Дыши, мой друг, дыши (СИ) - Страница 5
Широкая грязная одежда, кепка, дреды, шарики на губе. Трюмпер почему-то покорно подошёл поближе, всё же пытаясь держать дистанцию.
- Чего тебе? – выдавил Билл.
- Посмотри вон туда, - незнакомец указал на какую-то коробку. – Видишь, верёвка торчит…
Парень сморщился и посмотрел в ту сторону, заметив кусок чёрной нитки.
- И что? – Билл скрестил руки на груди.
Ему ужасно хотелось отсюда уйти, но почему-то он всё так же продолжал стоять и вглядываться в молочно-шоколадные глаза парня.
- Принеси её.
Трюмпер ошарашенно выдохнул и презрительно посмотрел на него, словно тот выдал что-то неестественно неприличное и наглое. Как ЭТО может с ним ТАК разговаривать?
- Совсем что ли? – выдавил Билл. – Я ещё буду лазить по каким-то помойкам и помогать таким как ты.
Парень развернулся, чтобы уйти.
- Постой, пожалуйста! – заскулил тот. – Ну, прошу. Помоги мне. И я от тебя сразу отстану…
Билл неохотно покосился на него, заметив для себя, что эти глаза он уже где-то видел. Такие знакомые и даже, можно сказать, родные. С трудом переборов себя, он выдавил.
- Ладно.
Билл внутренне передёрнулся и медленно зашагал в ту сторону. Нагнувшись, он двумя пальчиками подцепил верёвку и вытащил небольшой ключ. Даже не собираясь думать над тем, что этот парень собирается с ним делать, Билл протянул его пленнику и напоследок бросил, прежде чем выскочить из этой комнаты.
- Надеюсь, мы с тобой больше никогда не увидимся…
(Саундтрек: слот - Зеркала)
***
Том впервые в своей жизни благодарно улыбнулся аристократу, перед тем как с жадностью схватить своими длинными и тонкими пальцами этот несчастный ключ от его свободы. Провожая глазами парня в мрачной чёрной одежде с единственной, будто бы подававшей ему надежду белой полосой на груди, Каулитц облизал своим языком засохшие губы и прислушался. Рискованно было бы бежать прямо сейчас – охрана наверняка заметила бы пропажу спустя совсем короткое время, и очередной побег в третий раз бы исчез в пустоте. В этот раз всё должно было получиться просто идеально! Разумней сейчас остаться здесь, на своём месте, и подождать, пока наступит ночь, когда клуб начнёт впускать в себя богатый мусор общества. Все будут жутко заняты своими делами и забудут о существовании Тома Каулитца, который в это время будет «гнить» в одиночестве в своей клетке, где-то в другом конце этого здания, подарив ему возможность улизнуть на волю в безумный мир.
Открыть ключом дверь клетки, незаметно выбраться через чёрный ход на улицу и убежать. Только вот куда?
Том всю свою жизнь прожил здесь, в клетке, ни разу не выходил на улицу, хотя, когда-то давно, ещё до того, как его купили, он видел яркое солнце, голубое небо и облака. Жаль, что парень ничего не помнил, кроме дождя. Единственное и, наверное, самое главное воспоминание его ужасной жизни – где-то в этом безумном мире живёт, Том очень сильно на это надеялся, его младший брат-близнец. Каулитц плохо его помнил, ему тогда было от силы всего три года, не знал, где он, что с ним потом было, боялся даже подумать о том, что он мог его просто придумать из-за одиночества, из-за глупых снов, но Том ужасно хотел его найти. Это была главная цель всей его жизни, выбраться отсюда и найти брата – единственного родного человека во всём мире.
Том ещё долго сидел в углу клетки, накрытый объятиями мрачной тени, и вслушивался в звуки жизни этого здания. Оно ещё спало – стены не успели донести до ушей парня даже ровное сердцебиение этого клуба. Каулитц сильно сжимал в кулаке ключ, боясь, что вот-вот кто-то придёт и отнимет это сокровище, - пальцы онемели и совершенно перестали слушаться хозяина. Том начал покрываться мелкой дрожью – откуда-то появился сквозняк и начал поглощать всё тепло в этом итак прохладном помещении, забирая, казалось, последнюю надежду из бьющегося в его груди робкого сердца.
Он не знал, сколько времени неподвижно просидел на одном месте, поедая глазами одну и ту же точку в стене, не знал, что происходило вокруг него, пока он думал о том, что будет делать на воле, не помнил, когда клуб успел ожить, но в тот момент, когда за стенкой протопал один из охранников, Том словно проснулся от долгого сна.
Кровь ускорилась в его венах, даря незаметное тепло, сердце зашкалило, пытаясь вырваться наружу, пульс достиг предела.
Каулитц прислушался, пытаясь уловить несуществующие шаги за дверью, сильнее сжал кулак и решительно пополз к двери клетки. Облизав засохшие губы, он немного помедлил – ему всё время казалось, что дверь в любую секунду распахнётся – просунул между решётками свою руку и онемевшими и слегка дрожавшими пальцами вставил небольшой ключ в замочную скважину, мысленно умоляя, чтобы Джаспер не соврал.
Ключ с лёгкостью повернулся, щёлкнул глухим звуком замок, оставляя в сознании парня осадок страха, а Том нерешительно открыл дверь – та слегка скрипнула из-за ржавчины – и с трудом вылез наружу, понимая, что тело его почти не слушается из-за того, что он пробыл в неподвижном состоянии несколько часов.
Осторожно закрыв дверь клетки обратно, Каулитц шагнул в сторону двери, в которую ещё днём вышел его спаситель, - коленки слегка подкосились, заставив парня остановиться. Том убрал ключ в карман джинс, сжал кулаки и через «не могу» направился к выходу, с каждым шагом ускоряя своё движение.
Он оказался в узком коридоре, замечая одну единственную дверь. Том подскочил к ней и резко распахнул – его лица коснулся прохладный ветер летней ночи, от которого парень с наслаждением прикрыл глаза.
Резко распахнув ресницы, Том выскочил на улицу и помчался прочь от ненавистного ему клуба, в котором он провёл всё своё детство, из-за которого он потерял всё, что было ему дорого.
***
Билл пробыл дома несколько часов, зеркальными глазами всматриваясь в одну и ту же точку в гостиной – яркая и, казалось, теперь единственная не мрачная поверхность стены во всём особняке, которую маленький Билли когда-то изрисовал режущей глаза огненной краской, постепенно начинала потухать от усталых и печальных взглядов парня. Он дышал медленно и ровно, очень редко делая вдохи кислорода, словно пытался на несколько мгновений умереть, забыться, выбросить из головы все картинки сегодняшних похорон.
Трюмпер ещё днём отпустил Кристиану домой пораньше – не хотел чувствовать в этом доме чьё-либо присутствие, чью-либо жизнь. Стены поглощали его энергию, запоминая надолго, на всю свою жизнь, пока их не снесут, или пока они сами не разрушатся под давлением времени, клянясь хранить память о его жильцах и передавать это всё каким-нибудь новым владельцам. Наверное, этот особняк будет предан только одной единственной семье – Трюмперам – которые его построили несколько десятков лет назад и которые до сих пор охраняют каждый камень, в который вложили всю свою душу.