Дюна: Пауль - Страница 8

— Как зовут самого высокого из вас? — спросила Алия.

— Крозид, — ответил высокий, коротко поклонившись.

— Очень хорошо, я буду говорить с Крозидом, ибо он по крайней мере знает правила приличия и не говорит вне очереди.

Глаза Крозида блеснули.

— Как уже сказал мой спутник, Гильдии, для того чтобы удовлетворить требования Муад’Диба, нужна дополнительная квота пряности.

— Интересно, почему Гильдия никогда не просит о снижении квот, — не скрывая иронии, сказала Чани.

— Мой брат и без того был очень щедр, — добавила Алия. — Мы все должны приносить жертвы на алтарь великого дела.

— Он использует наши лайнеры и привлекает множество навигаторов к военным перевозкам, — вмешался в разговор Эртун. — Но Гильдии эти корабли нужны для торговых перевозок внутри империи. КООАМ уже сообщает о катастрофическом падении прибылей.

— Мы находимся в состоянии войны, — бесстрастно заметила Ирулан, хотя Алия могла бы сказать это сама. — Чего будет стоить весь ваш бизнес, если у вас не будет пряности для возбуждения предзнания ваших навигаторов?

— Мы не хотим вызвать неудовольствия Муад’Диба. — Лойксо откинул с левого глаза оранжевую прядь. — Мы ничего не просим, мы просто констатируем наши потребности.

— Тогда молите Бога, чтобы джихад скорее закончился, — сказала Алия.

— Подскажите, как нам ублаготворить императора, — вставил слово Эртун.

Алия на время задумалась, словно ожидая телепатического сигнала от брата.

— Божественный Муад’Диб увеличит поставки пряности Гильдии на три процента в год, если вы дополнительно предоставите на нужды джихада двести лайнеров.

— Двести лайнеров? — воскликнул Крозид. — Так много?

— Чем раньше мой брат консолидирует свою власть, тем раньше вы восстановите свою драгоценную монополию.

— Откуда мы можем знать, что джихад не потерпит поражение? — спросил Лойксо.

Взор Алии вспыхнул гневом.

— Попросите своих навигаторов воспользоваться предзнанием и посмотреть, одержит ли Муад’Диб победу.

— Они сделали это, — ответил Эртун, — но увидели сплошной хаос.

— Так помогите ему справиться с хаосом. Помогите ему привести в порядок имперские дела, и он будет безмерно вам благодарен. Щедрость Муад’Диба — так же, как его ярость к врагам, — не знает границ. Неужели вы хотите оказаться в стане недальновидных Домов, осмелившихся противостоять Муад’Дибу?

— Мы не враги императору, — твердо сказал Эртун. — Неизменный нейтралитет Космической Гильдии — залог нашего благополучия.

— Такое положение не может гарантировать ни благополучия, ни безопасности, — сказала Алия. Она была немногословна и рассудительна. — Поймите это, и поймите правильно. Всякий, кто открыто не поддерживает Муад’Диба, может считаться его врагом. — Алия сделала решительный жест. — Аудиенция окончена. Другие подданные уже давно ждут своей очереди. Космическая Гильдия получит увеличенную квоту пряности только после предоставления дополнительных кораблей.

Трое раздосадованных представителей Гильдии вышли прочь. В зал вошел пожилой высоколобый лысый человек в сопровождении женщины. Человек шел с видимым трудом, пользуясь своим ультразвуковым жезлом как костылем.

Ирулан от удивления затаила дыхание. Этого мужчину она не видела много лет, но тотчас узнала. Это был управляющий двором ее отца Били Ридондо. Когда-то Ридондо был весьма влиятельной личностью, он заведовал делами Ландсраада и распорядком двора падишаха-императора. Ридондо отправился в изгнание на Салусу Секундус вместе с Шаддамом IV, но теперь вернулся.

Может быть, стоит дать старику написанную ею книгу… или это лишь возбудит гнев ее опального отца?

Когда старик, стуча изукрашенным жезлом по кроваво-красным мраморным плитам, приблизился к трону, Ирулан увидела, что время было безжалостно к Ридондо. Белый с золотом церемониальный наряд был запылен, рукава — помяты. Прежде этот сановник ни за что не позволил бы себе появиться у трона в таком неопрятном виде. Опередив свою спутницу, старик подошел к подножию трона и остановился. Наступило долгое неловкое молчание. Наконец Ридондо заговорил:

— Я жду, когда объявят о моем приходе.

