Дворцовые тайны. Царицы и царевны XVII века - Страница 67

Софья поехала назад. По-видимому, она не сразу поняла, что все кончено. Вернувшись в столицу, царевна позвала к себе старослужащих стрельцов, жаловалась им на свои унижения и просила поддержки. Затем она пригласила выборных от московского посада и у них просила зашиты. Но тщетно. Никто ее не поддержал. Через несколько дней ей пришлось выдать Ф. Л. Шакловитого, которого жестоко пытали и казнили с несколькими приспешниками. Князь В. В. Голицын отделался ссылкой. За него ходатайствовал его родственник и приближенный Петра I князь Б. А. Голицын. Кроме того, очевидно, помогло пассивное поведение Василия Васильевича в ходе августовской авантюры Софьи — Шакловитого. Сильвестра Медведева пытали, поместили в монастырскую тюрьму, но через полтора года, когда выяснились новые подробности его дела, казнили. С Софьей брат Петр I встречаться не захотел. Он назвал ее в письме к Ивану V «третьим зазорным лицом» и поместил под арест в Новодевичий монастырь. Так умерла Софья-политик. Но Софья-царевна с амбициозным и твердым характером продолжала жить. Хотя царевне были предоставлены комфортные условия и она имела штат женской прислуги, вряд ли ее устраивала жизнь в монастыре. Скорее, наша героиня очень страдала, поскольку власть, которую она потеряла в жизни, являлась для нее если не всем, то почти всем.

Прошло девять лет, и, казалось, про Софью Алексеевну забыли. О ней помнили лишь близкие люди. Любимая старшая сестра, Марфа Алексеевна, через постельницу находила возможность общаться с арестанткой. В поле зрения власти бывшая правительница попала в 1698 году, когда четыре стрелецких полка, состоявшие из московских стрельцов, самовольно двинулись из-под Великих Лук в столицу. Поначалу служивые сетовали на отсутствие жалованья, голод и долгую разлуку с семьями. Их требования подогревались упорными слухами, будто царь Петр I, находившийся за границей в составе Великого посольства, «сгинул». Тут стрельцы вспомнили про царевну Софью и выступили с многочисленными призывами вернуть ее во власть. Выяснилось, что сама Софья узнала об этом только из письма сестры, царевны Марфы. 18 июня на подступах к Москве под Новоиерусалимским монастырем, на реке Истре, четыре стрелецких полка были разбиты правительственными войсками.

Началось следствие, которое вначале возглавлял боярин А. С. Шеин. В результате было казнено более ста человек, однако спешно вернувшийся из-за рубежа Петр I остался недоволен. Он возобновил розыск, считая, что заговор против него гораздо глубже и разветвленней. И вот тут-то были привлечены царевны Софья и Марфа Алексеевны и их слуги. Петр I дважды лично допрашивал Софью. Но она твердо отрицала свое участие в событиях. Царь подозревал царевну в том, что она писала к восставшим стрельцам и призывала их идти на Москву. Но подлинных писем не нашли. В противном случае Софью ждала бы плаха.

Петр I от своих подозрений не избавился и решил ужесточить режим содержания сводной сестры. 11 октября 1698 года состоялся суд над Софьей. Она была пострижена в монахини под именем Сусанна и оставлена все в том же Новодевичьем монастыре, но под более строгим надзором. Царь Петр не отказал себе в жестокой по отношению к сестре выходке. По сообщению Й. Корба, вблизи Новодевичьего монастыря было поставлено тридцать виселиц, на которых повешены более двухсот стрельцов. Трое из зачинщиков восстания были повешены на монастырской стене под самыми окнами кельи инокини Сусанны. У одного из них к рукам была прикреплена стрелецкая челобитная к царевне Софье Алексеевне. Кошмар этот продолжался пять месяцев.

Наша героиня после этого прожила недолго. Ее не стало 3 июля 1704 года, на сорок седьмом году жизни. А похоронена бывшая правительница России, выдающаяся женщина-политик, в месте своего заточения, в Новодевичьем монастыре.

Наталью Алексеевну по рождению и детскому воспитанию с полным правом можно назвать царевной, а по взрослому мировосприятию и привычкам — принцессой европеизированного петровского двора. Младшая сестра Петра I родилась 22 августа 1673 года. На радостях, по случаю ее крещения, от имени отца и матери, царя Алексея Михайловича и царицы Натальи Кирилловны, были изготовлены два серебряных кубка с крышками. От них же на подарки припасено два сорока соболей и десять аршин темно-лазоревой шелковой материи. Выделил от себя подарки и царевич Федор Алексеевич: сорок соболей и пять аршин шелковой ткани. Все подарки, кроме одного сорока соболей, доставшегося совершившему обряд крещения архимандриту Чудова монастыря Варнаве, предназначались малютке Наталье. Кроме того, участвовавшим в таинстве двум священникам и трем дьяконам выдано двадцать три рубля. В «мамки» к Наталье определили княгиню Прасковью Ивановну Ромодановскую. Кормилицей малютки назначили некую Гликерью. Мать, царица Наталья, сразу подарила ей постельные принадлежности: обшитый зеленым сукном войлок и пуховую подушку из лазоревой хлопчатобумажной ткани, а также «летник» из желтой «с травами» шелковой ткани на бобровом пуху. Тогда же знаменитый придворный живописец Симон Ушаков написал на липовой доске небольшой портрет девочки размерами сорок пять на тринадцать сантиметров.

