Двойной удар по невинности - Страница 2

– С удовольствием, – он улыбнулся. А у меня разом пропало хорошее настроение – слишком уж плотоядной была эта улыбка. – Предлагаю продолжить разговор там. Я буду вас ждать. С нетерпением.

Мужчина стремительно развернулся и покинул мой этаж, вскоре стукнула дверь подъезда, а я так и стояла, задумчиво глядя вслед странному посетителю. И вроде проигнорировать было бы правильно, но чем-то он меня зацепил. Такой не станет тратить свое время на ерунду, уж подобных ему я повидала…

Быстро переодевшись в джинсы и майку, я схватила сумочку и побежала на встречу с неизвестным противником нашей страны. “А вдруг шпионить предложит?” – пронеслась в мозгу шальная мысль, и я ухмыльнулась, подумав, что тут же сдам гада полиции. Патриотизм – наше все. Особенно, если ничего другого не осталось…

Он и правда ждал в кафе. Сидел за столиком у окна, вытянув длинные ноги под столом, и лениво помешивал кофе, с интересом следя за движениями чайной ложки. Не удивлюсь, если строго по часовой стрелке и с определенной скоростью. Пока я шла к столику, немец все же рискнул попробовать бодрящий напиток. Сделал аккуратный глоток, чуть заметно скривился и промокнул губы салфеткой.

– Ну, я пришла, – проговорила, тут же усаживаясь напротив немца. – Чем угощать станете?

Взгляд на меня и на некачественный для его светлости американо имел подозрительно много общего.

– Наследством, – ответил он, поднимая на меня глаза. – Будете?

– Бабушкиным? – догадалась я, не сумев подавить улыбку. – Мне бы что-то более материальное. Салат, например. И от чая тоже не откажусь.

Мужика перекосило в очередной раз. Интересно, долго он еще из себя интеллигентного изображать сможет? Или быстро расколется? Тоже мне, великий выдумщик. Я только вчера телевизор выиграла, стерев код в конце сканворда, теперь вот наследство привалило. Везучая, блин…

– Заказывайте, что хотите. – немец ласкающим движением провел по боку своего кейса, словно ничего дороже этого чемоданчика в жизни не было, и открыл его. Я на какой-то миг зависла, зачарованно наблюдая за длинными красивыми пальцами, перебирающими бумаги. Почему-то в этот неподходящий момент в моей голове мелькнула мысль о том, как эти руки могут смотреться на женском теле…

– Взгляните, узнаете кого-нибудь?

Я вскинулась, выныривая из странных мыслей, и осторожно взяла протянутое через стол старое фото.

Циничная ухмылка сбежала с губ, стоило мне подробнее рассмотреть фотографию, на которой оказались запечатлены пятеро молодых людей и две девушки. Высокая светловолосая девушка с шальной улыбкой стояла крайней слева и фривольно обнимала блондинистого красавчика. Часть картинки вместе с головой этой девушки была оторвана, а затем аккуратно приклеена на место. Видела бы моя мама, как кто-то обошелся с фото времен ее молодости, была бы очень недовольна.

– Ну, допустим, я понимаю, о ком вы говорите, – сказала, не думая возвращать карточку немцу. – Где вы это взяли?

– У вашей бабушки.

– Так, – я перевела взгляд на новые карточки в его руках. – Будем вспоминать прошлое моей матери?

– Придется, хотя я рассчитывал на то, что дело решится быстрее.

Немец передал мне еще две фотографии, после чего снова принялся помешивать кофе. Видимо, другого применения ему педант с высокими запросами не нашел.

– И кто этот парень? – спросила, вглядываясь в лицо с картинки. – Мама с ним встречалась?

– Да.

Юноша с фотки был чем-то неуловимо похож на странного визитера: рост, комплекция, надменная морда, поперек которой было написано “смерть несовершенству”. Как он с мамой-то в таком случае связаться умудрился?

– Ну, никто не застрахован от ошибок. – Я пожала плечами и швырнула снимки на стол. Ситуация порядком раздражала. – Сейчас вы скажете, что этот тип – мой отец?

– Вы очень догадливы.

Он отпил из чашки, видимо, надеясь, что эта пара минут каким-то образом радикально повлияла на качество кофе, но, судя по выражению лица, чуда не случилось, и немец взмахнул рукой, подзывая официанта, не особенно-то отвлекаясь на разговор со мной. Словно это я его позвала и навязывала некую дряхлую родственницу, а не наоборот.