— Вы можете сами объявить о нем, — тонким детским голоском ответила Алия. — У вас, как у управляющего двором Шаддама, вполне достаточно опыта в таких делах.

Ирулан заметила, что старик был возмущен.

— Я привез важное известие от его превосходительства Шаддама Коррино и требую подобающего ему уважения.

Корба, сделав шаг вперед, положил ладонь на рукоять кинжала, вспомнив о своих обязанностях верного федайкина. Но Алия жестом заставила его отойти на прежнее место.

Царственной девочке было явно скучно.

— Я объявлю о вашем приходе. К нам явился Били Ридондо, управляющий двором изгнанного императора. — Она насмешливо взглянула на него синими фрименскими глазами. Личико Алии только-только начало терять свою младенческую округлость.

Ридондо повернулся к Ирулан, словно надеясь найти поддержку с ее стороны.

— Ваш отец был бы очень рад узнать, что вы пребываете в добром здравии, принцесса. Я могу величать вас этим титулом?

— Да, этого будет вполне достаточно, — ответила Ирулан, подумав, что более подходящим был бы титул императрицы, но на это рассчитывать не приходилось. — Прошу вас, излагайте суть вашего дела.

Выпрямившись, Ридондо перестал опираться на жезл.

— Я воспроизведу слова падишаха-императора, а он…

Чани перебила бывшего царедворца:

— Бывшего падишаха-императора.

В перепалку вмешалась Алия:

— Ну, хорошо, хорошо, что же хочет сказать нам Шаддам?

Помедлив мгновение, Ридондо снова заговорил:

— При всем моем уважении… миледи… когда император Муад’Диб подписал указ об изгнании падишаха-императора на Салусу Секундус, то обещал, что условия жизни на этой планете будут улучшены. Шаддам IV интересуется, когда же будут приняты меры по этому улучшению. Мы живем в нищете и запустении, отданные на милость суровой природы.

Ирулан понимала, что сама суровость салусанской природы была превосходным катализатором сплочения тех людей, из числа которых ее отец вербовал себе сардаукаров. Улучшив условия жизни на планете, отданной бывшему императору, Пауль надеялся смягчить и ожесточенные души потенциальных солдат Шаддама. Очевидно, Шаддам не понимал, насколько благоприятны нынешние неудобства бытия для него, его семьи, сторонников и небольшого числа сардаукаров, исполнявших обязанности полицейских.

— Сейчас мы заняты только и исключительно джихадом, — сказала Алия. — Шаддаму следует проявить терпение. Мелкие трудности ему не повредят.

Но бывший управляющий стоял на своем.

— Император дал нам обещание! Вот доподлинные слова, сказанные им, когда он приговорил Шаддама Коррино к изгнанию: «Я улучшу природу планеты всеми силами, какими располагаю. Салуса превратится в цветущий сад, полный прекрасных чудес». Но, представляется, что император не прилагает никаких сил к такому решению. Не значит ли это, что Муад’Диб нарушает данное им слово?

Договорить он не успел. Корба рванулся вперед и стремительно извлек из ножен кинжал. Ирулан громко закричала, пытаясь его остановить, но фрименский вождь не стал ее слушать. Ни Алия, ни Чани не произнесли ни слова, когда Корба одним ударом перерезал горло старому царедворцу. Ридондо не успел даже поднять жезл, чтобы защититься.

Толпа загородила спутнице несчастного путь к бегству, и Корба направился к ней, намереваясь убить и ее, но Алия остановила его.

— Довольно, Корба.

Алия привстала на троне, чтобы лучше разглядеть распростертое на полу тело управляющего. По мраморным плитам растекалась большая лужа крови, которую следовало собрать и утилизировать по обычаю фрименов.

Командир федайкинов вздернул подбородок.

— Простите, леди Алия. Мое рвение в защите чести Муад’Диба не знает границ.

Он произнес короткую молитву, и многие из присутствующих повторили за ним ее слова.

Ирулан, охваченная ужасом, смотрела на мертвое тело. Потом она обратила гневный взор на Алию и Чани.