Дворник - Страница 2
Андрей, слушая бригадиршу вполслуха и думая только о теплой постели, встрепенулся.
- Это как? - сказал он, недобро блестя глазами и меряя взглядом маленькую старушку. - Это что, я опять ее участок грести должен? Вчера греб, позавчера греб, и сегодня греби? Что я, один у тебя в бригаде, тетя Настя? Ты вот что, ты лучше Соловьиху сегодня позови, у нее участок самый маленький, а баба она здоровая, таких, как я, двоих за пояс заткнет!
Но скоро он сдался и покорно пошел за бригадиршей, бурча под нос неотразимые доводы, по которым сегодня не он, а кто-нибудь другой должен подменять заболевшую дворничиху.
Освободился он только к девяти, когда зябкое красное солнце поднялось над далеким лесом. Спать уже не очень хотелось, и можно было, скажем, сходить за опятами. Нынче опята пошли поздно, и почему-то особенно много их было в орешниках, где они росли прямо в жухлой траве. А что, почему бы не пойти? Грибы он любит, а не собирал почему-то давно. "Странно, почему же я не ходил этой осенью за грибами? - подумал Андрей, тяжело подымаясь по лестнице. Может, болел? Нет, вроде не болел... Значит, чем-то был занят. Интересно, чем это я могу быть днем занят?"
Теперь ему никто не помешал, и он крепко ухватился за краешек мысли и не без труда вытащил ее на свет божий, морщась от глухой головной боли.
Он вспомнил, что ему предстоит сделать сегодня днем. Во-первых, надо внести квартплату - ему уже делала на днях замечание Валентина из сберкассы, и он обещал заплатить, но как всегда забыл, надо будет не забыть сегодня. Во-вторых, неплохо бы к обеду сходить в дачный поселок и как обычно постучать с мужиками в домино - его приглашали. И еще что-то надо было сделать, но голова уже раскалывалась от напряжения, и он решил дать ей отдохнуть. Ничего, успеется, день длинный, дай бог, и за опятами выберемся...
Полчаса он провел на кухне, наслаждаясь горячим грузинским чаем, который ценил больше всего потому, что тот всегда бывает в продаже. Постепенно головная боль улеглась, и он понемногу стал загружать ее кое-какими мыслишками - надо было починить стулья, совсем расшатались, сидеть стало невозможно, а еще надо сходить к бывшей графской конюшие, где начались реставрационные работы, и посмотреть что к чему, а может и зашибить трояк дел там невпроворот, а мужиков - раз, два и обчелся. И еще нужно сходить на кладбище - поправить покосившуюся калитку у могил жены и сына, и вообще посидеть...
Было около половины десятого, когда он, зевая, собрался было улечься в смятую постель, но тут его внимание вновь привлекла книга, лежавшая на откидном столе секретера. Она была настолько толстой, что вызвала у него раздражение - читать он не любил, от чтения у него голова болела, и зачем он держит в доме такую толстую книгу, наверняка скучную и заумную.
Над книгой он вдруг увидел табличку, на которой красными крупными буквами было написано: "Андрей! Открой книгу!!
От этого зависит твоя судьба!!!"
"Ну как же, бегу и падаю", - усмехнулся он, смерив книгу недобрым взглядом и прикидывая, куда ее лучше сбагрить, но тут у двери раздался протяжный звонок.
- Привет, Андрюха! - прямо с порога заорал Вася Никитин, затянутый в синий спортивный костюм, раскрасневшийся и как всегда самодовольно улыбающийся. - Никак днем спать собрался, старик?
Андрей посмотрел на себя - босого, со свисающим животом, и грустно пошевелил волосатыми пальцами ног.
- Да уж, - сказал он неопределенно, - работа у меня такая.
Никитин захохотал и втолкнул его в комнату, пряча левую руку за спиной.
- Ох, и бедлам же у тебя, - покачал он головой, разглядывая диван, кресло, стулья - все заваленное беспорядочно разбросанной одеждой. - Везет тебе! Мне моя Татьяна последние волосы за такое бы повыдергивала... Почувствовав, что сказал глупость, Никитин тут же перешел на другую тему и эффектным жестом поставил на стол две бутылки портвейна.
- Вот, получай.
- Это за что же? - спросил Андрей неровным голосом, жадно разглядывая этикетки. - Ого, кавказский!
