не веря своим ушам, переспросил Хават.