Дворец мечты(из сборника "Холодная страсть") - Страница 26

— А теперь, сеньорита, я расскажу вам нечто, что может вас заинтересовать.

— Я не желаю вас слушать, — Тони закрыла уши руками, но не могла не слышать резкого голоса Лауры.

— Неужели вас никогда не интересовало, почему к Полю не очень благожелательно здесь относятся? Конечно, интересовало! Не отрицайте, что у вас вызывает любопытство также и этот ужасный шрам Рауля.

— Он не ужасный, — вырвалось у Тони.

— Он отвратителен, — сказала Лаура гневно. — Но это неважно. Когда мы поженимся, я заставлю его воспользоваться услугами пластической хирургии.

Тони отвернулась.

— И поэтому, — безжалостно продолжала Лаура, — я вам все расскажу. У Поля, вашего так называемого друга и бывшего жениха — у Поля с Элизой, женой Рауля была связь!

— Что? — Тони в изумлении взглянула на нее. — Но… но десять лет назад… У Элизы была трехлетняя дочь!

— Да, это так. Десять лет назад ей было двадцать пять, а Полю — только двадцать, но это их не остановило. Брак Элизы никогда не был счастливым. Поль приехал сюда, когда умер отец Рауля, и они сразу же почувствовали влечение друг к другу. Элизе было скучно, Рауль часто уезжал, а здесь так одиноко! Поль был молод и, я думаю, красив, а Элиза была не такой женщиной, чтобы думать о тех, кому может причинить боль своими поступками.

Тони не верила своим ушам. Так вот почему Рауль ненавидел Поля — на то у него были все основания. Но это не объясняло, откуда у него появился шрам.

— Судить об этом — не мое дело, сеньора, — сказала она бесцветным голосом. — Вы поверяете семейные дела постороннему человеку.

— Да, и у меня на то есть причины! Надо же объяснить вам, как глупо вы себя ведете! — В нетерпении она топнула ногой. — Подождите, я еще не все сказала. Я должна рассказать вам о том дне, когда погибла Элиза.

Тони склонила голову, презирая себя за то, что хочет узнать правду, какой бы она ни была.

— Не продолжайте, прошу вас, — взмолилась она. — Я не хочу ничего слышать!

— Да нет, хотите, сеньора, конечно, хотите. Вы просто робеете, а может, боитесь того, что можете услышать.

— Может быть, но я, по крайней мере, говорю правду.

Лаура захлебнулась от возмущения.

— Да как вы смеете говорить это мне когда вся ваша жизнь сплошной обман! А графиня уже знает, что вы не невеста Поля?

Тони пожала плечами.

— Я действительно сделала вид, что я невеста Поля. Но это был с моей стороны совершенно невинный обман. Я не знала, зачем он хочет, чтобы я приехала сюда с ним.

— Вы надеетесь, что я вам проверю? А вы сами разве не надеялись на кусок пирога, который ему удастся выманить у своей бабки?

— Вы просто дрянь! — воскликнула Тони.

— Не смейте оскорблять меня! Я тоже могла бы назвать вас как-нибудь весьма живописно!

— Это слово вам очень подходит. Я уверена, Рауль и не догадывается, какая вы есть на самом деле.

— Не называйте его Раулем! Вы не имеете на это права. Он граф делла Мария Эстрада, и не забывайте об этом!

— Как же мне забыть об этом? — воскликнула Тони, чувствуя, что слезы выступают у нее на глазах.

— Вот это верно. Как же можно забыть мужчину, который в своем роде уникален! — начала успокаиваться Лаура. — Тем не менее, я должна рассказать вам еще кое-что, о чем вам следует знать. В ту ночь, когда Элиза погибла, она собиралась бросить Рауля и уехать к Полю в Лондон. Хотел ли Поль, чтобы она так поступила, я не могу сказать… Я этого не знаю, ведь у него никогда не было своих денег. Но он, видимо, не знал женщин с таким темпераментом, как Элиза. После скандала с Раулем она в жутком гневе умчалась на машине. Нетрудно представить себе, что она разбилась — она весьма посредственно водила машину. Но когда она погибла, Рауль тоже много пережил. — Лаура всплеснула руками. — Нет, конечно, я не хочу сказать, что он так уж страдал. В конце концов, он ведь не любил ее.

— Она была матерью его ребенка, — тихо напомнила ей Тони и увидела, как щеки Лауры снова сердито зарделись.