- Я не мелочусь, - гордо сказал Никитин, располагаясь бесцеремонно на кресле, скинув с него предварительно на пол мятые брюки. - Пить так пить, чего травить себя бормотухой... Ну что, договорились?
- О чем? - спросил Андрей, срезая дрожащими руками пластмассовую пробку. - О чем, благодетель?
- Как о чем? - удивился Никитин. - Ты что, забыл, что вчера утром раскололся и согласился отдать мне за два червонца собрание Майн Рида?
Андрей поморщился. Что-то такое действительно было...
- Почему же за два? - глухо спросил он, разливая портвейн по стаканам. Ты только посмотри, какие тома толстые! Может, если их в город свезти, за них в магазине всю тридцатку дадут. Это дело обдумать надо.
- Ты уже две недели думаешь, - обиженно сказал Никитин, брезгливо отхлебывая терпкую красную жидкость. - Лучше посмотри, сколько эти книги на старые деньги стоили. Гроши! А я тебе даю живые два червонца. Что тебе, два червонца не нужны?
- Почему не нужны - Нужны, - вздохнул Андрей, снимая с подвесной полки увесистые тома. - Я к тому, что, может, в городе за них больше дадут...
- Э-эх!.. - застонал Никитин, закатывая глаза к потолку. - Мучитель ты мой! Да как ты до города-то доедешь - вот что мне скажи. Либо в вытрезвитель попадешь, либо все перезабудешь, заплутаешься в метро, так что придется тебя из милиции либо еще откуда выручать. Помнишь, как в том году я тебя еле из психбольницы вытащил? Этого ты хочешь?
Андрей загрустил. Что верно, то верно, с его головой до города добраться нелегко, а если и доберешься, то будет одно мучение, - народу тыща, все куда-то бегут, толкаются, на него скалятся, а он, потный, раскрасневшийся, стоит в телогрейке посреди улицы Горького и жалко улыбается, все со страху перезабыв. Нет уж... Пропади он пропадом, лишний червонец, чтобы за него такое терпеть. А книг ему не жалко, толстые они, ему все равно такие теперь не осилить, а Никитину хоть бы что, он человек ученый, кандидат наук, даже с формулами книжки читает, а у него, Андрея, от одного вида этих формул голова сразу же начинает раскалываться...
Поколебавшись немного и безуспешно попытавшись выжать из Никитина хотя бы еще пятерик, Андрей сдался и сам сложил книги в нейлоновую сумку.
- Ну, мне пора, - сразу же заторопился гость, бросая жадный взгляд на полку, где осталось еще несколько стоящих книг. - Надо статью написать сегодня в один реферативный журнал, в гараж наведаться - так что дел невпроворот. Как-нибудь забегу на следующей неделе. Пока!
Андрей, возбужденный спором и вином, вновь остался один. Спать ему совсем расхотелось, он достал с полки наугад том Конан Дойля и завалился на диван, пытаясь прочитать хоть один рассказ до конца. Но это ему, как всегда, не удавалось, в конце первой же странницы буквы начинали расплываться у него перед глазами, и он забывал прочитанное. После нескольких безуспешных попыток уловить смысл рассказа Андрей отбросил книгу в сторону.
"Ерунда, - подумал он равнодушно, - и как я раньше мог такое читать? Все одни выдумки, ничего реального... Надо будет в следующий раз предложить этому жмоту всю подписку, но цену назначить свою - рублей тридцать или тридцать пять. Выпивка на неделю будет обеспечена! Интересно, на сколько бутылок там еще осталось?"
Он вскочил с дивана и внимательно изучил полку. Книг стояло совсем немного, штук десять, а ведь когда-то у него их было много, солидных, в красивых переплетах, за них можно было бы взять сейчас хорошую цену...
И тут он вспомнил про книгу, лежащую на секретере.
Она была какая-то странная, непохожая на маленькие тома подписок неимоверно толстая, с тяжелым кожаным переплетом и завлекательной полуобнаженной девушкой на обложке. Она ловко скидывала с себя белье, стоило только повернуть голову чуть в сторону, но так же быстро и одевалась, дразня бесстыжими глазами.
Андрей глухо заворчал и подвинул к себе стул.
Когда он открыл книгу, за спиной гулко стали бить часы, так что Андрей невольно обернулся. Было ровно десять часов утра.