Двойная игра - Страница 2

С ее соседками я тоже была знакома только заочно, но при встрече они оказались очень веселыми и милыми. Девчонки, с русыми волосами ниже плеч и серыми глазами похожи так, словно одну из них положили на большой принтер и сделали копию.

– До сих пор не могу поверить, что нас снова не будет разделять расстояние в больше тысячу километров, – улыбается Жулина.

За время моего отсутствия она совсем не изменилась. Все те же черные густые волосы, подстриженные по плечи, темно-карие глаза, обрамленные пушистыми ресницами, и тонкие аккуратные брови.

– А я не могу поверить, что ты меня уговорила полететь на море.

Вернувшись в родной город, я не планировала снова так быстро его покидать. Но сейчас меня успокаивает то, что это ненадолго.

Из комнаты доносится ворчание, и мы с подругой обмениваемся непонимающими взглядами.

Кликнув по экрану телефона, лежащего на подлокотнике, поджимаю губы.

– Девочки, нас такси уже больше двадцати минут ждет! – кричу, глядя на то, как работает счетчик, прибавляя стоимость за длительное ожидание.

– Подождет. Мне Тася не так давно плойку отдала, – отвечает Оксана.

Она выбегает из спальни и несется в ванную комнату.

– А ты косметичку в это время зажала, – ворчит ее сестра.

– Там, вообще-то, ожидание платное, – подает голос Дашка.

– Ну, могу написать водителю, чтобы он смартфон себе новый выбирал, – хихикаю, пожимая плечами.

В гостиную вбегает Оксана с половиной кучерявых волос и останавливается напротив нас.

Я очень надеюсь, что это ее прическа. У Круэллы были черно-белые, а у нее прямые и кудрявые. Хотя, глядя на ее выражение лица, я ощущаю, как моя вера тает с каждой секундой.

– Может, мне лучше с прямыми? – кривит она губы, указывая пальцем на волосы.

Мы с Жулиной переглядываемся и протяжно выдыхаем.

– А к новому телефону еще и чехол пусть заказывает, – продолжаю шутить.

Дашка подавляет смешок и откашливается.

– Оксан, тебе кудрявые тоже очень идут, – делает она комплимент своей соседке по квартире.

– Правда?

На лице Оксанки появляется широкая улыбка, и она убегает обратно, не дожидаясь ответа.

Даша кладет голову мне на плечо и крепко обнимает.

– Как же я по тебе соскучилась, – шепчет на выдохе.

– Я тоже по тебе очень скучала.

Повернув голову, целую ее в макушку и зарываюсь носом в густые черные волосы.

– Бабушка не обиделась, что ты не успела приехать и снова куда-то улетаешь?

– Нет. Она была рада. Тем более мы с тобой почти год не виделись.

– Ты на девчонок не обращай внимания, они хорошие. Просто любят быть всегда при параде.

– С плохими ты бы и общаться не стала.

Сидя в обнимку с Жулиной, я наконец чувствую себя дома. Все то время, пока я была в другом городе, мы созванивались и переписывались каждый день. Но этого было катастрофически мало. Ночь, разделившая мою жизнь на «до» и «после», показала, что Дашка самая настоящая подруга, которая ни за что не бросит в трудную минуту.

Когда сестры Тарасютины заканчивают модный приговор, мы хватаем чемоданы и выходим на улицу. Водитель помогает загрузить багаж, а мы рассаживаемся по местам.

– Шеф, поехали, – командую с улыбкой на лице, когда мужчина садится за руль.

С задних сидений раздается смех девчонок, и я откидываю голову на подголовник.

Разглядывая пейзаж за окном, вспоминаю, как мне было страшно возвращаться. От мыслей, что я могу столкнуться со своим прошлым на улице, в магазине, в метро или еще где-то, внутри все холодело, а ладони становились влажными. Поменять мнение мне помогла цитата Скилефа, сказанная бабушкой: «Люди видят то, что хотят видеть; слышат то, что хотят слышать; верят в то, во что хотят верить, и отказываются верить в то, что им не нравится».

Шишков оставил в моей груди зияющую дыру, которая долго не заживала, после нанесённой ножом раны. Но благодаря ему я поняла, что не нужно стучать в закрытую дверь и что-то доказывать.

Сильно опаздывая, мы с девчонками вбегаем в здание аэропорта. Увидев электронное табло, бегло ищу информацию о нашем рейсе.

