Дверь в Иной мир (сборник) - Страница 34

Серк Хай замолчал. В огромном зале воцарилась тишина.

Наконец председатель Совета заговорил снова:

— Нам остался только один шанс избежать ужасной участи. Змеевидные потерпели поражение в Туманности Андромеды и, расправившись с нами, наверняка попробуют отомстить за свою неудачу. Единственный наш шанс — попросить помощи. Такую возможность нам предоставили Дар Нол и его товарищи, захватив вражеский звездолет. Используя его невероятную быстроходность, мы сможем достигнуть Туманности Андромеды, чтобы передать призыв о помощи. Ученые уже изучили звездолет, и теперь мы используем полученные знания при строительстве нового флота, которое ведется повсеместно. Мы отобрали для этого полета в неизвестность лучших инженеров и воинов Галактики. Командовать ими будет Дар Нол из Солнечной системы, захвативший вражеский корабль и имеющий опыт управления им. В экспедиции примут участие и выжившие члены его экипажа.

После этих слов я, Жул Дин и Корус Кан поднялись и оказались в центре внимания Совета.

— Дар Нол, — обратился ко мне Серк Хай. — Вам уже однажды удалось совершить невозможное. Теперь от вашего старания зависит само существование всех галактических рас. Вы посвятили свою жизнь службе Объединенным Звездам, поэтому мне больше нечего добавить к сказанному.

Когда мы уходили, в зале была полная тишина. Казалось, представители галактических рас затаили дыхание.

Наш корабль уже был готов к старту. В его экипаж по восемь представителей от каждого сектора Галактики. Лучшие из лучших.

Не теряя времени, я начал отдавать распоряжения. Двери лязгнули, закрывая рубку управления. Корус Кан взялся за рычаги, и овальный звездолет поднялся в воздух.

Вместе с нами взлетели два боевых крейсера Патруля. Они шли чуть впереди, предупреждая роящиеся вокруг планеты боевые и вспомогательные корабли. Отойдя от планеты на приличное расстояние, мы резко увеличили скорость и направились в сторону созвездия Рака. Но не созвездие было нашей целью; несколько левее от него виднелось почти незаметное пятнышко света — Туманность Андромеды.

Вот только удастся ли миновать вражеские патрули неопознанными?

Сможем ли мы?..

Мои мысли прервало приглушенное восклицание Коруса Кана. Глянув влево, я увидел пять овальных звездолетов. Видимо, они обнаружили нас на своих планшетах.

Я затаил дыхание.

Передовой звездолет становился все ближе и ближе, его рубка управления уже четко различалась на смотровых экранах. Внезапно из него вырвался сигнальный свет. Звездолеты чужаков развернулись и направились прямо к нам.

— Они разгадали нас! — закричал Жул Дин.

Но я уже прокричал в переговорное устройство приказ.

Звездолеты метнулись в сторону, уходя от красных лучей, излучатели которых были установлены на трофейном корабле во время стоянки на Канопусе. Два корабля все же оказались поражены, и в черноте космоса, искрящейся пятнышками света, вспыхнули два ослепительных алых цветка. Но смертоносные руки уцелевших кораблей потянулись к нам через пустоту.

Все понимали, что обратиться в бегство не удастся. Оставалось лишь принять бой.

Я отдал команду.

Проскользнув под бледными лучами, мы бросились в лобовую атаку. В который уже раз смертоносные красные и белые лучи скрестились в пространстве. Призрачный луч слегка задел корпус нашего звездолета, и я услышал крики членов нашего экипажа, пораженных смертельным оружием. Но в то же мгновение два вражеских корабля вспыхнули алым светом. Последний корабль пришельцев замер, как живое существо, потрясенное гибелью близких.

— Четверо готовы! — обрадованно выдохнул Жул Дин.

Корус Кан направил наш корабль к завоевателю. Но тот не принял боя и, погасив на мгновение скорость, развернулся, чтобы спастись бегством в направлении созвездия Рака.

Итог схватки вселял надежду — мы прорвались через патруль, почти уничтожив его, хотя и боролись в одиночку. Корабль снова нацелился на Туманность Андромеды. Мы неслись к ней на скорости в десять миллионов световых, чтобы спасти нашу Вселенную от ужасной участи.

