Дворец любви. Умы Земли. Большая планета - Страница 2

Наконец он поднял голову, улыбнулся. Его лицо осветилось оживлением. Ярость Ифигении угасла. Джерсен выше ее понимания — то ли гораздо тоньше, чем она, то ли значительно примитивнее… Тем временем человек, занимавший ее мысли, поднялся.

— Нам предстоит путешествие через пространство, к Змееносцу. Ты готова?

— Готова? Ты хочешь сказать — сейчас?

— Да. Сейчас. Почему нет?

— Нет причины… Да, я готова. Соберусь за два часа.

— Я позвоню в космопорт.

Кораблестроительная компания «Дистис» производила девятнадцать моделей — от непритязательного суденышка типа 9Б до великолепной «Дистис-императрицы» с черно-золотым корпусом. Изящная афера, провернутая на Обменном Пункте, позволила Джерсену приобрести модель «Фараон», роскошную посудину, нашпигованную автоматикой, которая превращала путешествие в сладкий сон, например постепенно изменяла давление и состав воздуха до показателей, характерных для пункта назначения.

Ригель и Скопление растаяли. Впереди лежала тьма, усыпанная звездами. Ифигения, изучавшая «Звездный атлас», удивленно нахмурилась.

— Змееносец не звезда. Это сектор. Куда мы направляемся?

— Солнце — Фи Змееносца, — бросил Кирт и, помолчав, добавил: — Планета называется Саркой.

— Саркой? — встревожилась Ифигения. — Планета отравителей?

Джерсен кивнул.

Взгляд Ифигении блуждал во мраке за иллюминатором. Почему Джерсен покинул Альфанор с такой поспешностью? Она последовала за ним, повинуясь внезапному импульсу, решимости изменить его образ жизни, но теперь сомневалась, что ей это удастся. Девушка раскрыла «Краткий планетарный справочник», прочла статью про Саркой. Джерсен стоял у фармацевтического блока, готовя препараты против зловредных белков, вирусов и бацилл Саркоя.

Ифигения не смогла сдержать любопытства:

— Почему ты отправился туда? Похоже, это дурное место.

— Хочу потолковать кое с кем, — сказал Джерсен размеренным голосом и протянул чашку: — Выпей! Это средство против парши и чесотки.

Ифигения безропотно проглотила снадобье.

Для посещения Саркоя не требовалось проходить через формальности. Джерсен посадил корабль в космопорте Панга, как можно ближе к таможне — деревянному строению с лакированной тростниковой крышей. Чиновник зарегистрировал их как посетителей, и прибывших немедленно обступили около дюжины аборигенов в темно-коричневых балахонах, отороченных мехом. Посыпались предложения услуг:

— Что вам угодно, сэр, леди? Посетить деревню? Я глава…

— Не хотите ли поохотиться? Отличные звери! Свирепые…

— Яды жидкие и в порошке! Гарантирую качество и надежность. Доверьтесь мне — и я обеспечу вас лучшими ядами.

Джерсен переводил взгляд с одного лица на другое. У нескольких туземцев на щеке был вытатуирован голубой Мальтийский крест, у одного на лице красовалось две таких татуировки.

— Ваше имя?

— Эдельрод. Я знаю все о Саркое, множество увлекательных историй. Ваше путешествие будет интересным и поучительным…

Джерсен прервал поток красноречия:

— Я вижу, вас посвятили в подмастерья.

— Верно. — Эдельрод казался озадаченным. — Вы уже посещали наш мир?

— Бывал здесь.

— Приехали пополнить запасы? Могу устроить замечательную сделку. Есть новинки.

Джерсен отвел Эдельрода в сторону.

— Вы знаете мастера Какарсиса Азма?

— Знаю. Он приговорен к сотрудничеству.

— Так Азм еще не умер?

— Умрет завтра вечером.

— Ладно. Я найму вас, если не заломите космическую цену.

— Я продаю знание, дружбу, защиту — и все за пятьдесят севов в день.

— Согласен. В первую очередь нам нужно найти постоялый двор.

— Минуту.

Эдельрод пригнал двухколесную повозку и доставил путников к постоялому двору «Отрава», бревенчатому трехэтажному сооружению с двенадцатиконечной крышей из зеленой стеклянной черепицы. Внутри здание поражало варварской роскошью: пол устилали пестрые ковры, выдержанные в кроваво-черной гамме; пилястры с резными фигурами, величественными и зловещими, украшали стены; с потолочных балок свешивались лозы с зелеными листьями и пурпурными цветами. Из окон — три человеческих роста в высоту — открывался вид на Горобундурскую степь, которая на западе граничила с черно-зеленой трясиной, а на востоке — с мрачным лесом. Еда подавалась в общей зале, обставленной мебелью черного дерева. К облегчению Ифигении, оказалось, что в кухне управлялись иномиряне и можно было выбирать между блюдами шести различных миров. Тем не менее, девушку мучили сомнения:

— Туда добавляют эти ужасные травы.

