Двойник для шута - Страница 19

Девушка с изумлением воззрилась на своего спутника, для чего ей пришлось отступить от него на шаг и задрать голову. Она ожидала услышать любое вступление, но это поразило ее до глубины души. Ей было трудно каким-либо образом связать империю великого и грозного императора Брагана Агилольфинга и мало кому известную легенду о несуществующих ныне чародеях Саргонских лесов.

— Они обитали некогда в восточной части Лотэра, в непроходимых хвойных лесах. Суровый северный край умел хранить секреты. В непролазных чащобах, в скальных пещерах над бурными водами Саргона, жили несколько десятков отшельников. Они поклонялись силам природы, не признавая не только Единого Господа, но и языческих богов, полагая последних реально существующими, но жадными и злобными, эгоистичными существами. За несколько тысячелетий существования монхиганы накопили огромные знания, которые передавались из поколения в поколение.

Лесные чародеи в зеленых одеждах с дубовыми посохами редко попадались на глаза людям: они не нуждались в их обществе, будучи сами частью огромного целого, которым являлся этот мир. Они были таинственны и загадочны, а обычных людей таинственное и загадочное всегда пугает. И хотя монхиганы давно уже исчезли с лица земли, их вспоминали не иначе как шепотом, делая охранительные знаки и боязливо оглядываясь. Не то чтобы они были жестокими, но такими могущественными, что у них были собственные взгляды абсолютно на все. И трудно было предвидеть, что могло прогневить монхиганов: убийство невинного; пожар в лесу, специально разожженный для того, чтобы выгнать из чащи зверей; или уничтожение вековых деревьев. Оттого их избегали и боялись, а самим чародеям такое положение было только на руку.

Все это рассказывала Арианне ее няня, когда принцесса была еще маленькой девочкой. Но она хорошо запомнила, как ее пугали, что в наказание за непослушание вызовут из леса монхигана, и он заберет ее с собой. Оттого Арианна и по сей день представляла лесных чародеев мохнатыми существами, похожими на медведей.

— Думаю, что теперь мало кто в мире представляет себе, кем были монхиганы, — внезапно сказал Аластер. — Их называли еще Саргонскими магами — давно, до того, как они решили уйти.

Принцесса вздрогнула от неожиданности и вся обратилась в слух. Они шли вглубь парка по широкой тенистой аллее, и Аластер задумчиво глядел перед собой, словно видел нечто, недоступное остальным.

— Их было совсем мало — чародеев, которые смогли добиться высшей власти и высшего могущества. Они повелевали всеми стихиями и природными явлениями; могли вызвать дождь и укротить ураган, остановить или усилить извержения вулканов, заставить землю встать на дыбы или провалиться в бездну. Они могли осушать моря, реки и озера и возводить горные массивы. А могли превратить скальный хребет в пыльную, пустую равнину. Тайны же человеческих сердец были им и подавно подвластны. Все живое могло покориться монхиганам, если бы они того захотели. Они даже дружили с драконами…

— Драконы и вправду существовали? — жадно спросила Арианна.

— Да, тогда существовали. Драконы тоже были по-своему магами и тоже были весьма и весьма могущественны.

И вот однажды драконы и монхиганы собрались на совет. Их беспокоило, что мир очень изменился: людей стало больше, у них появились новые цели и стремления, а также начали стремительно развиваться наука и воинское искусство. Теперь не было в мире таких пустынных и безлюдных мест, как прежде. И Саргонским чародеям стало тесно в своих лесах после прихода на их землю воинственных и кровожадных лотэров. Им, монхиганам, было негде скрываться — рано или поздно они сталкивались с кем-то, кто искал их услуг.

У драконов была та же проблема: люди не принимали их — боялись и ненавидели. Отыскивали в самых укромных уголках, стараясь уничтожить, чтобы очистить от них свой мир. Почему-то люди упорно игнорировали тот факт, что драконы гораздо сильнее и, вынужденные защищаться, начнут убивать. Поверьте, принцесса, что бы там ни писали и ни говорили впоследствии, существо, обладающее таким могуществом и такими знаниями, как эти древние ящеры, физически не способно получать удовольствие, лишая жизни любое живое существо. Впрочем, об этом не знал никто, а вот о том, что драконы смертельно опасны и их нужно уничтожать, — вот об этом знали все. Чародеев тоже недолюбливали, хоть и постоянно пытались склонить их в ту или другую сторону. Как вы сами понимаете, воевали люди постоянно.

