Двериндариум. Забытое - Страница 8

Да, все изменилось…

– Пусть будет так, как ты хочешь, Вив, – тихо произнес он. И подумав, добавил: – Пожалуй, сделать высокомерного лорда стражем Освободительницы Чудовищ – и правда отличная идея.

Он улыбнулся на мой удивленный взгляд, показывая, что знает о прозвище, которым меня наградили люди. И что просто позволяет мне себя дурить!

– А пока твоя кровь действует, и я могу говорить – объявлю о своем решении. Надеюсь, ты будешь осторожна.

Ржавчина со вздохом поднялся, юбка схлынула по его ногам. Удивительно, но Ржавый Король спокойно разгуливал в таком виде и по снегу, лишь иногда накидывая сверху длиннополую волчью шубу, но кажется, он делал это, чтобы походить на человека, а не опасаясь холода. Эфрим под его кожей не давал парню замерзнуть.

– Что-то случилось? – вдруг забеспокоилась я.

Ржавчина обернулся у двери.

– Ночью пропал один дозорный, ширв. Мы не можем его найти, весь остров облазили! Не представляю, куда он делся!

Посмотрел на меня, ожидая каких-то слов. Но поняв, что их не последует, усмехнулся и стремительно вышел.

Я задумчиво потерла переносицу. Куда же исчез ширв? Может, сбежал в лес – поохотиться на зайцев?

А потом подошла к окну и распахнула створку, чтобы избавиться от леденцового запаха мяты и корицы.

Несмотря на желание броситься на поиски Ринга и посетить Звонкую Башню, я осталась в Вестхольде. Нападение Фыра все-таки меня напугало и дало понять, насколько я уязвима. Я всего лишь человек среди легиона чудовищ.

Но я решила провести время с пользой. Помявшись на пороге, коснулась дверной ручки кабинета Верховного. Если гостиная и даже спальни были достаточно безликими, то эта комната хранила ауру Стивена Квина. И входя сюда, я ощущала холод, ползущий по спине. Так и чудилось, что переступив порог, встречу призрак Верховного февра.

– Не трусь, Вивьен, – прошептала я, входя в кабинет. – Если хорошенько подумать, то призрак человека – далеко не самое страшное в Вестхольде!

Кабинет встретил меня бликами на хрустальных дверцах книжных шкафов, запахом древесины и полумраком – тяжелые шторы были задернуты. Мягко ступая по пушистому ковру, я двинулась к окнам, чтобы впустить в комнату яркий зимний день.

«Вивьен…»

Тени дрогнули, и на миг почудилось, что в комнате и правда обитает призрак. Вздрогнув, я одним прыжком оказалась у окна и дернула шнур, распахивая занавеси. Поток света сожрал сумрак и осветил пустой кабинет, в котором не было никого, кроме меня. На массивном столе лежал тонкий слой пыли.

– Трусиха, – обругала я себя. При свете дня страх тоже испарился, я осмотрелась. – И где же здесь лежат запирающие браслеты?

Кабинет хранил множество удивительных и ценных предметов. Я осторожно прикоснулась к большим напольным часам, циферблат которых сиял серебряными звездами, а стрелок был целый десяток! Потрогала комод из черного дерева и позолоченной бронзы. Одна из стен была увешана клинками: ножи, мечи, идары и плоские полупрозрачные кинжалы. Другую закрывал древний гобелен, изображающий сражение.

Отвернувшись от вытканной битвы, я прошла к книжному шкафу и распахнула хрустальную дверцу. Запах кожи и пергамента на миг перенес меня в магазинчик госпожи Фитцильям. Но, конечно, скромная коллекция почтенной вдовы не шла ни в какое сравнение с собранием Верховного Двериндариума. Я готова была поклясться, что книги, хранимые здесь, стоят целое состояние! Осторожно вытащила тяжелый том в кожаном переплете. «Сопряжение материального и эфирного». Подивившись на диковинное название, из которого я мало что поняла, я поставила талмуд на место и осторожно вытащила другой – с золотой короной и замочной скважиной. На обложке было одно слово: «Двериндариум». Я прошлась пальцами по другим корешкам, шепча названия: «Наука магического преобразования», «Теория слияния», «Форма и миропорядок».

Далее были две полки книг с почти одинаковыми названиями:

«Теория о дарах Эльштасса», «Теория о Дарах Берга Монта», «Истинная теория о Дарах Лукаса Одаренного», «Единственная и верная теория о Дарах А.Вогра».

