Дьявольская рулетка - Страница 62

— Сейчас я поприветствую свою невесту, — сказал Ян взволнованным голосом. — А потом берите меня.

— Никаких резких движений. Никаких ошибок! — предупредил Гетц. Кроме того, Ира стояла на линии огня, слишком близко к Яну Маю, чтобы можно было взять его силой. При планировании операции все пришли к решению дождаться возможного объятия Леони и Яна, поскольку в этот момент он отвлечется. Конечно, если у Яна не было больше никаких намерений.

Внезапно на переносном мониторе блеснуло. И теперь Гетц отчетливо увидел, какую ошибку он совершил. Камера Спиди снова функционировала безупречно, и ее изображение заставило учащенно колотиться его сердце. Его мозг аккуратно раскладывал сцену на отдельные картины: Ян берет Леони за руку, которую та неуверенно протягивает ему. Ира наблюдает за ними, одновременно освобождаясь от остатков скотча. Оба лица, которые медленно приближаются. И вертолет на заднем плане, лопасти которого наконец полностью остановились.

Голова! Голова полицейского, который сопровождал сюда Леони! Она безжизненно лежала у иллюминатора, как у спящего, но из раны на шее стекала кровь.

«Cockpit»,[42] — мысленно воскликнул Гетц. Опасность исходила не от Спиди. Не от его команды. Не изнутри. А извне! От пилота, который покинул свое место, убил сопровождающего Леони и в этот момент находился за пределами видимости.

С каждой секундой Гетц все больше полагался на свою интуицию, уже не раздумывая об отдельных шагах. Сначала он активизировал оба канала связи. Потом поднялся и побежал.

— Пилот! — орал он.

На бегу он быстро оглядывался, давая короткие знаки обеим командам. Они должны были стрелять, как только он поднимет руку.

Когда он обернулся в очередной раз, в проеме дверцы вертолета возник человек. В его руке было оружие.

Не-е-е-ет!

На бегу Гетц направил оружие на киллера.

О боже! С этого расстояния он точно поразит всех: Яна, Леони. И Иру.

— Ложись! — крикнул он так громко, что Ира поняла его даже без рации. Пилот поднял голову и посмотрел в его сторону.

Гетц мчался дальше. Прямо на линию огня.

Для Яна в эту секунду важно было лишь одно: дотронуться до Леони. Ее робкие пальцы дрожали, как у девочки-тинейджера, которая в первый раз хочет ощутить прикосновение того, кого тайно любит. Полная взволнованного ожидания и одновременно опасения получить невыносимый отказ. Когда Леони положила свою руку на его и легко пожала, чувство единения было болезненно прекрасным.

Ян закрыл глаза, отделяя все свои чувства от восприятия мира вокруг него. Ради этого он жил последние недели и жертвовал своей жизнью. Теперь на свете остались только он и Леони. Он притянул ее к себе. Она не сопротивлялась. Казалось, это было как в первый раз. Когда они любили друг друга, не проронив ни единого слова. Каждая фраза обесценила бы прекрасный момент. Тем не менее Ян открыл рот, почувствовав на своей щеке дыхание, которого ему не хватало так долго. Их лица соприкасались. Потом соприкоснулись и губы. Леони застонала, когда Ян обнял ее, прижал к себе и поцеловал с таким напряжением, будто хотел наверстать восемь месяцев разлуки.

Конечно, он никогда ее больше не отпустит и ни на мгновение не спустит с нее глаз. Он не позволит, чтобы ее отняли у него. Все было так же, как прежде. Аромат свежих пирогов, который исходил от ее кожи. Шелковистые волосы, которые ласкали его, когда он перебирал их пальцами. Ощутимый импульс, который прошел через их тела, когда она встала на цыпочки, чтобы поцеловать его. Даже слезы имели тот же вкус, что и раньше. Возможно, лишь с одной разницей.

Ян попытался подавить беспокоящую мысль, но шумы вокруг них уже вторглись в его сознание.

Единственное, что изменилось, был вкус поцелуя: какой-то металлический, слегка железистый.

Сквозь тело Леони пробежал еще один импульс. Ян все еще целовал ее. Но резкий привкус стал еще сильнее. А звуки — громче.

Он открыл глаза. Взглянул на нее. И чуть не закричал.

