Две войны (СИ) - Страница 23

Как только им удалось выбраться с территории госпиталя, Майкл заявил, что пойдет другой дорогой, не через лес, а путем, через который привели сюда пленных. Этот норовистый Майкл был одним из тех немногих солдат первой роты, оставшихся в живых после резни у леса. Однако должного уважения это почему-то не вызывало. Джастин, при всей своей слабости, мог думать лишь об одном: как он выжил, если у него на глазах практически всю первую роту спалили заживо, а тем немногим, кого удалось вытащить из ущелья до начала пожара, лейтенант лично отдал приказ отступать с холма к Эскадрону, и несколько десятков измученных солдат скрылись в траншеях, убираясь с поля боя. А в переходе к Вашингтону, когда их вели в плен, Джастин его не видел. Конечно, он мог просто не заметить его, но что-то в облике этого человека настораживало. Только что именно — он никак не мог понять.

Вглядываясь в лицо солдата, он все больше и больше убеждался, что оно ему не нравится. Абсолютно. Его лицо было из тех, которые легко могут затеряться в толпе, стать невидимыми; увидев такого человека на улице, Джастин не обратил бы на него никакого внимания, но встретив в гостях или в баре, он бы наверняка почувствовал себя немного неуютно в его обществе.

— Джей, ну как ты? — спросил запыхавшийся Норманн, занятый в этот момент раскапыванием спрятанного несколько дней назад оружия.

Джастин не ответил. Его штормило, он не стоял на ногах, но в голове четко всплывали фразы и воспоминания, складываясь в целостную, но мутную мозаику из догадок, словно калейдоскоп, сменяющих друг друга. Он оглянулся на второго солдата, Майкла, так же активно роющего целой рукой сухую землю, выкапывая оружие.

— Как вы его раздобыли? — осведомился он с удивлением, рассеяно разглядывая разнокалиберные револьверы.

— Это все Майкл, — не проявляя особого энтузиазма, отозвался Норманн, — а как именно — я и не спрашивал. Главное, что у нас теперь есть оружие и мы способны дать отпор северянам.

— Странно видеть человека, пережившего настоящий ад, но при этом сохранившего бдительность, — отрешенно сказал Калверли. — Я замолвлю за тебя несколько слов в штабе, и, возможно, после нашего прибытия ты получишь офицерское звание и медаль за заслуги перед Родиной, рядовой.

Солдат на мгновение замер и в следующий миг удивленно вскинулся, глядя на Джастина.

— Я не отправлюсь в Эскадрон, — заявил он полным негодования голосом, — так что оставь себе свои звания и медали, Калверли.

— С чего бы это? — Джастин чувствовал себя все хуже, но что-то заставляло его упорно следить за каждым движением. Они становились все резче — он будто нервничал, хотя и старался не терять самообладания. — Куда ты собрался идти?

— Домой. Хватит с меня этой гребаной войны. Ни ордена, ни деньги не в состоянии изменить мое решение.

— Сожалею, — сухо процедил Норманн, подозрительно сощурившись, — но мы не можем тебя отпустить. Если мы пойдем разными дорогами, то в одиночку ты можешь снова нарваться на янки, и, когда они развяжут тебе язык, ты еще, чего доброго, расскажешь им о нашем плане. Прежде чем расстаться, мы должны быть уверены, что Эскадрон осведомлен о том, как укреплен Вашингтон, поэтому лишний риск нам ни к чему.

— Иди к черту, Ллойд, — Майкл ядовито сплюнул тому под ноги, — вы не имеете права мной командовать! Мы уже не на фронте, и я свободный человек, не подчиняющийся ничьим приказам.

Норманн, пораженный странным заявлением со стороны своего спутника, так и застыл в неприличной позе с выкопанным мушкетом в одной руке и с шестизарядным револьвером — в другой.

— Джастин все еще твой командир, рядовой Розенбаум, — заметил Норманн, выразительно заряжая револьвер и неотрывно глядя на солдата. — Ты обязан подчиняться ему.

Джастин молча переводил взгляд с одного на другого, однако все слова застряли у него в горле.

— Подчиняться? Этому полудохлому щенку Моргана? — Майкл сразу потемнел лицом, в упор глядя на Джастина, и тут с чего-то развеселился, заулыбался и дерзко сказал: — А с чего бы это? Он все равно мертвец. Взгляни на него, ему не дойти даже до реки. Он только обуза. Если мы оставим его в лагере, то он умрет под пытками Эллингтона, а если пойдет с нами, то уже завтра сдохнет в пути. Что ему терять?

