Двуликое сердце (СИ) - Страница 17

- Нет, нет, пожалуйста, нет, - словно опомнившись, заскулил Уилл.

Ганнибал молчал, продолжая безжалостное медленное движение. Грэм испуганно сжался, но от этого стало только больнее, слезы вновь вскипели в уголках глаз, и Уилл застонал.

- Ну же, расслабься, - тихо прорычал ему на ухо Лектер и поцеловал в плечо. Он и так сдерживался, как мог. Пьянящее желание, не посещавшее его уже много лет, вырвалось на свободу, и сжигающее возбуждение требовало действовать быстро и безжалостно, войти сразу и на всю длину, жестоко оттрахать. Но Ганнибал понимал, что и так причинил много вреда Уиллу. Так что хотя бы в сексе он будет сдержан.

Уилл всхлипнул и медленно расслабил мышцы. Ганнибал еще продвинулся внутрь на сантиметр, и внезапная вспышка сладострастного удовольствия захлестнула сознание Уилла.

Почувствовав, как тело под ним сладостно вздрогнуло, Ганнибал улыбнулся. Он прекрасно знал человеческую анатомию, знал, что теперь будет проще. Он вошел на всю длину. Потом назад. Потом снова вперед, вновь скользнув головкой внутри по чувствительной простате. Не выдержав, Уилл застонал, но уже не от боли. Сладко, протяжно, хрипло. Этот покорный молящий стон моментально опьянил Ганнибала, он больше не мог сдерживаться. Движения его стали резче, быстрее, размашистей. Восхитительная узость Уилла Грэма дарила давно забытое удовольствие, приближая к пику со скоростью курьерского поезда.

Боль давно отступила на задний план, и Уилл уже буквально задыхался от наслаждения. Он забыл обо всем на свете, забыл кто он, почему он здесь, что он должен сделать. Осталось одно лишь наслаждение, тугой пружиной закручивающееся внизу живота, с каждым толчком нарастая, разбухая где-то внутри. Внезапно пришло осознание всей прелести шелкового белья – гладкое, по нему было невыразимо приятно скользить перевозбужденным членом. Уилл почувствовал, что долго не выдержит.

Дыхание Ганнибала опаляло шею, вдалбливающийся член ударял прямо по чувствительной точке внутри, посылая волны все нарастающего наслаждения, эхом отражавшегося в трущемся о простыни члене. Укус в плечо стал последней каплей. Он в лапах Потрошителя. В прямом и переносном смысле. Он в его власти. В прямом и переносном смысле. Он принадлежит ему. Он хочет быть его. Он хочет быть с ним.

Оргазм ослепительной вспышкой накрыл сознание Уилла, затопив все страхи и сомнения. Оргазм, рожденный страстью и страхом, болью и наслаждением, удовольствие не испытываемой прежде силы, сводящее сладостной судорогой все мышцы, обрубающее дыхание, сжимающее сердце.

Ганнибал кончил следом, задохнувшись собственным наслаждением, забытым, утерянным, вновь обретенным. Это было так чертовски приятно, что об убийстве Уилла Грэма больше не могло идти и речи – он будет жить, потому что нужен Ганнибалу живым. Он будет только его, горячий, страстный, жаждущий только его. И Ганнибал будет «пробовать» его теперь каждую ночь, ведь этот «голод», как чувствовал Лектер, утолен лишь временно. Скоро ему вновь захочется «отведать» Уилла, и это восхитительно.

Приподнявшись над профайлером, он вновь развернул его к себе. Глаза Уилла блестели от удовольствия, на губах играла улыбка. На его лице больше не было тени страха. Ганнибал осторожно убрал спутанные пряди со лба профайлера.

- Ты только мой, Уилл Грэм, - произнес хрипло психоаналитик, наклоняясь и целуя в искусанные губы.

*

Бенджамин Лайнус скривился. Сидя за столом на первом этаже, он слышал все бесстыдные стоны Уилла Грэма. Это было отвратительно. Так отвратительно, что Конструктора едва не вывернуло прямо на пол. Все-таки хорошо, что он не послушался доктора Лектера и пришел сегодня. Похоже, чтобы выиграть, надо действовать именно сейчас, когда его оппонент так беспечно потерял голову. Кажется, у него есть реальный шанс…

__________________

«Не пускай волка в свою постель –

Он заберет твою душу, а затем съест твою голову,

В медовой бездне

Он будет грызть твои сахарные пальчики.