Джерсен успокоил ее:

— Они не станут тратить на нас стоящие яды. Большего я гарантировать не могу. Это — обычный хлеб, вот те маленькие черные шарики — тростниковые ягоды, а здесь — жаркое или гуляш. — Он попробовал кусочек. — Я ел и худшее.

Ифигения угрюмо поглощала ягоды, которые припахивали дымом.

— Сколько ты намерен здесь оставаться? — спросила она обреченно.

— Два дня или около того, если все пойдет хорошо.

— Конечно, это твое дело, но все-таки любопытно…

— Ничего таинственного — нужно узнать кое-что у человека, который долго не проживет.

— Понятно.

Дальше этого интерес Ифигении к планам Джерсена не простирался, и она не участвовала в беседе Кирта с Эдельродом.

— Я бы хотел переговорить с Какарсисом Азмом. Это возможно?

Эдельрод задумчиво подергал длинный нос.

— Трудное дело. Он должен сотрудничать с Гильдией, а такого человека, ясное дело, тщательно охраняют. Конечно, можно попытаться. Как насчет монеты?

— Пятьдесят севов — в казну Гильдии, еще пятьдесят — мастеру Гильдии, двадцать-тридцать — вам. Но не более того.

Эдельрод, толстяк неопределенного возраста с гривой жестких черных волос, надул губы.

— Не королевский размах. На Саркое щедрость ставят выше всех других достоинств.

— Если я правильно понял намек, плата вас не устраивает. Что ж, обращусь к кому-нибудь другому.

— Погодите, — вздохнул Эдельрод, — я попробую что-нибудь разнюхать.

Джерсен присел рядом с Ифигенией, которая напустила на себя деланное безразличие. Эдельрод вернулся сияющий.

— Я все уладил. Цена будет лишь чуть больше названных сумм. — Он возбужденно щелкнул пальцами.

— Я тут подумал, — процедил Джерсен, — Мне не так уж и нужно говорить с мастером Азмом.

Эдельрод слегка встревожился.

— Но это возможно. Я уже договорился.

— Может быть, в другой раз.

Эдельрод скривился:

— В ущерб себе я могу обойтись суммой в двести севов или около того.

— Информация того не стоит. Завтра я улетаю в Кадан, где мой старый друг, мастер Кудироу, все устроит.

Эдельрод вытаращился на него, изумленный.

— Ну так это меняет все! Что же вы не упомянули Кудироу раньше? Думаю, глава Гильдии умерит свои запросы.

— Вы знаете верхний предел.

— Хорошо. — Эдельрод состроил кислую гримасу. — Встреча состоится сегодня, чуть позже. А пока чего бы вы хотели? Может, осмотрим окрестности? Погода хорошая, в лесах полно цветов, душилок, взрывчатых деревьев. Проложены безопасные тропы.

Неутомимая Ифигения поднялась. Эдельрод повел их по тропе, которая пересекала солоноватую реку и петляла по лесу.

Растительность оказалась типичной для Саркоя. Высокий подлесок был окрашен в черно-коричневые тона, ниже сверкали красные, зеленые, бледно-голубые. Эдельрод указал на маленький серый гриб:

— Это — источник твитуса. Отличный яд! Если давать его два раза в неделю в сочетании с мерваном, образуется соединение, которое незаметно для жертвы скапливается в коже и становится смертельным лишь на прямом солнечном свету. Я знал людей, которые из страха перед отравлением до конца дней прятались под тентом.

Они вышли на поляну. Эдельрод быстро обвел ее взглядом.

— У меня нет явных врагов, но здесь недавно умерло несколько человек… Сегодня, вроде бы, все в порядке. — Он указал на чахлый кустарник со светлой корой и желтыми круглыми листьями. — Некоторые зовут его «денежное дерево», другие — «все за ничего». Он абсолютно безвреден, как в естественном виде, так и после обработки. Вы можете попробовать любую его часть: листья, кору, почки, корни — и отделаетесь легким расстройством желудка. Один из наших мастеров, досадуя, что от растения нет никакого толку, потратил несколько лет на исследования и недавно выделил вещество необычайной мощи. Будучи растворенным в метицине и распыленным в воздухе, оно проникает в тело через глаза, вызывая вначале слепоту, затем немоту, а потом и полный паралич. Вы только подумайте! Из бесполезного растения извлечь полезный и эффективный яд! Это ли не доказательство человеческой настойчивости и изобретательности!