Двуликое сердце (СИ) - Страница 18

Вновь вскипев яростью – на этот раз к себе – Ганнибал рывком включил заднюю передачу, и автомобиль, взвизгнув покрышками, резко выехал на дорогу. Единственное, что он знал сейчас, так это местоположение Лайнуса. Небольшой дом на берегу Восточного залива, недвижимость, одна из многочисленных, зарегистрированная под ложным именем предусмотрительным серийным убийцей. Одна из гаваней отступления. Сейчас – логово врага, сданное ему на добровольной основе неделю назад.

Скорость и тишина, нарушаемая лишь мерным гулом двигателя, помогли Лектеру хоть немного успокоиться. Он решил трезво оценить ситуацию, вновь проанализировав ее с самого начала.

Итак, все началось около месяца назад, а может, и чуть больше. Уилл Грэм разгадывал преступления, Лектер помогал следствию. Внезапно профайлер начал находить улики, которые потенциально могли бы выдать Ганнибала. Тут профайлер проявил редкостную недалекость, так как в течение длительного времени не мог и заподозрить своего психоаналитика, хотя все больше деталей дела о Потрошителе так или иначе указывало на Лектера. Предчувствуя скорое разоблачение, Ганнибал решил начать действовать. Необходимо было убрать от себя смышленого профайлера до того, как тот разберется, что к чему. При этом нужно было быть предельно аккуратным, чтобы ни в коем случае не подставить себя. Изучая кандидатов на роль палача для Грэма, Лектер просмотрел все раскрытые дела. Кандидатура Лайнуса казалась идеальной – судя по записям его лечащего врача, опубликованным в журнале «Американская психиатрия», Лайнус долгое время мучился собственным поражением. Бессильная ненависть Конструктора к Уиллу Грэму могла послужить тем спасательным кругом, в котором так нуждался психоаналитик-каннибал. Решив, что пес уже достаточно голоден и зол, он спустил его с цепи. Конечно, все было не просто. Сначала были беседы с Фредериком Чилтоном. Аккуратная лесть по поводу его статей о психопатологиях Лайнуса. Просьба встретиться с пациентом, чтобы в полной мере оценить работу мастера. Чилтон, падкий на похвалу и с чрезмерно завышенным Эго, легко согласился. Беседа Лектера с Лайнусом проходила под контролем Чилтона, который, правда, следуя врачебной этике, не находился с ними рядом, а наблюдал все через монитор. Одного разговора было достаточно, чтобы завуалировано обозначить себя и свой интерес. Напыщенный индюк Чилтон даже ни о чем не догадался. Потом был подкуп Джима Девора, охранника. Невысокая ставка в больнице, страсть к азартным играм и равнодушие к работе сделали свое дело – за несколько хрустящих бумажек с портретами Франклина Девор передал Лайнусу две записки: одну с адресами Грэма, которую следовало оставить, другую – с телефоном Лектера и инструкцией. В ней Ганнибал предложил Лайнусу в качестве платы за свободу избавиться от Уилла Грэма. Это был рискованный шаг, но Ганнибал Лектер был бы плохим психологом, если бы ошибся в Конструкторе. Последнюю записку Лайнус съел, предварительно запомнив номер телефона.

Потом был побег. Тем же вечером Лайнус связался с Ганнибалом из какого-то уличного автомата. Лектер намекнул Конструктору, кто он на самом деле и почему хочет смерти Уилла Грэма. Вкратце обрисовал ситуацию, в которой оказался и почему у него связаны руки – слишком близкое знакомство сделало бы его первым подозреваемым, особенно учитывая недавно найденные нити в расследовании дела о Потрошителе. Лайнус же получает возможность отомстить, а также отведать на десерт то, чего он так жаждал – мозг того, кто оказался умнее его. Ритуальный каннибализм Лектер полагал чрезвычайно варварским и языческим, но разве ему осуждать других? Главное, он избавится от профайлера, не запачкав рук. И он велел Конструктору ждать сигнала, предоставил даже свой дом на востоке Мэриленда – переждать первую волну полицейской активности. И Лайнус покорно ждал, не высовываясь и оставаясь на связи. Хотя, конечно, мог в любой момент «кинуть» Лектера. Черт, лучше бы тогда Конструктор просто сбежал!

