Двойник (СИ) - Страница 12

Кутепов лишь неопределённо мотнул головой. Он прошелся взад-вперёд, подошел к окну, выходившему во двор-колодец, и задумчиво сказал:

— Иногда думаю — а не лучше бы, если бы вообще сменилась династия? — пробормотал он — глянув в сторону двери. — Провести, как после Смуты какой-нибудь Земский собор, да и выбрать нам нового царя. Вы как считаете?

А я никак не считал. Однако подумав, решил дипломатично подметить:

— Так я не знаю, кто кандидатуры на трон выставит. Может, хорошие люди, а может не очень. Передерутся же все, пересобачатся. Кто захочет столько власти передавать не будучи уверенным, что сможет свой кусок оттяпать?

— Именно так, — согласился генерал. — Хуже, если только республика в России будет. Придут к власти адвокатишки какие-нибудь, вроде Сашки Керенского, или воротилы, вроде Гучкова, такая Смута начнется, никаким Мининым да Пожарским во сне не приснится.

То, что начнется смута поддерживаю целиком и полностью. Как раз в моей истории и началась смута, когда либералы, пришедшие к власти, практически предали свой народ. И, чтобы не говорили о Ленине и о большевиках, они спасли Россию от распада и разграбления. Лучше бы, конечно, вообще без революции. Но слабое место монархии в личности правителя. Был бы наш Николай чуть-чуть порешительнее, все могло бы пойти по-другому. Как, например, в этом мире: всё совсем иначе. И Николай совсем другой, как я могу судить. Будто подменили...

Я усмехнулся своим мыслям. Ишь, а я уже совсем как монархист рассуждаю. С чего это вдруг? Всегда считал, что социальная революция — вещь неизбежная и необходимая для России.

— Александр Павлович, разрешите вопрос? — спросил я и, дождавшись кивка генерала, поинтересовался. — У царевича Алексея гемофилия была, а как с Александром?

Как я помнил, мужчины гемофилией болеют, но не являются переносчиками, а женщины, напротив. Но ведь мать цесаревича — это дочь Александры Федоровны, внучки британской королевы Виктории, главной «поставщицы» смертельно опасной болезни.

— У Александра Борисовича тоже была, но слава богу, у нас уже медик был, магией обладающий. А вот при цесаревиче Алексее не повезло. Нечасто среди магических дарований имеются врачебные. Вон, у невесты у вашей есть — Марина Петровна станет отличным диагностом.

Я лишь согласно кивнул. В моем мире за такого врача-диагноста спорили бы все клиники и НИИ, не говоря о больницах. Зарплату бы в миллионы долларов предлагали.

Между тем явился Дьяченко, исполнявший, вероятно, функции денщика, а заодно и телохранителя генерала. Составив с подноса на запыленную скатерть кофейник, две чашки, рюмки с коньяком и блюдце, на котором лежали дольки лимона и кусок шоколада. Разлив кофе, он беззвучно удалился, закрыв за собой дверь.

— Ну, за знакомство, — поднял свою рюмку генерал, принюхался, скривился, отпил глоточек и поставил ее обратно.

— Ага, — кивнул я в ответ, подняв свою рюмку и сразу же поставив ее на место, не отхлебнув и даже не понюхав.

— Хм... — хмыкнул генерал, закусывая свой глоточек ломтем лимона. — А мне докладывали, что вы неравнодушны к хорошему коньяку... Я сам-то не великий любитель выпить, но иной раз приходится.

— Если вы настаиваете, могу и выпить, — пожал я плечами. У меня отчего-то любви к горячительным напиткам никогда не было. Напротив, никогда не мог понять — а на кой чёрт люди пьют? А вот кофе я выпью с удовольствием.

— Нет, определенно следует менять агентуру, — опять загрустил Кутепов. — Они, сволочи, больше года из казны деньги получали, а даже в таких простых вещах наврали.

Ишь ты, меня полтора года разрабатывали. Значит, тот Пашка выпить был не дурак, да еще и коньячка? Бывает. Но заступаться за агентуру в университете, которые исправно «стучали» Кутепову на меня, я не стану.

— Значит, меня полтора года пасли?