— Это был брак по расчету, не более, — возразила она. — Как бы то ни было, какое-то время Рауль места себе не находил, не мог ни на чем сосредоточиться, и вот тогда он увлекся автогонками. Вы, наверное, заметили, что ему нравятся хорошие машины. Он всегда ездил очень быстро, но умело. Поэтому никто не удивился, что он выбрал именно этот способ развеять свое горе.

— Я понимаю. И, надо полагать, он тоже разбился?

— Он не раз попадал в аварии, — нетерпеливо сказала Лаура. — Автогонщики часто бьются. И только когда он чуть не погиб, он словно прозрел, осознав, что у него есть дочь и жизнь еще не кончена.

— Я по-прежнему не понимаю, какое это имеет ко мне отношение, — со вздохом сказала Тони.

— Да неужели? Ну, так я вам объясню. Вы немного похожи на Элизу. Она тоже была блондинкой с голубыми глазами.

— У меня глаза не голубые, а зеленые.

— Да, но это не так уж важно. Главное, что вы несколько похожи на Элизу. Вы приехали сюда с Полем как его невеста и поэтому напоминаете Раулю о всем происшедшем. Я думаю, ему показалось забавным использовать вас, чтобы немного смягчить боль, принесенную ему Полем и Элизой!

Тони почувствовала что во рту у нее пересохло и язык отказывается повиноваться. С каждым словом Лауры постепенно исчезали жизнь и надежда. Она не могла представить, что кто-нибудь может быть таким злобным и жестоким, как эта женщина, хотя, возможно, она и не понимала всей глубины своей жестокости.

Неужели это и было причиной, почему граф удерживал ее в замке? Неужели он использовал ее, чтобы смягчить боль, причиненную ему Элизой? И неужели он также хочет уничтожить и Поля, используя в качестве орудия деньги? Ведь в это время Поль, возможно, сидит в тюрьме за преступление, которое он не совершал. Она здесь ничего об этом не будет знать, ведь сюда не приходят английские газеты. В конце концов, граф отсутствует уже давно. Что он делает? Может ли быть, что он действительно занят работой? Или его отъезд имел более скрытые причины? Может быть, он просто смеялся над ней? Как было глупо думать, что им двигали какие-либо более добрые чувства!

Лаура, видимо, сказала все, что хотела. Неспешной походкой она направилась к увитой зеленью арке, ведущей из беседки в сад.

— Я вижу, наконец-то мне удалось заставить вас прислушаться к здравому смыслу, — с удовлетворением изрекла она. — Я пойду, а то вернется графиня и будет настаивать, чтобы я осталась к обеду. Мне совсем не хочется сидеть с вами за одним столом, сеньорита.

Тони, точно онемев, ничего не могла ответить, и Лаура ушла, не сказав более ни слова. Оставшись одна, Тони посмотрела на свое шитье невидящим взглядом. Она испытывала потрясение и боль и от всего сердца раскаивалась, что не поехала с графиней и Франческой. Если бы она была с ними, ей не пришлось бы все это выслушать, но разве это принесло бы ей счастье? Ведь рано или поздно Лаура нашла бы способ сказать ей правду и о Поле, и об Элизе, и о Рауле, и чем дольше она была бы в неведении, тем более сильным был бы этот удар, хотя ей трудно было представить себе что-нибудь больнее сегодняшних слов Лауры. Вся непрочная оборона Тони была разрушена с неумолимой решительностью, и надежд у нее более не оставалось. Но какой же бессердечной нужно быть, чтобы прийти сюда и говорить такие вещи! Такая женщина никогда не смогла бы полюбить человека, подобного Раулю, она не в состоянии была бы дать ему ту теплоту ответного чувства, которой, как полагала Тони, ему так не хватало. Ведь несмотря на все свои недостатки, он был истинным мужчиной из плоти и крови, а Лаура просто помешалась на деньгах и власти, которые ей дало бы положение графини делла Мария Эстрада.

Она понимала, что хотела сказать Лаура. Все было очень просто: граф из-за Поля потерял жену, и результатом этого были шрамы не только телесные. Он, очевидно, страдал так сильно, что готов был использовать все, что угодно, чтобы уменьшить горечь утраты. То, что Тони не имела к этому никакого отношения, было ее собственным несчастьем. Если бы она не согласилась на безумный план Поля, она никогда не встретила бы графа, никогда не оказалась бы вовлеченной в эту драму. Ей некого было винить, кроме самой себя.