Кружась, он опустится на самое дно твоего сердца,

Напевая песни изворотливых демонов тьмы,

Чтобы, схватив тебя за хребет,

Уволочь под свой безмолвный мост…»

========== С-та ==========

“Hannibal ante portas!”*

Cicero

Ганнибал проснулся от смутного ощущения тревоги. Сердце тяжело стучало в груди. Он прекрасно помнил, что произошло накануне, и пленительный яд ненужного чувства тек по его венам. Лектер повернул голову. Рядом никого, хотя воздух, казалось, был пропитан запахом его профайлера. Резко сев на кровати, мужчина огляделся. В сером сумраке рассвета предметы казались призрачными и бесцветно-неразличимыми. Психоаналитик положил ладонь на ту половину кровати, где спал Уилл, но изменчивый шелк успел остыть. Скользнув рукой по одеялу, Ганнибал наткнулся на что-то шуршащее. Сердце забилось чаще. Не зажигая ночника, Лектер схватил бумажку, и, поднеся ее к глазам, с трудом разобрал:

«Ваш ход, доктор Лектер».

Почерк был знакомым, но принадлежал вовсе не Грэму. Эти витиеватые буквы вышли из-под руки его соперника, а теперь и противника – Бенджамина «Конструктора» Лайнуса.

Психоаналитик нервно сжал записку в руке, а взгляд его сузился. Похоже, он недооценил Лайнуса. Ведь тот умудрился не просто увести Уилла Грэма у него из-под носа, из его собственного дома, но, черт побери, из его постели, когда он, Ганнибал Лектер, спал рядом! Что ж, доктор Лайнус, браво! Вам удалось разбудить зверя.

Ганнибал поднялся с постели, мельком глянул на часы – полшестого утра. Наскоро одевшись, он вышел из комнаты. Без особой надежды заглянул в гостевую комнату, в ванную, спустился вниз. Дом был удручающе пуст. Подойдя к сигнализации, Лектер поморщился. Система была грубо взломана – банально вскрыта коробка и перекушен нужный провод. Да, от мясника-Конструктора не стоило ожидать тонкой работы, как это умел делать Лектер.

Накинув пальто, мужчина вышел на улицу. Утренний ветерок холодил кожу, и кроме шелеста опавших листьев по сухой траве не было слышно ни звука. Беззвучно мигнула аварийкой машина, когда Лектер снял ее с сигнализации. Сидя в салоне и заведя двигатель, он задумался: а зачем ему это нужно? Не проще и рациональнее было бы отдать Уилла Лайнусу? Зачем он отклоняется от первоначального плана? И почему от этого плана отклонился сам Конструктор? Что-то внутри Лектера клокотало и бушевало, словно разбуженный спящий вулкан, мешая мыслить ясно. Ярость и страх сплелись в тугой узел где-то в желудке.

Внезапно Ганнибал с силой ударил по рулю. От безысходности и отчаянья, от невозможности бороться с этим наваждением Лектеру казалось, что он сходит с ума. Кровь пульсировала в висках, мешая здраво мыслить. Такого с ним точно никогда еще не было. Похоже, он потерял свое главное оружие – хладнокровность. А кровь вскипела из-за одного несуразного, замкнутого и угрюмого детектива, с которым так некстати пересеклись жизненные пути.

И внезапно пришло оно, предчувствие смерти. Мгновенно похолодев, психоаналитик вдруг осознал, что эта его последняя «забава» и в самом деле может оказаться последней. Он потерял контроль над ситуацией, над Лайнусом, над Грэмом, над своими чувствами. Будто все программы, слажено работавшие до сих пор, вдруг разом вышли из строя. Впервые в жизни Лектер не знал, что его ждет впереди. Он не знал, что ему готовит Лайнус. Не знал, что случится (или уже случилось) с Уиллом. Самым разумным в данной ситуации казалось остаться дома, вызвать полицию, вызвать Кроуфорда и придерживаться старой легенды. Но разве такой ход в духе Ганнибала Лектера? Это называется «поджать хвост»? Или «предусмотрительность»? Это «трусость» или «рациональность»? «Чувство собственничества» или…

Слово на букву «Л» больно резануло по сердцу, по гордости, по самолюбию. Оно шло вразрез со всеми планами, принципами и масками, которые так тщательно создавал для себя Ганнибал последние тридцать лет. Оно уничтожало их, уничтожала мир, созданный Лектером. И оно уничтожит самого Лектера.