И вот мудрые монхиганы решили, что мир стал слишком опасным местом, чтобы доверять ему такие знания и такую власть. После длительных споров решили, что эту грозную силу нужно уничтожить, ибо ее время еще не пришло либо уже минуло. Каждый Саргонский чародей должен был расстаться со своей магической сущностью и стать обычным человеком. А иного выхода у них уже не было. Драконы согласились на подобные условия. Они решили покинуть этот мир навсегда, чтобы отыскать другой, более приветливый и гостеприимный.

Во время совета монхиганы разделились на две группы. Одни сочли возможным лишиться могущества и дожить остаток своих дней обычными, скромными людьми. Некоторые не могли себе представить, как они будут влачить такую жалкую жизнь, и решились уйти из нее сразу после обряда отречения. Но это уже было их личным вопросом. Главное, что угроза уничтожения не нависала над молодым Лунггаром.

Как вы уже догадались, принцесса, Браган Агилольфинг был одним из Саргонских чародеев, причем самым талантливым и блестящим. Идея отказаться от власти, чтобы сохранить мир от войн и катастроф невиданной силы, принадлежала ему. К тому времени, о котором я вам рассказываю, у Брагана было уже два взрослых сына. Один из них вошел в историю под именем императора Морона I, но в летописях не упоминают, что он был не единственным, но всего лишь младшим. А вот имя старшего мало кому нынче известно. Его звали Далихаджар. И тот и другой обладали блестящими способностями и глубоким, проницательным умом и обещали стать еще более могучими чародеями, чем их отец.

Когда решение об уходе было принято, и Саргонские чародеи стали приводить его в исполнение, Далихаджар сделал свой выбор. В сущности, он рассуждал очень правильно и весьма логично: если остальные монхиганы умрут либо потеряют свои способности, то он останется единственным — и, значит, непревзойденным. У него в руках будет такая власть, что он сможет всем в мире диктовать свои условия: все равно не найдется того, кто смог бы его остановить. Чтобы осуществить этот план, Далихаджару требовалось только подождать, пока другие маги выполнят свое решение. И время было его союзником в ту пору. Он отправился на другой континент — Бангалор — и стал искать там соратников и единомышленников. Вначале к нему присоединялись колдуны и чародеи, мечтавшие завладеть хоть частичкой древних знаний монхиганов, но затем собрались под его знамена и мелкие князьки и царьки, которые, словно шакалы, чуяли возможность поживиться на чужой войне. Старший сын Брагана сумел доказать им свою силу, и вскоре они уже признавали его своим вожаком, готовые слепо повиноваться.

Не сразу лишенные былого могущества чародеи узнали о предательстве Далихаджара. А узнав, приказали Брагану Агилольфингу нарушить данную им клятву, вернуть свое могущество и не покладать рук до тех пор, пока он не изыщет способ усмирить либо остановить сына. Они справедливо полагали, что отец всегда в ответе за свое дитя, и Браган был полностью с ними согласен. Нужно учесть, что Далихаджар был достойным соперником и блестящим учеником, а потому немало времени прошло до той поры, пока отец отыскал его на другом краю Лунггара. О том, чтобы решить дело миром, речи идти не могло: мятежный чародей был полностью готов к походу против всех, кто не покорится ему по своей воле. И тогда Брагану пришлось вступить с ним в войну. Того требовали и напуганные странными явлениями, жители нескольких небольших королевств, которые в те времена существовали на территории нынешней империи.

На стороне монхиганов выступили и драконы. Битва была страшной, а ее результаты известны практически каждому — Бангалор перестал существовать. Такие силы были задействованы в схватке двух чародеев, что Браган пришел в смятение и ужас. Ведь сын заставил его сделать то, чего Саргонские маги более всего страшились. Он воочию увидел, к чему могут привести выпущенные на волю неистовые силы природы и как опасно оставлять их во власти кого бы то ни было.