Двериндариум. Живое - Страница 5

Очнувшись, я вздрогнула и метнулась к двери. Была уверена, что створка запета, и удивилась, когда она легко открылась. Коридор оказался пуст. Я постояла, соображая, в какой части Вестхольда нахожусь, и тихонько двинулась вперед. Но стоило пройти несколько шагов, как из-за угла показалась леди Куартис.

– Иви, что вы здесь делаете? – подняла врачевательница красивые брови. – Что-то случилось? Вам надо отдыхать…

– Мне надо увидеть Кристиана, – упрямо выдала я. – И я его увижу! Что вы скрываете? Что с моим братом? Он умирает? Не врите мне!

Леди тяжело вздохнула и поставила на пол свой саквояж врачевателя.

– Мы лишь хотели оградить вас обоих от волнений, дорогая. Вы не осознаете все полноту перемен, происходящих после слияния с Даром. Ваш организм принял часть иного мира, это меняет его. Любые волнения могут оказаться губительными…

– Я чувствую себя прекрасно!

– Февр Квин так не считает. Но… я понимаю вашу тревогу за брата.

– Позвольте мне его увидеть! – взмолилась я. – Прошу вас!

Леди Куартис качнула головой, сдаваясь.

– Хорошо. Возможно, это пойдет вам обоим на пользу. Тем более, февр Стит постоянно вас зовет.

– Он зовет меня? – дыхание перехватило.

– Да, – мягко улыбнулась леди и вложила мне в руку свой шелковый платок. – Только лучше прикройте волосы, Иви. Стит находится в наведенном сне, между реальностью и грезой. Грань очень тонкая, порой пациенты не осознают, где они. К тому же, лекарства дают побочные эффекты, ваш брат может вести себя не совсем разумно. Или совсем неразумно. Не пугайтесь, не возражайте и помните, что это лишь его сон. К счастью, пациенты не помнят того, что делают в таких чарах. Идемте. Побудете с ним до утра, в комнате есть вторая койка.

–Я все поняла! – я торопливо повязала на голову платок. – Благодарю вас, леди Куартис!

Врачевательница кивнула, подняла саквояж и поманила за собой. Мы прошли узким коридором и оказались у темной двери.

– Можете дать вашему брату воды, если будет просить. И присмотрите, чтобы он лежал на животе, раны на спине не затянулись.

С замершим сердцем я вошла внутрь вслед за леди Куартис. На кресле в углу читала сиделка, которую леди Куартис отпустила. Врачевательница деловито осмотрела пациента, улыбнулась мне и тоже ушла.

А я осталась.

Кристиан лежал на животе. На нем были лишь серые полотняные штаны, тело опоясывали бинты. Полосы ткани пропитались его кровью. Словно безумный художник нарисовал на спине Криса узоры, положил алые мазки и забрызгал багряной краской. Живопись смерти…

Я осторожно присела на край кровати. И вздрогнула, поняв, что глаза Криса открыты. Только взгляд мутный и пустой.

– Воды…

– Конечно! – я торопливо схватила со столика стакан, помогла Крису приподняться и попить. Придержала ему голову. Он пил мелкими глотками, а закончив, попытался откинуться на спину. Пришлось схватить парня за руку, не позволяя.

– Крис, тебе нельзя переворачиваться.

Он скинул мою ладонь, снова дернулся. Зашипев, я положила за его спиной подушку.

– Кристиан! Нельзя! Ложись на живот! Ты меня понимаешь?

Он не понимал. Кажется, он вообще не осознавал, где находится. Его глаза были широко распахнуты, но зрачки сужены в точку, а бирюзовая радужка затянута пеленой. Я сомневалась, что он меня видит.

Крис пошарил рукой по покрывалу.

– Идары… где идары?

– Кристиан, успокойся, – я схватила ладонь парня, прижала к постели, не давая ему дергаться. Осторожно провела ладонью по его щеке, не в силах удержаться от нежности. Было больно смотреть на него такого – раненого, ослабленного, затуманенного наведенным сном и лекарствами. Смотреть и понимать, что это все из-за меня. Эфрим напал из-за меня, в этом я даже не сомневалась. Я помню, как зверь втягивал воздух, как принюхивался ко мне, ощущая чужой запах. Как рычал… Снова накатила горечь, и я сделала глоток воды, пытаясь избавиться от тревоги.

И снова коснулась щеки Кристиана.

– Крис, ты ранен. Тебе надо просто полежать и дать возможность своему телу исцелиться. Ты меня понимаешь? Посмотри на меня.