– Нам туда, – киваю и направляюсь к стойкам для регистрации.

Отстояв небольшую очередь, мы сдаем багаж и получаем посадочные талоны.

– Мне нужно в уборную, – слышу сзади себя голос одной из сестер.

Поворачиваюсь лицом к девчонкам и, достав телефон, смотрю на время.

– Кто-то еще пойдет? – интересуюсь.

– Я, – одновременно отзываются Тася и Даша.

– Хорошо. Я тогда за кофе, встречаемся возле того магазина, – указываю на яркую неоновую вывеску.

Девчонки кивают и, развернувшись, уходят в другую сторону. Покусывая нижнюю губу, шагаю мимо кафе и магазинчиков в поисках кофейни. Заметив небольшую стойку, подхожу ближе и, изучив ассортимент, делаю заказ. Бариста, молодой человек лет двадцати, быстро делает четыре латте и ставит их в картонный подстаканник. Расплатившись, одариваю его широкой улыбкой, а он подмигивает в ответ. Вытаскиваю один стаканчик, чтобы насладиться горячим напитком, и направляюсь к месту встречи. Мне удается сделать несколько шагов, когда кто-то задевает мою руку и латте летит вперед, пока не находит преграду.

– Твою мать! – раздается злой и басистый голос.

Я зажмуриваюсь на несколько секунд, желая стать невидимкой и избежать позора.

– Извините, я не специально, – торопливо объясняю, подходя ближе к парню.

– Мало того что он горячий, так я теперь выгляжу, словно обоссался, – продолжает ворчать он, пока я одной рукой пытаюсь достать из рюкзака влажные салфетки.

– Вот, – победоносно машу упаковкой. – Давайте я вам помо…

Замолкаю на полуслове, потому что поднимаю глаза на парня. Светло-русые волосы уложены на одну сторону. Зеленые глаза, обрамленные длинными и темными ресницами. Острые скулы, ямочки на обеих щеках, а еще… Рельефные мышцы и широкие плечи, выделяющиеся под серой футболкой. Взгляд скользит ниже, и я вижу, как мокрая футболка прилипает к торсу, повторяя каждый кубик пресса.

– Спасибо, сам справлюсь.

Незнакомец выхватывает у меня салфетки, и я мотаю головой, избавляясь от его чар.

Птички-дебилки, сейчас не время!

– Послушайте, я правда не специально.

Замечаю рядом с парнем баул, лежащий на полу, и недовольно хмурю брови. На нем изображена эмблема – огненное кольцо и бурый медведь на коньках, который держит хоккейную клюшку.

– Ты хоккеист? – вырывается из меня пренебрежительно.

– Хочешь сказать, что ты не фанатка и весь этот спектакль был не для того, чтобы познакомиться? – усмехается он, быстро посмотрев на меня.

– Что?

От возмущения на некоторое время теряю дар речи.

Да как он вообще мог такое подумать?

– Слушай, у меня сейчас нет времени.

Он оглядывает меня с ног до головы оценивающим взглядом. Ему не хватает только табличек для жюри, чтобы поставить баллы моему внешнему виду.

– Ты вроде ничего, поэтому можешь оставить свой номер телефона. Серьезные отношения я не завожу, но незабываемую ночь страсти готов тебе показать.

Я хватаю воздух ртом, буквально захлебываясь в возмущении.

Что этот придурок вообще себе позволяет?

– Клюшке своей незабываемую ночь страсти показывай, а я терпеть не могу хоккеистов, – цежу сквозь зубы каждое слово, разворачиваюсь на пятках, поправляя лямку рюкзака, и быстрым шагом направляюсь искать девчонок.

Михаил

– Ты что, не смог добежать до сортира? – слышу издевательский смешок Леона.

– А ты добежал и смыл свой юмор в унитаз вместе с дерьмом? – язвлю, пытаясь оттереть коричневое пятно на шортах.

Черт бы побрал эту рыжую! Пролила на меня кофе, так еще и налетела как фурия. А как же упасть в объятия, облапать всего и попытаться узнать номер телефона, чтобы попасть в мою постель?

– Давай, Чернов, колись, что произошло. Или я тебе действительно куплю большие подгузники.

Поднимаю голову на друга и, скривив губы, показываю ему средний палец.