В какой момент все пошло не так? Почему Ганнибал так долго тянул с «сигналом»? Почему не сдал Уилла еще в среду или четверг – уже тогда организм профайлера был настолько отравлен тиоридазином, что Грэм не смог бы сопротивляться. Его можно было спокойно изолировать, обрубив контакт с внешним миром. Конечно, Кроуфорд хватился бы его, да поздно. А Ганнибалу бы оставалось лишь притворно сетовать на свою невнимательность.

Так когда же все рухнуло? В среду, когда Уилл так внезапно приготовил ему ужин? И поделился своим первым сексуальным впечатлением? В четверг, когда он познал пьянящий вкус Грэма, терпкую сладость его кожи, его губ, дыхания? Когда впервые испытал настоящий укол ревности при взгляде на Уилла и Алану? В пятницу он уже понял, что их связывает слишком многое, что они слишком похожи, что предательство Уилла означало бы предательство самого себя. В любом случае, в пятницу было слишком поздно. Конструктор что-то почувствовал. Слабость. И, как любой хищник, он не мог не воспользоваться шансом.

Балтимор давно остался за спиной, и сейчас черный Cadillac коршуном летел по пустынной трассе, почти вдвое превышая установленное федеральными знаками ограничение скорости – 55 миль в час.

Ганнибал Лектер никогда не занимался самообманом, он трезво и объективно оценивал все вокруг и самого себя. Да, он был психопатом. Он давно осознал и принял себя как психопата. И понимание этого помогало скрывать это от окружающих, маскируясь под социофоба и интроверта. Лектер знал основную особенность психопатической личности – невозможность испытывать жалость. Поэтому психопаты так легко убивают людей. У них просто нет чувства вины. Нет сожаления. Лектер никогда не жалел своих жертв: люди – это всего лишь куски мяса, из недостойнейших представителей которых можно приготовить вполне сносные кулинарные блюда. Люди интересовали его только с гастрономической точки зрения. Так было всегда. До встречи с Уиллом Грэмом. Этот вечно взлохмаченный, неаккуратный, взволнованно-апатичный детектив с невозможными серо-зелеными глазами что-то сломал в Ганнибале. С ним было действительно интересно. Его интеллект был выше среднего, а нестандартное мышление делало занимательным собеседником. Необычное видение мира и отстраненность зародили в очерствелой душе Лектера надежду на то, что когда-нибудь Уилл бы смог понять и принять его. Слабая надежда, но все же… Так Лектер узнал, что такое одиночество. Одиночество в толпе – самое страшное. Когда вокруг много людей, но никто тебя не слышит, не с кем поговорить, обсудить то, что для тебя по-настоящему важно. Вспоминалась история с Тобиасом. Теперь Лектер понимал, что двигало тем убийцей-каннибалом, стремящимся к дружбе с ним, Потрошителем. Одиночество. Рано или поздно, но оно сделает невыносимым жизнь любого, даже такого социопата и циника, как Ганнибала Лектера.

И как некстати, что единственное лекарство от одиночества – Уилл Грэм – оказался еще и взведенным пистолетом, приставленным к виску Ганнибала. Вот оно, распутье, дороги уходят во тьму. Что ждет его там? Смерть? Или возрождение? Он сделал свой выбор. Как верно заметил Альфред Теннисон: «It is better to have loved and lost, than not to have loved at all»**.

Грустная улыбка появилась на губах Ганнибала. Светлая печаль зажглась в когда-то мертвенно-холодных глазах. Он не сдается. Он примет решающий бой. И пусть это будет его последний рассвет, но Уилл Грэм будет жить.

*

- Проснитесь и пойте, мистер Грэм!

На лицо плеснули холодной водой. Уилл с трудом разлепил веки. В глазах все плыло и кружилось, а голова просто раскалывалась от сильной ноющей боли в затылке. Характерное тянущее чувство подсказывало, что это было последствием хорошего удара чем-то тяжелым.

- Что? – дернулся Грэм, отчего тошнота моментально подкатила к горлу, а боль вспыхнула с новой силой.

- А вот этого не надо, - темный силуэт маячил перед глазами Уилла, но тот все никак не мог сфокусировать ослабшее зрение и распознать человека перед собой, - Некультурно будет запачкать пол дома, где нас столь радушно приютил хозяин.