Две жизни. Том II. Части III-IV - Страница 60

Прежде всего, что есть путь скорби? Это не сам способ добиваться своего духовного освобождения. Это великая самоотверженность тех людей, которые решаются идти по земле вестниками скорби, неудач и несчастья для всех тех, к кому его пошлют Владыки Кармы и рука их Учителя.

В чём смысл пути скорби для людей? По верованиям христиан, Христос сошёл в ад, чтобы спасти души грешных от вековой гибели. Его сошествие в ад было пророчеством христианства, оно принесло новому человечеству закон кармы и развеяло иллюзию добродушно-морального равнодушия к текущему моменту жизни, к тому «сейчас», которым живёт человек и которое будто бы можно прожить бездейственно, положившись на Провидение.

Активная энергия, принесённая людям Христом, выдернула из-под ног невежд основную опору лицемерия и подала пример действия «до конца», действия личной доброты и любви.

Принести грешным можно только весть пробуждения, и именно она одна и будет вестью спасения. Но что можно принести само спасение человеку, занявшему позицию куля, плохо поворачивающегося на плечах у кого-то, да ещё и жалующегося на неудобства своего положения, – эту иллюзию Христос разбил.

Его миссия состояла в пробуждении человека к активному духовному росту. Он и посейчас живёт, действует и творит руками и ногами человеческими. Каждый из учеников пути скорби – Его ближайший сотрудник, Его первоначальное орудие, через которое идёт начало формирования духовного пути целого ряда людей.

Гонец скорби – это всегда человек, одарённый огромным количеством талантов; он никогда не бывает личностью со средними способностями. Это последняя стадия перед новым его воплощением в качестве гения.

В пути скорби, как и в каждом пути, есть много ступеней. Одни из учеников, более развитые духовно, идут по этому пути в полном знании своих сил и несут людям весть скорби, не страдая сами от ударов, вестниками которых приходят, и приносят оливковую ветвь мира в руках. Такие ученики, передавая свою весть встречным, приносят им мир и силы не только пробудиться и прозреть, но и выйти в новую жизнь, научившись любя побеждать.

Их младшие братья по труду не знают сами, что идут путём скорби. Они замечают, что их приближение к людям, их любовь, их дружба разрушают благополучие людей. Путём больших страданий они научаются побеждать в себе страх нести людям весть горя. Их талант помогает им прорваться тем или иным способом к истинному знанию, они встречают Учителя, и тогда для них начинается путь Света.

Сознание их раскрепощается до конца, в их потрясённое сознание приходит успокоение, и ученик скорби идёт по своему пути дальше уже легко. Он понял, принял и благословил все свои обстоятельства, которые раньше считал трагическими. Благодаря полному пониманию того, что нет одного отрезка жизни в виде данного воплощения, а есть только Вечность, влитая в данное «сейчас», как в форму воплощения, ученик и всех своих встречных видит лишь в качестве путников Вечности.

Стоя сам на дежурстве у Вечности, ученик пути скорби начинает воспринимать все печали временных форм как радость, понимая, что весь смысл внешних путей человека и его текущего дня – поскорее достичь духовного освобождения, проще и легче сбросить мертвящую пелену восприятия жизни только как земной формы и начать действовать как живое сознание двух миров.

Перед тобой мелькает ряд лиц, живущих в самых разнообразных условностях. Вереница рождений, вереница смертей. Ты живёшь в атмосфере длительной, жестокой войны и знаешь, что из-за каждого уступа гор тебя может встретить вражья пуля. Зачем, казалось бы, тебе – человеку высокого духовного развития и исканий, человеку огромного образования и эрудиции, равной которой нелегко найти, человеку ума и таланта исключительных, – зачем тебе жить под постоянной угрозой смерти? Зачем находиться среди глупцов и убийц, среди грубых и развращённых людей, с которыми тебе приходится встречаться по нескольку раз в день?

В ученичестве нет вопроса внешней справедливости, которая всегда спрашивает: зачем и почему? Между обывательской трактовкой «счастья» и трудом ученика – трудом любви и мира – такая же дистанция, как между дикарём, не отходившим от своего жилища дальше десяти миль, и культурным человеком.