Джастин стоял, сгорбившись, низко опустив больную голову, даже не в состоянии что-то ответить, но одна мысль назойливо вклинилась в его затуманенное сознание, и он с неподдельным изумлением сказал:

— Так это ты та сука, которая сдала меня янки? — Это был даже не вопрос, а скорее констатация очевидного факта. — Ты сказал им, что я офицер. Кроме тебя, просто некому.

Повисло напряженное молчание. Было слышно тяжелое хриплое дыхание Калверли и ощутимо звенящую ярость Ллойда. Джастин знал, что его ребята из третьей части никогда бы не сдали своего приятеля и командира, с которым пили и играли в карты и которому были обязаны жизнью в августе, после их разгрома, но этот незнакомый человек был способен на все и спокойно подписал ему смертный приговор.

— Я откупился от них! — вдруг вскричал Майкл, резко схватив с земли дробовик и наставив его на Джастина, который, казалось, был даже не удивлен такой реакции. — Выдал им тебя в обмен на оружие и свободу. Я же не знал, что вы знакомы и этот идиот потянет тебя за собой.

— Попридержи свой змеиный язык, — Норманн вскинул руку с револьвером и направил оружие на солдата, — опусти дробовик и возвращайся обратно в лагерь. Дай нам уйти.

— Боюсь, это теперь невозможно, — едко скривившись в оскале, сказал Майкл, — янки не станут меня ловить, ведь у нас с ними договор. Но если он пойдет с нами, то никому из нас не жить. Из-за него нас всех убьют!

— Ошибаешься, — зло прошипел Калверли, — несчастный предатель. Тебе конец.

— Я всего лишь спасал свою жизнь! — сделав шаг навстречу Джастину, вскричал Майкл, и оружие в его руке, опасно наведенное на него, вплотную приблизилось к лицу лейтенанта. — По-другому я бы не смог выбраться отсюда!

— И не выберешься, — уверенно заявил Ллойд, неотрывно следя за сбрендившим солдатом, — я тебе это гарантирую.

Джастин, затуманенный ненавистью и злобой, забыл о своей боли и резко взмахнул рукой; дробовик выстрелил вверх, пронзая тишину ночи громким выстрелом. Дрожь в руках, вызванная наркотиком и болезнью, подводила юношу, и оружием завладеть ему так и не удалось, зато выиграть время — вполне даже. Послышался еще один выстрел, на этот раз стрелял Норманн. Майкл в испуге отскочил от Джастина, предварительно толкнув его в раненое плечо, и, взвыв от боли, тот рухнул на землю.

— Стой, тварь! — дурным голосом заорал Ллойд, кидаясь за несущимся по направлению к лесу предателем, опустошая барабан револьвера громкими выстрелами. — Убью, нахер, мразь!

Джастин, морщась от боли, с трудом поднялся на ноги и не сразу понял, что вокруг него все сильнее и сильнее нарастает шум. Из-за бурлящей в голове крови он не слышал почти ничего, но охрана госпиталя уже неслась к нему, наступая со всех сторон.

— Джастин, скорее сюда! — откуда-то издалека раздался пронзительный крик Ллойда. — Быстрее!

Калверли, покачиваясь, опасливо огляделся по сторонам. В последнюю минуту он понял, что ему не убежать от янки, и вообще он совершил грандиозную ошибку, за которую сейчас, скорее всего, расплатится жизнью, потому что ему явно не стоило бежать в таком плачевном состоянии и подводить под удар Норманна. Каким бы сукиным сыном ни оказался Майкл, но он был прав, когда сказал, что Джастин для них только обузой.

— Беги, Норманн! — крикнул Джастин, поворачиваясь к лесу, и, увидев замешательство на лице друга, заорал, надрывая горло: — Быстро, солдат! Это приказ! Убирайся отсюда!

«Ты должен добраться до Эскадрона».

Он уже не увидел, послушался ли Норманн приказа, потому что его скрутили и швырнули на землю, нанося удары ногами по еще не зажившим ранам и синякам, однако Калверли в этот момент думал только об одном. Он надеялся на благоразумие друга, которому хватило ума скрыться в лесу, где можно свободно уйти от погони этих мразей. Удары сыпались один за другим, а всхлипы и болезненные стоны Джастина перекрывали грязные ругательства и злорадный смех северян, потешающихся над беспомощностью полуживого пленного. В этот момент ему было все равно, останется он в живых или умрет, так как сил и желания бороться уже не оставалось, и всеми фибрами своей души он надеялся, что на этот раз ему повезет меньше и смерть все же явится за ним. С этой мыслью Джастин потерял сознание от боли.