И еще с десяток теорий от разных авторов! Я хмыкнула, развеселившись.

На многочисленных полках кабинета была собрана удивительная коллекция знаний. Исторические талмуды, рассказы о жизни святых, философские трактаты древних мыслителей, научные атласы и всевозможные справочники. Ряды книг издевательски поблескивали корешками, словно намекая, что тайны, хранящиеся на их страницах, предназначены не для глупой приютской девчонки!

Закрыв шкаф, я перешла к столу. Подергала ящики и обрадованно вскрикнула, когда они поддались. Внутри лежали стопки бумаг – счета, расходники, продуктовые списки и годовые отчеты – здесь была вся жизнь Двериндариума, облаченная в сухие цифры, в которых я мало что понимала. Разочарованно убрала отчеты и открыла последний ящик.

– Нашла!

В нем лежали запирающие браслеты, и я спрятала один в карман. И уже хотела закрыть ящик, как заметила большой кожаный конверт. Вытащила его и охнула – раненое плечо отозвалось болью. От неловкого движения конверт выпал из рук, из него высыпались желтые листы. С верхнего на меня смотрел портрет Ржавчины. Я села на пол и подняла бумагу. Глаза выхватывали слова и буквы, но смысл ускользал.

Дэйв Норман, сирота, полных семнадцать лет. Здоровье – отменное, отклонений не обнаружено. Вероятность сопряжения… суть поддается влиянию… эмоциональная стойкость… слияние допустимо…

Пропустив несколько абзацев, я глянула ниже. И хмыкнула, увидев описание характера: «Быстрый и расчетливый ум, яркие задатки лидера, способность легко и быстро приспосабливаться к новым обстоятельствам и условиям… Самопожертвование и жестокость в одинаковых пределах. Уровень опасности – высокий. Рекомендованы водные обитатели, насекомые и мелкие травоядные. Слияние с хищником запрещено».

Лист вывалился из ослабевших пальцев, и я прижала ладонь к губам. С вороха рассыпанных листов смотрели серьезные лица – юношей и девушек. Это был архив измененных – тех, кого отправили в Мертвомир за Живым Даром.

Сжав зубы, я заставила себя дочитать.

Лист пересекала резкая черта, стояла дата четырехлетней давности. И ниже: «Слияние завершено, предел опасности превышен! Дар – живой, дышащий хищник, предположительно – крылатый лис (разновидность не изучена, слияние почти всегда приводит к смерти человека. Уровень опасности – максимальный. Контроль – маловозможен. Наиболее вероятная форма после слияния – эфрим. Потеря человеческого разума – неизбежна. Доступная характеристика приведена в сборнике «Старина мест» Люцианы Фаркост)».

Дальше следовал перечень непонятных цифр, символов и слов. Иногда попадалась запись, отмеченная несколькими восклицательными знаками: «Человеческий разум все еще доминирует!»

Под чертой темнели резкие, словно сомневающиеся строчки: «Вероятность Двуединого. Перевести в секретный архив Двериндариума».

И ниже, под датой моего первого посещения Мертвомира, приписка: «Утерян (данные необходимо подтвердить)».

Я опустила лист и задумалась. Двуединый? А ведь я уже слышала это слово! От Ринга, в подземелье безумия! В краткий миг его видений! Как же он тогда сказал? Я потерла лоб, пытаясь вспомнить слова, казавшиеся бредом – «…здесь площадь Великих, на ней солнце целует статуи из розового и черного мрамора. Тринадцать Двуединых, тринадцать Первых! Крылатая Дева, Мечедержец, Гривоносный, Неуловимый…»

Неужели то, что говорил Ринг – правда? Почему в отчетах Верховного февра тоже написано это странное и пугающее слово? Двуединый… Две сущности в одной? Человек и… зверь Мертвомира? Или все сложнее?

Я торопливо перебрала листы, пытаясь найти это слово в других отчетах. Перед глазами мелькали лица и строчки, сухие факты чьих-то судеб. На многих виднелась печать Двериндариума – золотой сияющий круг. И надпись – утрачен. Но слова «Двуединый» я больше не видела. Или… или искать надо не здесь, а в секретном архиве. Видимо, Верховный просто не успел отправить туда лист Ржавчины.