Двойная ставка на смерть - Страница 31

Она выпрямилась.

— Здесь есть черный ход. Вы можете вынести Карлоса?

— Да, но…

— Тогда поспешим, — воскликнула она. — Мы можем достать машину. Я позвоню нашему другу, он пришлет большую машину. Скорей, Патрик!

Глаза ее горели, на щеках появился румянец, она выглядела еще моложе, еще прекраснее — хотя кто мог бы быть прекраснее Мепиты Фернандес, женщины, у которой не было сердца!

— Мы не можем… — начал Доулиш.

— Надо спешить! Вот! — Она повернулась, схватила лежавшие на прикроватном столике спички. Зажгла спичку, поднесла ее к простыне и держала, пока ткань не загорелась.

— Вот! Вот! — Она бросила спичку, от простыни пошел едкий дым. Мепита схватила подушку и протянула Доулишу.

— Прижмите ему лицо подушкой, и все подумают…

Доулиш затоптал огонь. Она стояла; все еще держа в руках подушку. На лице ее застыло недоуменное выражение, брови нахмурились.

— Что вы делаете?

— Тебе бы следовало научиться кое-чему у твоих друзей, — Доулиш взял у нее подушку и отбросил в сторону. — Есть еще кое-что и кое-кто, кто может выдать нас.

— Кто? — Она уставилась на него широко раскрытыми глазами, ее удивление казалось совершенно искренним.

— Вот уж это тебе следовало бы знать. Ваш босс. Ты что, никогда не слышала о нем?

— А разве он должен прийти? — спросила она. — О да, я слышала, что есть кто-то, кто отдавал им приказы, — но разве вы станете слушать чьи-то приказы?

— Стану, но недолго, — ответил Доулиш. — Столько, сколько сочту нужным, чтобы сделать все то, что сочту нужным сделать я. Но для начала я должен посмотреть, кто это, а потом узнать, что он от меня хочет. А затем можно было бы спалить и его!

Он рассмеялся.

Она тоже расхохоталась, словно услышала очень остроумную шутку.

— А разве вы его еще не знаете?

— Пока нет.

— А вы уверены, что он придет?

— Так сказал Карлос.

— Да, да, что-то я об этом слышала, — сказала Мепита. — Но учтите, я больше никому не позволю измываться над Карлосом. Он, конечно, глупо поступил, когда залез в долги, но теперь это уже позади.

Похоже, она действительно верила в то, что говорила: все просто — убрать Луиса, сбежать, и больше не о чем будет беспокоиться.

— Мепита… — осторожно начат Доулиш.

— Что?

— Когда я вчера пришел к тебе, ты уже знала, что Карлос работает вместе с Луисом?

— Точно я не знала, но опасалась, что это так, — ответила она. — Но все это только потому, что Карлос был очень напуган! Бедненький Карлос! Я могу его понять. Мы всю жизнь очень нуждались, — продолжала она. — Да, у нас было немного денег и хорошая квартира, которую оплачивал наш дядя, но мы все же были бедны. Разве это так ужасно — хотеть разбогатеть? Сначала Карлос хотел продать эти драгоценности и убедил меня в том, что это разумно. Потом я встретила Луиса и полюбила его. Он оказался плохим человеком, но я же об этом не знала? И Карлос тоже не знал. И вдруг Карлос понял, что он — плохой человек, что он, возможно, забрал наши драгоценности и не отдаст денег. Карлос впал в отчаяние. Поэтому он решил, что должен действовать заодно с шайкой — чтобы спасти наши деньги, чтобы уберечься от еще больших неприятностей. Разве можно его в этом обвинять?

Она — это видно было — ждала, чтобы Доулиш сказал «нет».

И в этот момент зазвонил телефон.

Доулиш резко повернулся и взглянул на черный аппарат. От него исходила серьезная опасность. Телефон снова зазвонил. Ответить Доулиш не мог — не знал испанского. Могли звонить Карлосу или Луису, и если он ответит по-английски, это будет сигналом тревоги для всех членов шайки.

Телефон зазвонил в третий раз.

Доулиш приказал Мепите:

— Возьми трубку. Скажи тому, кто звонит, что говоришь по поручению Луиса.

