Дворцовые тайны. Соперница королевы - Страница 122

Прочие члены совета заерзали в креслах. Я сама еле могла усидеть на краешке скамьи, думая, как попытаться отвлечь моего сына от этой опасной темы.

— Возможно, мы отложим дальнейшее обсуждение, — предложил нерешительный лорд Говард Эффингэмский, но Роб так саданул своим огромным кулаком по дубовому столу, что лорд Говард испуганно замолчал.

— Да кто здесь правит — наша великая королева или этот недомерок? — загремел Роб.

— А может быть, ты собираешься здесь править, мой Дикий Конь? — громко произнесла Елизавета, внезапно встав и приблизившись к Робу с быстротой, неожиданной для ее возраста. — Ты ведь спишь и видишь, как я сойду в могилу, а ты сядешь на трон.

Она усмехалась ему в лицо, перебирала ногами, словно в танце, и было видно, какое извращенное удовольствие она получала от происходящего. Роб ничего не понимал: обвиняет ли она его на полном серьезе или играет с ним, насмехаясь в своей обычной манере. Нахмурившись, он покачивался с пятки на носок, не зная, что делать и что говорить.

— Роб, — тихонько позвала я его, пытаясь привлечь его внимание, — Роб!

Но было уже слишком поздно.

— Что? Не отвечаешь? — воскликнула Елизавета. — У Сесила есть ответ! Он знает!

Зарычав, как дикий зверь, Роб бросился на Роберта Сесила, пытаясь вцепиться тому в горло, но королева помешала. Она изо всей силы ударила моего сына по щеке. Длинные ногти королевы рассекли скулу Роба до крови. Этого мой сын не стерпел и схватился за меч!

Тотчас раздались громкие крики, призывающие стражу, и дюжина вооруженных людей в ливреях королевы ворвалась в зал. Часть из них повисли на Робе, а другие подхватили королеву и увели ее в безопасное место. Стражники заставили прочих членов совета оставаться на своих местах и встали у дверей на караул.

Все произошло так быстро, что я и глазом не успела моргнуть. Роба увели, и я услышала, как по пути в смежные с залом покои королева отрывисто приказала:

— Под замок этого злодея! Он покушался на мою жизнь! Бросьте его в темницу и не выпускайте!

Это было началом конца…

В тот раз Елизавета смилостивилась и распорядилась освободить Роба из заточения, а он на коленях умолял о прощении за столь неистовый ответ на ее пощечину. Они возобновили свою странную дружбу в прежней манере, но я заметила, что Елизавета все время старалась держать свой ржавый меч при себе и больше никогда не оставалась с Робом наедине. И через некоторое время опасность нового столкновения их горячих характеров уступила место другой, гораздо более серьезной. Испанцы вновь попытались нанести нам удар, но в этот раз выбрали Ирландию.

На моей памяти ирландцы бунтовали постоянно, но теперь, когда доктора короля Филиппа II вынесли ему окончательный приговор и открыто сказали испанскому монарху, что жить ему осталось недолго, Филипп поклялся, пока жив, нанести последний удар по королевству Елизаветы. Он отправил солдат, деньги и оружие на помощь ирландским мятежникам. По словам Фрэнка, испанские капитаны уже рыскали вдоль западного побережья Англии, ища место для высадки очередной армии вторжения.

Елизавета отправила Роба во главе шестнадцатитысячной армии, состоящей в основном из ополченцев, в Ирландию для усмирения мятежников и уничтожения их испанских союзников. Крис отправился на войну с Робом в качестве его ближайшего помощника. Старшие сыновья Пенелопы тоже жаждали поучаствовать в кампании, но их отец лорд Рич, к моему огромному облегчению, проявил мудрость и запретил им идти на войну, под страхом лишения наследства.

Время показало, что Рич был прав! Вопреки всем усилиям Роба ирландский поход обернулся полной катастрофой. Половина солдат из наспех сколоченного войска свалилась с болотной лихорадкой, четверть из них умерла. Ирландские повстанцы умело избегали генерального сражения, но в мелких стычках почти неизменно одерживали верх.

Роб отправлял мне письма с любой оказией и в них описывал ужасы болотной лихорадки (которой заболел сам), жаловался на отвратительную погоду, сетовал на дезертирство из своей армии. Я не могла не вспомнить заунывные письма Роберта из Фландрии, ибо Роб столкнулся с тем же: с болезнями, предательством, нехваткой денег и припасов, бессмысленной растратой человеческих жизней и средств. Английские ополченцы не были профессиональными солдатами, как испанцы, они не умели выслеживать неприятеля и навязывать ему сражение, а только отражали атаки и беспрестанно попадали в засады. Чем дольше велась такая война, тем больше преимуществ получали мятежники и их иностранные союзники. Из писем Роба стало ясно, что он не просто проигрывал войну — он терял надежду.

В конце концов, остался один-единственный выход — заключить перемирие. Но не такое перемирие, когда оба противника, находясь в патовой ситуации, понимают, что временный мир — это лучший выход, а перемирие, равносильное капитуляции. Когда Елизавета узнала об этом, она впала в бешенство.

— Нет, нет и нет! — кричала она. — Неужели он пошел по стопам Робина? Неужели еще одно поражение?

Она вызвала к себе Сесила и надолго заперлась с ним. Сквозь двери было слышно, что разговор идет на повышенных тонах. Спустя некоторое время она кликнула меня.

— Летти, пиши! — приказала она.

Я торопливо схватила свои письменные принадлежности и принялась заносить на бумагу ее слова:

Я написала послание, запечатала его и отправила со срочным гонцом, который ускакал во весь опор в ночь, держа путь на запад.

И месяца не прошло, как Роберт вернулся в Англию, вопреки приказу королевы. Он вошел в столицу с большим шумом, во главе нескольких тысяч солдат, которые у него остались. Он посчитал, что его поддержат жители Лондона и пойдут за ним, очарованные обаянием его личности. Он сделал ставку на трактирных бездельников и головорезов, готовых обнажать шпагу по любому поводу, на смутьянов-подмастерьев с ножами и топорами. Это были его люди, родственные ему по духу. Он был уверен, что они пойдут за ним, подавят любое сопротивление и приведут его к власти.

Но тут оказалось, что Сесил объявил полный сбор лондонского ополчения и регулярных войск, верных королеве. По тревоге были подняты все гарнизоны в окрестных мелких городках. Их солдаты были слишком стары для отправки в Ирландию, но вполне годились для того, чтобы встать у ворот города и его многочисленных крепостей с аркебузами наперевес. Сесил даже опустошил казну, чтобы заплатить наемникам и одолжить у Якова Шотландского тех воинов, которых в тот момент не было у Англии.

У короля Якова Стюарта, который, в отсутствие Роба, получил заверения, что, как только наша старая королева умрет, он займет трон Англии.

Среди лондонцев были умело распущены слухи о том, что Роберт Деверё, граф Эссекс, потерпев неудачу в ирландском походе, подослал отравителя-итальянца к королеве. К нашей престарелой, осмеянной и обруганной, но по-прежнему любимой королеве. Потом заговорили о том, что отравитель пойман и отправлен обратно в Италию. Жители Лондона возликовали. Любые шансы на то, что Роб вновь завоюет их сердца, были утрачены.

Последовал скорый арест — Роба заключили в тюрьму как изменника. Никакого народного бунта или недовольства в ответ не случилось. Никто не пришел на выручку мятежному графу Эссексу, никто не вступился за него. Тяжелые железные двери темницы закрылись за ним, стражники заступили на их охрану, а мой любимый сын, мой безрассудный, глупый мальчик остался ждать своей участи в темноте и одиночестве.