К нам подошел услужливый молодой человек с блокнотом в руках.

– Принесите чайник с зеленым чаем, еще одну чашку и… – Вопросительный взгляд на меня.

– Что-нибудь сладкое. Пирожное какое-нибудь, – ответила я, передумав брать диетический салатик. К черту похудение, когда столько нервов.

– Одну минуту.

Официант ушел, а я, сцепив руки в замок, положила их перед собой и уставилась на немца в ожидании душещипательной истории в духе Санта-Барбары.

И он меня не разочаровал!

– Собственно, все просто, – не обманул моих ожиданий блондин, – ваша мать вела распутный образ жизни, а Рикард – ваш отец – был молод и падок на особ, подобных ей. Они, как вы изволили выразиться, встречались, потом она забеременела. Он не признал ребенка и, по настоянию матери, уехал учиться. К слову, фрау Хильда не знала о конфузе.

– Конфуз – это я? – уточнила, принимая у официанта чашку и ощущая искушение встать и разбить ее о блондинистую голову заграничного “прЫнца”.

– Именно так. – Немец прервал рассказ, налил себе свежего чаю, наполнил мою кружку и снова заговорил: – Если бы Хильда знала, то выкупила бы вас. Но, увы…

Я едва не зарычала.

Выкупить ребенка? Все решается вот так просто, да? Им, этим выскочкам из далекой Германии, можно называть мою мать практически шлюхой, а меня вещью, в которой по какому-то недосмотру судьбы течет чистая кровушка достойного отпрыска – юнца, бросившего свою беременную девушку?!

Мерзкий тип! Приехал в нашу страну и мнит себя королем среди дикарей. Еще и сочувствует мне, что не осталась при старухе, а росла с родной мамой.

– Итак, ваша мать, как и всегда недолго думая, вышла замуж за русского мужчину, занимающегося нелегальным бизнесом. Леонида Успенского.

Я закашлялась. Откуда немцу столько обо мне известно? И про отца тоже… А рассказывает как складно! Какая-нибудь наивная идиотка даже поверила бы.

– Ваш отчим погиб в двухтысячных, и с тех пор вы с матерью остались одни. Хотя, она-то одна никогда не бывала. Как, наверное, и вы…

И снова сволочь смотрит на мои волосы. Дались они ему! Захочу – еще и в зеленый перекрашусь.

– Но вы приехали, чтобы спасти меня? – я заулыбалась. – Прекрасный принц из Германии. Проездом мимо моей хрущевки. Прямо сказка!

– Никаких сказок, – он категорично покачал головой и достал новый снимок. – И я не принц. Не ваш уж точно. Меня наняли и я выполняю работу. Возьмите.

Мне навязчиво сунули фото с изображением женщины лет шестидесяти. Красивой, с идеальной прической – волосок к волоску, одетой с иголочки и… моим лицом. Только состаренным. Ну, и нос у нее длиннее, и скулы ниже… Но губы, улыбка, даже манера чуть склонять голову набок – мое.

– Фрау Хильда, – познакомил нас с “бабушкой” немец. – Она сейчас живет очень уединенно, неподалеку от Кельна. Ваш отец – ее сын – погиб несколько лет назад, так и не продолжив род. Теперь она почти затворница, но случай помог узнать о наличии… О вас.

– Быть не может, – выпалила я, все еще разглядывая такую похожую на меня, но все же другую женщину. – Это фотошоп. Не знаю, зачем вам нужно…

– У меня много ее фотографий. Разных. Кроме того, вы просто можете позвонить своей матери и спросить ее, кто такая Хильда Лихтенштайн. Уверен, она не поскупится на эмоции, но признает тот факт, что у вас есть бабушка. Вполне настоящая и жаждущая встречи. С момента, когда она узнала о вас, ее словно подменили, она стала оживать. И отказ посетить старушку может очень ее расстроить, госпожа Успенская. Хотя решать, разумеется, вам.

– Даже если это так, я не могу просто взять, бросить все и улететь на другой край мира.

– Кельн в четырех часах полета, – немец досадливо дернул уголком рта, видимо, поражаясь моей необразованности. – Вы нигде официально не работаете, учебу закончили месяц назад, а мать давно перестала вас опекать. Билеты забронированы, у вас есть два часа на сборы и переговоры с собственной совестью. Решайтесь, госпожа Успенская, дальше все зависит только от вас.