Страшный для царского семейства 1682 год царевна Наталья встретила девятилетней девочкой. В майские дни стрелецкой вольницы она находилась в своих апартаментах и, к счастью, не видела той крови, которая лилась на глазах не только взрослых, но и ее десятилетнего брата, тогда уже царя Петра I. Но, как писал Андрей Артамонович Матвеев, в комнатах Натальи прятались от расправы видные деятели нарышкинской партии. Неизвестный польский мемуарист особо отметил, что девятилетняя царевна «отличалась замечательной красотой». Она «по уму и вежливости… вся в мать», то есть в царицу Наталью Кирилловну.

После прихода к власти царевны Софьи Алексеевны царица Наталья с детьми предпочитала проживать в селе Преображенском, но бывала наездами и в кремлевских хоромах. Наталья была очень дружна с братом-царем Петром, и эти теплые отношения между детьми сохранились и во взрослом возрасте. В 80-е годы ремонтировались кремлевские хоромы матери-царицы и царевны Натальи: проводилась перепланировка помещений и увеличено количество окон. В 1685 году их комнаты украшены живописью на сюжеты евангельских и апостольских притч, а в 1687–1688 годах одна из комнат и матери, и дочери была обита «золотными» кожами. В это время у Натальи появились два «поставца» около метра высотой, «вислая» полка с дверцами, «спальная» скамья, аналой с дверцами, три стола (дубовый, небольшой липовый и с каменной доской «на польский образец») и дубовый ящик. О первой кормилице Натальи — Гликерье — позже не упоминается. В 1684 году в кормилицах уже значилась княгиня Лукерья Гавриловна Ухтомская. Тогда ей был подарен красный атлас. Через десять лет, в 1694 году, княгиня Ухтомская была пожалована в боярыни и осталась при царевне Наталье Алексеевне.

Царь Петр подрастал, занимался «марсовыми» потехами и все больший интерес проявлял к европейскому быту и культуре. Его все чаше можно было видеть в Новой Немецкой слободе, где у молодого царя появились друзья. Царевна Наталья Алексеевна разделяла интересы брата и нередко вместе с ним посещала слободу. Когда Петр всерьез увлекся идеей создания отечественного флота и решил ее опробовать на Плещеевом озере, царевна Наталья навестила брата в Переславле-Залесском. 1689 год принес Петру I победу над царевной Софьей. Наталья Алексеевна, вступившая в пору совершеннолетия, всячески поддерживала начинания брата. Девяностые годы как бы явились периодом осмысления будущего курса и стали подготовительным этапом знаменитых петровских реформ первой четверти XVIII века.

Тяжело переживали брат с сестрой смерть матери, Натальи Кирилловны, в 1694 году. Наталья Алексеевна старалась опекать Петра, проявляла о нем заботу. У нее в комнате висели в золоченых рама$ портрет брата и изображения его «тезоименитых ангелов» Петра и Павла. Тон писем Натальи во время Азовских походов 1695–1696 годов напоминает материнский. Царевна умоляет брата поберечь себя и не появляться в опасных местах. В ответных письмах государь в шутливой форме благодарит за заботу. А дома, в Москве, опять ремонт. В 1694 году в две комнаты царевны на полы пошло восемьсот «дубовых кирпичей», вставлялись новые окна. Стены и потолки «средней» комнаты были выкрашены заново (по голубому фону разноцветными травами), подновлена роспись оконных рам и дверей. В 1696–1697 годах одно из помещений заново обили «золотными» кожами, а в двух настелили новые «полавочники» из зеленого сукна. Было также подсчитано, что ежегодно на свечи для апартаментов Натальи тратилось сто девяносто пудов воска. Царевна, по обычаю, одаривала преданных людей. Так, в 1696 году она велела передать «на родины» пятьдесят «золотых» жене стольника князя Ф. И. Троекурова. Брат и сестра ежегодно поминали покойную Наталью Кирилловну. В 1697 году, например, по указу Петра I выдано царевне Наталье двести рублей, которые были розданы на поминовение матери «по тюрьмам и богадельням». В 1699 году отмечено, что у Натальи Алексеевны в четыре поминальных дня соответствующую трапезу получали двести нищих.