Дворцовые тайны. Соперница королевы - Страница 16

Она не была расположена к разговорам, как будто бы бурные события этого дня лишили ее дара речи. Потом я услышала ее шепот: «Генрих, Генрих… Мария…» Она повторяла имена мужа и дочери снова и снова, а глаза ее смотрели вдаль, словно она тщилась разглядеть некий образ, видимый ей одной. Наконец она легла в постель, а Гриффит Ричардс заступил на стражу снаружи у дверей ее спальни.

Уже после полуночи кто-то забарабанил в тяжелые дубовые двери, которые отделяли покои короля и королевы от того крыла, где обычно королевские чиновники принимали посетителей и где селили королевских гостей.

Я выглянула в щель между дверными створками и спросила:

— Кто это? В чем дело?

У входа стоял человек. Он явно проделал долгий путь, ибо запыхался и кашлял. Его богатое платье было покрыто пылью. Он снял шляпу и представился:

— Доктор Лоренс Барчвелл. Я служу кардиналу.

— Его Преосвященство здоров?

— Да, слава Богу, он в добром здравии, но многие из его слуг мертвы. И болезнь унесла одного из его сыновей. — Я знала, что у кардинала Булей была любовница и дети, которых он, особо не таясь, держал в резиденции к северу от столицы. — Он послал меня с вестями о леди Лавинии Терлинг, — продолжал доктор.

Бедная, бедная Лавиния! Такая испуганная, с горящими щеками, исходящая потом, простирающая ко мне руки, молящая о помощи. Я содрогнулась от этого воспоминания.

— Ее нашли мертвой в лесу у Клопсфилда.

«Здоров и бодр в обед, а к ужину в живых уж нет», — снова пронеслось у меня в голове.

— Она была одна?

Доктор кивнул.

— Упокой, Господи, ее душу! — я перекрестилась. — Вы тоже больны?

— Нет, — ответил врач, устало улыбнувшись. — Сейчас я точно здоров. Если я занедужу, то первым пойму это. Кроме того, больным я бы сюда не пришел.

Я постаралась как можно лучше рассмотреть лицо говорившего через узкую щель между створками. Никакой испарины на лбу! Наверное, доктор не лжет — он здоров. Я решила рискнуть: предложила ему еды и пригласила зайти. Он воспользовался моим приглашением.

— Не хотите ли остаться здесь на ночь и немного отдохнуть? — спросила я, но он покачал головой в ответ.

— Благодарю вас, но мне нужно идти. Я не вправе отдыхать, пока не помогу тем страждущим, кому я в силах хоть немного облегчить участь.

Взяв то малое, что мы могли ему предложить, доктор вышел во двор, вскочил в седло и направился в сторону слабо мерцавших вдалеке огней деревни.

Когда он уехал, я легла и постаралась заснуть. Но перед моим мысленным взором вновь и вновь вставало искаженное лицо Лавинии. Самая красивая из нас сначала была с пугающей быстротой обезображена безжалостным недугом, а затем вырвана из наших рядов неумолимой смертью. Выживем ли мы?

Я подошла к аналою королевы и преклонила колени. Подушка еще хранила тепло ее тела, пока я молилась. Прошло немало времени, когда я наконец встала с колен и пошла на свое ложе. Но еще долго лежала я без сна в темноте. «Пощади нас, Господи, пощади нас, — шептала я в отчаянии. — Дай нам пережить эту ночь».

Нас разбудил похоронный звон. Колокола звонили не переставая, не давая нам забыть, что болезнь поселилась среди нас и угрожает нам смертью каждый миг. Телеги, нагруженные трупами, целый день грохотали через дворцовый двор, двигаясь в сторону пустыря, где каждый год в чумное время вырывалась большая яма, в которую сбрасывались мертвые тела.

За телегами следовали плачущие родственники. Некоторые скорбели тихо, другие же целиком отдавались своему горю, громко рыдая и стеная.

Я не покидала покоев королевы, строго выполняя наказ Уилла, но из окна могла наблюдать, как у дворца и вдоль берега реки проходили обитатели ближайших деревень, оставлявшие свои насиженные места. Многие несли на руках плачущих детей. Некоторые подходили к дверям в наши покои и пытались проникнуть внутрь, но мы надежно отгородились от них. Никто так и не смог войти во дворец. Никто, пока не появилась Анна Болейн.