Корус Кан, чье металлическое тело не знало усталости, бессменно стоял на вахте у приборов управления. Время от времени он оглядывался на меня.

Я мерял рубку шагами.

Прошло уже много времени после начала нашего полета. С сумасшедшей скоростью мы неслись через пустоту, наша Вселенная уменьшалась на экране, постепенно превращаясь в ряд неясных световых пятен, а Галактики впереди становились ярче.

Мучительные раздумья не покидали меня. Сумеем ли мы достичь Туманности Андромеды? Сможем ли найти общий язык с ее обитателями? Жизнь в этой Галактике была для нас тайной. Даже если мы сумеем убедить ее хозяев помочь нам, пройдет очень много времени. Ослабленные силы объединенных флотов нашей Галактики вряд ли сумеют так долго продержаться.

Я отбросил мрачные размышления, услышав предупреждение Коруса Кана.

— Впереди мерцающий свет! Вы видите?

Я присмотрелся. В пространстве неподалеку от Туманности Андромеды тускло мерцало пятно света, а дальше — еще одно, но заметно бледнее. Оно было едва видно на видеоэкране.

До меня почти сразу дошло: Галактика змеиного народа! Умирающий мир, который они решили покинуть!

Корус Кан кивнул.

— Да. И она ближе к Туманности Андромеды, чем наша.

Туманность Андромеды и эта тусклая умирающая Галактика являлись ближайшими соседями. С нашей Вселенной они образовывали длинный равнобедренный треугольник. Наша Галактика была его вершиной. Мы молча смотрели, как вражеский мир увеличивается в размерах. И тут я постепенно начал осознавать, что в рубке заметно потеплело. Приборы управления генераторами показывали полный порядок, но температура воздуха медленно увеличивалась.

— Что с кораблем? — не выдержал Жул Дин. — Внутренние переборки такие горячие, что к ним невозможно прикоснуться!

Мы в удивлении смотрели друг на друга. Приборы корабля не были рассчитаны на такую температуру, а она все нарастала. И мы не имели ни малейшего понятия, почему. Впрочем, вскоре причина стала ясна.

— Смотрите! — показал Жул Дин. — Смотрите сюда!

Мы уставились на прибор, фиксирующий температуру внешнего пространства, которая всегда была близка к абсолютному нулю. Но теперь индикаторы дрожали на делении в тысячи градусов…

— Тепло! — неверяще выпалил я. — Тепло в абсолютном вакууме! Это немыслимо!

Но прибор не мог ошибаться. Он показывал, что температура корпуса продолжает расти.

В этот момент пространство, через которое летел наш звездолет, залил тусклый красный свет. Впереди был виден район интенсивного алого свечения.

Внутри корабля раздались крики страха. Команда в ужасе ждала, что случится дальше. А жара все нарастала. Я понимал, что долго такой температуры не выдержит ни корабль, ни экипаж. Даже Корус Кан был на грани потери сознания. Из последних сил я приказал, чтобы он не сворачивал с курса.

Снаружи корабля не было ни пламени, ни пыли, ни какого-либо твердого вещества, ни газа. Только яркий красный свет. Жара становилась все более невыносимой по мере увеличения свечения. Жул Дин открыл дверь в коридор, чтобы впустить более прохладный воздух, но это практически не сказалось на атмосфере внутри рубки.

Впереди, в глубине ужасающего района тепла, я увидел яркую точку света, к которой мы приближались с огромной скоростью.

Температура продолжала возрастать.

— Это центр ада! — прохрипел Жул Дин. — Уводите корабль в сторону!

Но сам был не в состоянии сдвинуться с места.

Корус Кан к тому времени уже потерял сознание. Его мозг, заключенный в металлическую коробку, не выдержал перегрева и отключился.

Напрягая все силы, я пробрался к пульту управления. Задыхаясь от невероятной жары, опаляющей легкие, я отвернул в сторону, чуть левее от эпицентра этого пекла.

Жара начала спадать. Силы, капля по капле, возвращались ко мне. Я попытался найти объяснение этому явлению. Почему обшивка звездолета, рассчитанная на колоссальные тепловые нагрузки вблизи звезд, не смогла справиться с резким повышением температуры?