— Хорошо, — она сразу же согласилась. Это было странно, просто невероятно — неужели она действительно так наивна? Но похоже, так и было: она действовала по первому побуждению, согласно той мысли, которая в данную минуту приходила ей в голову. И это было потрясающе — такая откровенная, чудовищная простота. Для нее не существовало понятий «добро» и «зло».

Она подняла трубку, быстро сказала несколько слов, потом умолкла, слушая.

Потом она что-то ответила и повесила трубку.

— Босс направляется сюда, — сообщила Мепита. — Это звонил Педро, он работает на Луиса, и он сказал, что сюда идет сам босс. С ним какая-то женщина. Вы что-нибудь знаете о ней?

— Нет, Мепита, не знаю, — солгал Доулиш. Он был вынужден сказать неправду, потому что не мог и предположить, как она отреагирует на приезд Фелисити. Рисковать не стоило.

— Что вы будете делать? — спросила Мепита.

— Ждать босса, — ответил Доулиш. — Не волнуйся.

Он вынул из кармана пистолет.

— Сиди здесь, — он указал ей на стул прямо напротив входной двери. — Увидев тебя, он растеряется, и тогда мне удастся с ним справиться.

— Отличная мысль! — воскликнула она и послушно уселась на стул.

Доулиш открыл замок входной двери, а сам притаился во второй, смежной комнатке. Кто бы ни вошел, этот человек сначала увидит Мепиту, и только потом — перевернутую кровать и лежащих без сознания Карлоса и Луиса.

Раздались шаги.

Мужские и женские. Он сразу определил, что рядом с мужчиной идет Фелисити.

Сердце Доулиша тяжело забилось. Он еще крепче сжал в руке пистолет. Мепита сидела очень прямо, как примерная и аккуратная школьница, сложив на коленях руки, — сама красота и спокойствие; она уже изобразила на своем лице улыбку, с которой Доулиш теперь уже был слишком хорошо знаком. Она жаждала спасти Карлоса, и это было единственной ее целью.

Но так ли это? Может, она лишь притворялась, что абсолютно равнодушна к Луису?

Шаги все приближались.

Повернулась ручка двери.

Дверь распахнулась. В комнату влетела Фелисити — кто-то подтолкнул ее сзади. Следом за ней в дверь проскользнул мужчина. Он остановился, удивленно взирая на Мепиту.

Это был Морис Гейл.

Они замерли: Фелисити, сзади — в паре метров от нее — Гейл. Фелисити посмотрела на Мепиту, потом повернулась и увидела Доулиша. Гейл все еще стоял, не двигаясь, правая рука его была засунута в карман пиджака. Его взгляд был прикован к Мепите — она могла бы загипнотизировать любого мужчину. Уж кого-кого, а ее Гейл никак не ожидал здесь увидеть.

И тогда Доулиш произнес:

— Привет, любимая. Ты не могла бы отойти в сторонку?

Он поднял пистолет и прицелился в Гейла.

— Здравствуй, Морис. Какая встреча!

Теперь Доулиш понял все. Вот он, Гейл, владелец магазина! Наверное, он уже в течение многих лет скупал и перепродавал краденые драгоценное л и произведения искусства. Затем он улучил момент и скрылся, обставив дело так, что во всем творившемся в фирме Гейла будет обвинен Доулиш. Если бы ему это удалось — а он был уже близок к успеху, — он вернулся бы как ни в чем не бывало, занялся бы снова своим бизнесом, и репутация его была бы чиста как стеклышко. Все его поступки — длительная деловая поездка, просьба заменить его на это время, ибо, как он уверял, он мог довериться лишь Пату и Фелисити, — все, все это было задумано лишь для того, чтобы заманить Доулиша в ловушку.

Сеп Ли работал на Гейла, это очевидно, и лгал тоже ради него. Человека по имени Луис наняли только потому, что он был поразительно похож на Доулиша — а наличие подобного человека-двойника было составной частью всей схемы. Безусловно умной, даже блестящей схемы, и тем более отвратительной, что спланирована и осуществлена она была человеком, называвшим себя его другом.

— Как ты догадалась, Фел? — спросил Доулиш.

— Догадалась, в конце концов! Когда увидела фотографию Белокурой Куколки. Она очень похожа на Мориса.

Похожа на Мориса!

И Тим говорил, что он где-то видел это лицо!

— Она его сводная сестра, — пояснила Фелисити. Потом, помолчав, произнесла: — Пат, что ты собираешься делать?