— Полтора, — кивнул Кутепов, — а на заметку взяли давно, когда вы только на первый курс зачислились, — деловито сообщил Кутепов. — Наследник-то наш, тот ещё оторва, все больше по заграницам любил разъезжать. А двойника, на всякий такой случай, всегда полезно иметь. А вы, Павел Алексеевич, уж очень на наследника престола похожи. Такому как вы, никакого грима не нужно. Ну, а как государь дал приказ двойника отыскать, тут мы уже и совсем плотненько за вас взялись. Вы, наверное, могли обратить внимание, что и медицинские обследования у вас были чуточку иные, нежели у прочих студентов? Вы же копия Александра, даже группа крови совпадает — вторая положительная.

А вот это интересно. У меня-то группа крови всегда была первая, положительная, самая распространенная. Интересно, в здесь еще генетические анализы не научились брать?

— Даже грешили — а нет ли связи великого князя Владимира с вашей матушкой? Но нет, тут у вас все чисто.

— Матушка очень гордится, что приходится родственницей Нарышкиным и Лопухиным, — заметил я. — От Лопухиных-то кровь бы вряд ли досталась, а вот от Нарышкиных...

— Да много ли той крови-то нарышкинской до сего дня дошло? — хмыкнул Кутепов. — И то, если не брать во внимание сплетни, что отцом императора Павла был не Петр. Скорее всего, совпадение.

— Тоже верно, — кивнул я, и набравшись храбрости, видимо коньячные пары смелости придали, снова задал свой вопрос: — А почему император не передаст престол кому-то из ближайших родственников мужского пола? Насколько помню, — прикинулся я правоведом, — император Павел издал указ, прекративший действие закона Петра и требующий, чтобы царем стал лишь представитель по мужской линии, и старший по родству.

Ближайшие родственники государя — родной брат Михаил Александрович, и кузен Кирилл Владимирович. Михаил, из-за морганатического брака с особой не царской крови, да еще и «разведенкой», царем стать не может, хотя наследников имеет. Но в феврале семнадцатого, когда Николай отрекся от престола, он передал корону брату, позабыв о своем собственном законе. А что сейчас мешает?

— Государь-император категорически не пожелал, чтобы Михаил с Кириллом, и их потомство корону получили. Может, надеется, что Александр поправится? Но если родственники царя узнают, что наследник в коме, то могут сами на престол свои права заявить. Думаю, вы понимаете, что тогда начнется.

— А если Александр никогда не придёт в себя? — спросил вдруг я, заставив министра крякнуть.

— А это даже я не имею полномочий обсуждать. То лишь Богу известно, да его помазанникам.

После недолгого разговора, по итогам которого я дал своё согласие на полное сотрудничество, а так же на все выше озвученные условия, события закрутились с бешеной скоростью. Я едва успевал улавливать сыплющиеся со всех сторон приказы и отчёты об их исполнении.

Первым делом была составлена легенда моего исчезновения.

Как оказалось, несчастного Павла Кутафьева, который решил срезать путь домой через тёмный переулок, подкараулили бандиты. Парня хотели попросту обокрасть, но будущий юрист был не робкого десятка и решил дать отпор.

Подходящее тело нашли спустя пару часов в областном морге. Молодой парень с десятком ножевых, подходящий по комплекции и другим приметам. Ну, а что не подходило под описание, хладнокровные «мясники» из царской службы быстро подправили.

— Главное, его невесту к телу не подпускать. Как хотите выкручивайтесь, — распорядился Кутепов.

Большинство отчётов приходило Кутепову на странный аппарат, который вполне можно было бы назвать рацией, если бы он не был так похож на мобильник из моего времени.

Мы как раз сидели в автомобиле, который повёз меня в неизвестном направлении. Окна в машине были зашторены, и я не имел возможности понять куда именно мы направлялись.

На мои расспросы о точке назначения, получил короткий ответ: «К императору».

Стоило отъехать подальше Кутепов позволил поднять шторы, и я обнаружил что мы выехали за пределы Петербурга.

Спустя десять минут, Александр Павлович дремал на заднем сиденье, за водителем, а я сидел рядом, поглядывая за окно. Подумал, что министр мог бы посадить меня в машину сопровождения, но предпочел видеть рядом с собой. Видимо не проникся доверием и боялся, что начну болтать с охраной и сразу выдам все тайны.