Анны с нами не было, когда Лавиния Терлинг внезапно заболела и во дворце началась паника. Она оставалась с королем — в тот день она специально встала пораньше, чтобы покататься с ним верхом, и с тех пор ее никто не видел. Когда король вернулся с прогулки, ее с ним не было. Как раз в момент его возвращения королевский двор взбудоражила весть о том, что у Лавинии потница. Его Величество подъехал ко дворцу, когда паника была в самом разгаре, отдал распоряжение спасать Фицроя и сразу же ускакал.

Теперь Анна вернулась и громко требовала, чтобы ее впустили.

— Конечно же, мы должны ее впустить, — спокойно промолвила королева Екатерина, когда я подвела ее к высокому окну и она своими глазами увидела Анну и услышала ее пронзительные крики.

— Но, Ваше Величество, нам нельзя никого сюда впускать. Вдруг она больна?

— Если бы у нее была потница, она не могла бы с такой силой колотить в двери и так яростно взывать к нам.

Королева, как всегда, была права: Анна молотила в двери кулаком, не выказывая и следа болезненной слабости.

— Я сделаю все, что надо, — заявил Гриффит Ричардс, опуская руку на эфес шпаги за поясом.

Я знала, что он не любит Анну и винит ее в незаконной связи с королем, хотя уведомлен не хуже нас о длинном списке предшественниц Анны, включавшим ее сестру и — если верить Джейн Попигкорт — ее мать.

— Где король? Я знаю, что он здесь и ждет меня, — доносилось снизу. — Впустите же меня скорее! Я требую провести меня к королю! Я должна его видеть!

Прошло немало времени, прежде чем Гриффит Ричардс после прямого приказа королевы позволил взбешенной Анне войти. Королевская фаворитка выглядела ужасно: ее одежда и обувь были покрыты толстым слоем дорожной пыли, спутанные черные волосы отброшены на спину в полном беспорядке, лицо все в потеках грязи, а глаза горели яростным огнем. Словом, Анна была сейчас больше всего похожа на драную, бродячую, драчливую кошку. Когда она буквально ворвалась в покои королевы, я заметила, что кое-кто из служанок захихикал, глядя на нее, что только усилило ее гнев.

— Где он? Где король? — выкрикнула Анна.

Я подумала, что если бы здесь были стражники, они никогда не позволили бы ей вести себя подобным образом. Я следовала за Анной, которая металась в поисках короля из одной комнаты в другую, пока наконец мы обе не оказались в опочивальне королевы. Екатерина сидела за столом и читала.

— Где король? Что вы с ним сделали? — прозвучал резкий голос Анны.

Екатерина помедлила, прежде чем ответить, не сводя с вошедшей изучающего взгляда.

— У нас в обычае — а вообще-то мы обязаны — кланяться, входя в спальню Ее Величества, — вмешалась я. — И как вы прекрасно знаете, мы, фрейлины Ее Величества, не вправе первыми заговаривать с нашей госпожой, пока она сама к нам не обратиться. Вы это забыли?

Анна лишь зыркнула на меня и, не удостоив ответом, вновь уставилась на королеву.

— Моего супруга здесь нет, — спокойно промолвила Екатерина. — Я уверена, что он находится в надежном и безопасном месте, где его драгоценной жизни ничего не угрожает.

— Он должен был остаться со мной! — взорвалась Анна. — Мы поехали кататься верхом, и вдруг он ускакал прочь. Он покинул меня!

Голос ее задрожал и теперь звучал не как у женщины в гневе, а как у маленького брошенного ребенка.

— Он — король, — просто отвечала Екатерина. — И вы — не единственная его забота.

В голосе Екатерины послышалась неожиданная горечь и злость, что меня удивило. Но Анна, казалось, ее почти не слышала. Она полностью погрузилась в мир собственных переживаний и горестей и заунывным голосом проговорила:

— Он ничего не сказал мне, а просто пришпорил коня и был таков. Неподалеку оказалась ферма. Я поехала туда, но мне сказали, что у них уже есть больные. Я думала, он вернется за мной. Почему он не забрал меня оттуда?