Ее взгляд был пустым. С каждой секундой глаза теряли тепло, зрачки становились неподвижными.

Ян услышал металлический скрежет: смертоносный звук перезарядки помпового пистолета. Он откинул голову назад и увидел маленькие алые капельки, появившиеся в углу рта Леони.

Прозвучал второй выстрел.

Первая пуля не попала ни в кого. Гетц все еще не находился на позиции и палил в воздух. Изменив направление, он выиграл полсекунды, пока пилот нажимал на спусковой крючок своего оружия.

В то время как Ян и Леони, тесно обнявшись, представляли собой отличную мишень, Ира сразу же бросилась на землю. Ее тело пронзила волна боли, и она подумала, что ее ранили. Но болело сломанное ребро, на которое она неловко упала.

Вторая пуля была снарядом из гладкоствольного оружия — многозарядной винтовки пилота. Она попала Гетцу в левое плечо. В отличие от дешевых фильмов в жанре экшн он не отлетел на метр назад. Его развернуло в сторону, словно его на бегу задел футболист. Он пошатнулся, но удержался на ногах. И выстрелил из своего полуавтоматического пистолета в незащищенную голову пилота.

Тот как раз перезаряжал оружие. Его помповый пистолет выплюнул первую гильзу по широкой кривой на крышу. Одновременно киллер выпрыгнул из вертолета, избежав тем самым пули Гетца. Но теперь он лишился укрытия и оказался перед новой опасностью: Ирой.

Она направила на него оружие, которое незадолго до этого бросил Ян, зажмурила глаза и нажала на курок.

Позже судебный медик установил, что в цель попали три пули. Первую принял Гетц. Вторая попала пилоту в шею. Он умер. Лишь сотой долей секунды раньше его пуля ударила в спину Леони. Ира здесь ничего не могла сделать. Только смотреть.

Ян зарядил пистолет холостыми патронами.

— Я с тобой разберусь, — прорычал Гетц, который, как в угаре, пошатываясь, шел на Штойера.

Его кожаная куртка была разорвана в верхней части левой лопатки, там, где прошла пуля киллера. Ира не могла оценить, насколько сильно он ранен, но, видимо, в нем оставалось еще довольно сил, чтобы здоровой рукой почти опрокинуть руководителя операции.

— Вы в шоке, — тяжело дыша, ответил Штойер, испуганно отстранившись.

Гетц был вне себя. Его ярость, должно быть, впрыснула в его кровь литр подавляющего боль адреналина.

— Это вы! — закричал Гетц, снова толкая руководителя операции. — Это вы наняли этого пило… — Гетц осекся на полуслове и растерянно уступил место нескольким санитарам, которые катили мимо них две пары носилок. На одних лежал убитый полицейский из вертолета. На других примостился санитар, который в это время перепачканными кровью пальцами делал массаж сердца Леони.

— Куда вы их везете? — растерянно спросил Гетц и увидел свиту за ними. Первым делом надо было вывезти Яна и младенца из зоны опасности. Ноги Леони начали дрожать.

— Туда, куда надо и вам, — ответил Штойер. — Внизу ожидает машина «скорой помощи». Она едет в «Бенджамин Франклин».

— Ну ясно, в самую удаленную отсюда больницу. Почему уж сразу не в Москву? — Гетц с отвращением сплюнул. — Лучше всего будет, если Леони умрет уже при транспортировке, да? Это при том, что Шарите находится совсем рядом.

Ира посмотрела вверх, на центр «Сони», за которым устремлялось в небо терракотово-красное здание клиники с названием на коньке крыши.

Шарите. Уже одно название усиливало мрачные мысли, которые, как ржавая колючая проволока, царапали нервы Иры.

Китти! Ей надо туда. И как можно быстрее.

— Есть еще причина, почему они не хотят отправлять туда Леони, — шепнула она на ухо Гетцу.

— Какая?

— Китти! Она ведь в Шарите. И Шувалов отправил к ней киллера.

— Ира, вы что, совсем рехнулись? — закричал Штойер, который, очевидно, все же расслышал последние слова и отмахнулся обеими руками. — Имеется другая возможность. Вокруг Потсдамер Платц на дороге царит хаос. Машина скорее доберется до Штеглица, чем на сто метров в направлении к центру!