Две войны (СИ) - Страница 6

Безусловно, такие мелочные глупости нисколько не волновали горячих молодых джентльменов, желающих отправиться воевать, чтобы непременно вернуться героями-победителями. Эти мнящие себя взрослыми мальчишки были полностью уверены в том, что один южанин стоит пятнадцати «чертовых янки» и что они, конечно, управятся с врагами в считанные месяцы, а после победы, разъезжая верхом на своих породистых жеребцах, будут радостно салютовать дамам и улыбаться направо и налево, выбирая себе лучших девушек. Они ведь и не думали никогда, что значит война на самом деле. Как и не думал до недавних пор сам Джастин. Эта мысль словно взорвалась на небосклоне сознания.

Трое друзей стояли за ограждением, поодаль от орущей толпы. Джастин, который был выше своих спутников на целую голову, с интересом озирался по сторонам, выглядывая в людской массе место и оценивая количество человек, съехавшихся сегодня на городскую площадь из всех округов. Впервые за долгое время Джастин Калверли видел столько народу в их небольшом городке. Стив заявил, что попробует пробиться к регистрационным палаткам и исчез в толпе.

— Я так и не сказал отцу, что отправляюсь в Вирджинию, — скривив рот в горькой улыбке, сказал Джастину стоящий справа от него Кристофер. — Генерал Джеффри Морган создает там кавалерийский отряд, и я собираюсь записаться в кавалерию под его командованием. Ты ведь тоже собирался туда, Джей?

— Разумеется, — тот кивнул, крутя головой в разные стороны, не в состоянии сосредоточиться из-за всей окружающей их суматохи. — Но стоило мне только заикнуться об этом, как у матери случился припадок, а отец поклялся, что отправит меня в Англию на первом же корабле. Кстати, Женевьев с ним полностью согласна и уже обратилась к родителям с просьбой принять нас в их загородной резиденции в Кенте, где она и собирается устроить церемонию, — при последних словах Джастина пробрала нервная дрожь. — Эту дамочку ничто не остановит: пока на ее пальце не будет сверкать обручальное кольцо, она меня в могилу сведет своими упреками и истериками.

«Еще год назад я бы и не подумал, что у меня будет невеста, а отец станет банкротом. Еще полгода назад я бы вскочил на первый же корабль и уплыл в Европу, подальше от всего этого. Подальше от войны. Но не теперь».

— Я даже не удивлен, старик. Разве что полностью глухой и слабоумный человек в Конфедерации не слышал, что наступление янки начнется именно на те штаты. Их цель — это Вирджиния и Джорджия, поэтому там уже через неделю будет жарко, как в аду! Предков понять можно, а твоей благоверной уж замуж невтерпеж, так что в их протесте нет ничего удивительного. Но лично я спрашивать никого вообще не собираюсь, — на лице Кристофера сверкнули озорные серые глаза, и он самодовольно ухмыльнулся, всем своим видом выражая дикое желание попасть в эпицентр войны. Его безрассудная решимость глухой тенью нависла над Джастином, и того передернуло, когда он подумал о том, с какой остервенелой силой война создавала себе свой ландшафт для боев — так она создавала себе и свое войско, угнетая разумы мужчин, играя на их инстинктах.

Джастин скривился, совершенно не разделяя энтузиазма друга. Калверли не был отъявленным пацифистом, но в отличие от своих многочисленных друзей не находил в войне ничего забавного, и этим он был обязан брату. Война в его представлении, как великан, шагала по земле, и не было ничего, что могло бы спрятаться от нее; она безумными ударами вгоняла бойцов в темную землю, ставила материю против духа. И Джастин знал, что он пасует, его сила меркнет, дух слабеет, гонимый страхом и сомнениями. Благодаря своей скорой свадьбе с мисс Донохью, Джастин был на хорошем счету не только у себя на родине, но и в самой Англии, куда мог с будущей женой уплыть на следующий же день. Но бегство из Конфедерации означало слабость, непозволительную для джентльмена трусость. Как он мечтал вернуть время хотя бы на несколько месяцев назад, а еще лучше вернуться в ту ночь, когда Джефф показал ему другую сторону монеты. После того разговора Джастин плохо спал, штудировал военное дело, интересовался промышленностью, всячески отрезвлял свой ум от всеобщей напасти и понял в конце концов, что война, которую они собирались вести, сама вела их.