И даже это сравнение мало поможет тебе понять свои и чужие земные обстоятельства, если глаза твои не потеряли способности плакать, уши могут ещё воспринимать оскорбления и язык может ещё выговорить язвящее слово.

Пока эти свойства в тебе ещё живы, ты не будешь иметь сил держать в руках чашу твоего Учителя, который взял на себя совместный труд на земле с тобою.

Перенесись теперь со мной из этой маленькой комнаты, где мы с тобою сидим, из твоих привычных обстоятельств, из забот о брате, из атмосферы войны и постоянных стычек с кавказскими горцами в мировое поле деятельности Жизни.

Что остаётся в тебе сейчас незыблемым? Что видишь ты в окружающем тебя свете? Ты видишь только две вещи, плодом которых является земля и всё на ней: любовь и труд.

Любовь творит непрестанно. И её труд, неотделимый от Неё самой, двояк. Она трудится, поднимая людей на высокий путь и помогая им совершенствоваться. И Она же переливается действием в их трудах на земле, сближая людей, единя их, сращивая их, как цветы и плоды, для будущих поколений.

Среди тысяч и тысяч движущихся в беспорядке и суете форм – мигающих, чадящих огней – ты видишь отдельные, ровно горящие огни, видишь даже целые очаги, горящие кострами ровного огня.

Что это? Почему одни огни – которых большинство – мигают и наполняют всё вокруг себя смрадом? Почему отдельные огоньки не гаснут среди этих болотных огней? Почему не сжигают всё вокруг себя горящие столбы и костры пламени?

Дрожащие, мигающие огоньки – это люди, трудящиеся в потоке страстей и сознающие лишь один земной план. Все воплощения этих людей не идут в счёт, ибо никто из них не понял, что стоит у Вечности. И труд их, совершенствуя их личность, не смог разбить перегородок условности и не вошёл в их вечное, духовное творчество. Дух их оживотворяется личной любовью, редкими порывами самоотверженности, импульсивным стремлением к красоте; он вспыхивает на мгновения и сейчас же погружается вновь в скорлупы личности.

Ещё ты видишь совсем мелкие, едва тлеющие точки. Присмотрись: одни из них светятся слабо, но ровными крошечными огоньками, – это животные. Другие мечут молнии. Это дикие животные, а также потухшие человеческие сознания. Сейчас ты не сможешь отличить огней диких животных, брызжущих снопами красных искр, от огней тёмных, потухших сознаний, тоже извергающих искры и зигзаги молний. И те и другие для твоего взора сейчас одинаково отвратительны и одинаково смрадны.

Посмотри теперь на сияющее широкое поле ровных огней. Это кусочек земли, очищенной людьми от слёз, скорби, страданий. Это место, где живут знающие. Знающие о том, что земля есть жизнь труда, в котором изживаются все страсти и через который входят в Вечное. Это место счастливых, освобождённых от страстей, трудящихся в мире и гармонии.

Прожить на земле без труда – совершенно равносильно тому, чтобы прожить жизнь без пользы и для себя, и для всей Вселенной. Никому и никогда не надо бояться чрезмерного труда, потому что всякая тяжёлая ноша вводит человека в привычку определённой дисциплины духа.

Есть целые массы людей, проходящих свои земные пути в чрезмерном труде. Никогда не сожалей об этих людях. Только через этот подневольный труд, труд ради куска хлеба, они могут выработать в себе привычку дисциплинированного подчинения. И эти зачатки дисциплины труда переходят со временем в их духовное зерно[5]. Только тот человек может развить в себе всю духовную мощь, который сам, без посторонней помощи, смог заложить основу своего духовного зерна в своей текущей земной форме. И для этого он должен непременно дойти до героического напряжения. Он должен сделать его привычной формой труда для себя, затем привести свой организм в стойкость самообладания, чтобы его труд стал ему лёгок, и, наконец, подняться к той гармонии в себе, которая позволяет ощущать весь день не трудным, но прекрасным.