Его взгляд – мутный, блуждающий, замер на моем лице.

– Иви?..

– Да, Иви! – обрадовалась я. – Я здесь. Все хорошо, ты меня спас. Спас, понимаешь? Закрыл меня собой. Закрыл собой…

Я захлебнулась словами и эмоциями. Перед глазами снова встала картина боя, и горечь подкатила к горлу. Закрыл собой… Закрыл.

– Останься, – ресницы Криса опустились.

– Конечно, – я нервно подергала прядь волос и, подумав, легла на бок, лицом к февру. – Поспи. Тебе надо поспать.

Но он вдруг снова посмотрел на меня.

– Кошмар… Тебя они тоже мучают, ведь так? Я так устал видеть тебя…

Я нахмурилась, не понимая. Кристиан бредит? Или говорит то, о чем думает? Он устал от меня?

– Видеть в своих снах… Это так мучительно, Иви…

Что?

Я вздрогнула и попыталась встать, но Крис тут же приподнялся, потянулся ко мне, заметался.

– Кристиан, я здесь, здесь, – забормотала я, пытаясь его успокоить и не дать причинить себе вред. – Я… с тобой.

Его губы исказились в злой усмешке. Крис замер на боку, глядя мне в лицо мутным взглядом.

– Кристиан… Ты знаешь, что я ненавижу это имя?

– Да, я знаю.

Он придвинулся ближе, безотрывно глядя на меня.

Слишком близко. Слишком.

– Я его полюбил. Это проклятое имя. Теперь.

Горло сжало удавкой. Мне не хватало воздуха. Словно весь закончился, сгорел от этих слов.

Словно Крис говорил совсем не об имени…

– Тебе надо поспать, – беспомощно пролепетала я.

– Я не хочу, чтобы ты приходила, – прошептала он. – В мои сны. Не приходи.

– Хорошо…

Он вздрогнул, лицо снова исказилось, как от боли.

– Крис, тебе надо поспать. Ты ранен.

Он придвинулся еще ближе. Его шепот теперь касался моих губ.

– Ошибаешься. Я убит.

– Кристиан…

– Проклятое имя… Ты ведь знаешь, чего я хочу. Не можешь не знать. Не замечать… смеёшься надо мной?

– Нет, я…

– Я хуже тварей Мертвомира. Я хуже…

– Это не так…

– Я хочу того, о чем нельзя даже думать… Хочу слишком сильно… Зачем ты здесь, Иви?

Я молчала, понимая, что Крис путает сон и явь, не осознает реальность. Ему снится сон, в котором он говорит со мной. Понимала, но от его слов меня кидало в жар. Он думал обо мне. И я ему снилась… Я и сейчас ему снюсь. В здравом рассудке Крис никогда не сказал бы мне подобных слов.

Он желает меня. И ненавидит себя за это. А я не могу сказать, что ему не в чем себя винить. Его кровь знает, что я чужая. Его нутро это знает, чувствует. Его душа это знает…Только разум не верит. Если бы все было иначе…

Это все лишь сон… один на двоих. И надо бы его оборвать, но нет сил.

И когда Кристиан положил ладонь на мою шею – я не шелохнулась. Он провел кончиками пальцев от ключиц до плеча. Его лицо так близко…

– Ежевика. И что-то еще. Я не знаю названия. Но это словно болезнь… моя болезнь. Я болен. Я хочу этот запах. Снова и… снова. И снова! Я ненавижу ежевику, Иви… я так хочу… хочу…

У него взгляд безумца. Пытаясь остановить это, я кладу руку на его щеку. Остановить океан. Смешно…

Кристиан накрыл мою ладонь своей, передвинул. Прижал к губам.

– Я хочу… всего…

И холодная ладонь, которая обхватывают мой затылок. И горячие сухие губы, накрывающие мои.

Поцелуй…

Нет, иное.

Непозволительное. Запретное. Восхитительное прикосновение.

Он даже не целует. Его губы прижались к моим и замерли. Мы оба застыли, отдавая друг другу воздух и тепло. Мы так близко, что мне страшно. Я словно часть его – дышу его воздухом и держу его сердце. А он – дышит мной. Медленно. Тяжело, хрипло. Наверное, ему больно – от ран, и надо отодвинуться… но стоило попытаться, и Крис вдруг перевернулся одним движением, прижав меня к кровати. Я снова увидела его глаза – лазурь под серым пеплом. Прорывающееся в реальность безумие сна… Кристиан, теряющий контроль над своими желаниями.