Время предательски застыло над пыльной площадью Шестой авеню.

— Так что? — пихнул его в бок Гейт. — Ты со мной, старик, или будешь скакать на цыпочках перед своей альбионкой? Большой фронт — единственное место, где мы сможем проявить себя.

Калверли неуверенно кивнул — терять ему нечего. После войны Джастин уж наверняка найдет способ остаться в Техасе, так как получит орден защитника родины и станет героем, ветераном гражданской войны, которому никто не посмеет указывать, что делать. Теперь он был обязан стать защитником родного края, но не ради славы, как он хотел еще несколько месяцев назад, а ради собственной воли, которой его хотят лишить. Другого пути у него не было. Он хотел порвать все гордые связи, прошлая его жизнь уже осыпалась и ломалась под гнетом неминуемой опасности. Страх овладевал им, Джастин чувствовал себя потерянным, стоя среди десятков сотен людей, он искал на ощупь в пустом пространстве какую-либо опору.

Во всем графстве никто лучше не сидит в седле, чем Джастин, и он всегда знал это и умел достойно пользоваться своими навыками, поэтому записаться в кавалерию было единственным правильным решением; едва ли он смог бы проявить себя в любом другом полку так же блистательно, а служить под началом главнокомандующего Джеффри Моргана — местной легенды — настоящая гордость, достойная новобранца. Откинуть все свои сомнения у него так и не вышло, Джастин постарался улыбнуться другу и, развернувшись на каблуках, уверенно направился, пробираясь сквозь толпу, к своему второму спутнику — Стиву Карлсону, который уже занял им место в очереди к палатке вербовщиков.

***

Кавалерийский Эскадрон Вирджинии был создан месяц назад — в апреле, в день, когда Вирджиния откололась от Союза Штатов и официально вступила в состав Конфедерации; сразу же начался призыв волонтеров. Новая войсковая часть еще не получила никакого названия, но количество новобранцев, зачисленных в Эскадрон Вирджинии, превышало количество солдат всех Южно-Атлантических штатов вместе взятых.

Уже ни у кого из почтительных, многоуважаемых аристократов Техаса, ранее утверждавших, что война с янки никогда не начнется, не оставалось никаких сомнений в своей ошибке. Война все же началась, и тысячи мужчин начали проходить строевую подготовку и упражняться в стрельбе. Задолго до начала конфликта в южных штатах организовывались конные милицейские отряды, объединявшие юношей с двенадцати до семнадцати лет, поэтому южная молодежь, привыкшая с детства к подобному виду службы, таким образом получала навыки кавалерийской езды, владения холодным и огнестрельным оружием намного раньше, чем люди старшего возраста. Джастин никогда не был в подобных отрядах, но врожденное остроумие и сверхбыстрая обучаемость давали ему безоговорочное превосходство над сверстниками в любом виде учебы как в школьные годы, так и во время войны. Калверли не составило никакого труда овладеть всеми необходимыми видами оружия, да и вообще военная подготовка давалась Джастину чертовски хорошо, что вызывало зависть сверстников и недоумение со стороны командующих.

К концу третьего дня подготовки у Джастина уже не оставалось никаких сомнений в правильности своего решения отправиться именно в Вирджинию. Пусть далеко — главное, что он сможет наконец-то обрести желанную свободу, убежать из-под гнета родительской опеки и своих обязательств хотя бы на время, а уж когда он вернется, то со злорадством взглянет на отца, который впервые за все время будет им гордиться. Его жизнь грузом лежала за спиной, как беспорядочный, запутанный сон. Джастин пытался контролировать свои мысли. Признать в них что-нибудь хорошее, например, жесткое и точное функционирование военного механизма, хороший и крепкий солдатский дух, но видел он лишь чистые, светлые и ясные лица людей — уже одно это казалось ему изменой. Он не хотел признавать в них ничего, Джастин желал, чтобы ненависть масс выстроила гранитную стену вокруг его неуверенности, они все должны были находиться в смертельной изоляции, вместе с ним балансируя между страхом и ужасом. Но его соотечественники беспечно и явно наслаждались чувством своего неожиданного превосходства, а Джастин понимал, что недостаточно было одних лишь благ души, которые питают себя из духа справедливости. Его волнение сконцентрировалось до тумана и поднялось вверх, вибрируя, наполняя все дрожащим напряжением. Джастин тренировался усерднее всех, чувствуя, как жжет его время.