Две войны (СИ) - Страница 22

— Был там, в августе, — невесело отозвался Джастин, вдруг почувствовав себя непроходимым глупцом. К чему об этом говорить? Ллойд и так хорошо это знает. Он был тогда с ним, как он мог забыть… Память начинала подводить его.

Джастин прекрасно помнил, что сказал ему тот погибший солдат о расположении лагеря, поэтому осведомленность Норманна нисколько не удивляла лейтенанта, ведь в Эскадроне друг был помощником картографа и прекрасно знал все маршруты, а чтобы оценить пути отступления с вражеской территории, ему не требовалось много времени.

— Со мной отправляются еще трое уцелевших человек из нашей части, — наклонившись к самому лицу Джастина, прошептал он. — Идем с нами, Джей Ти? Тебе все равно нечего терять, ты не представляешь, что это за человек… Этот капитан Эллингтон — настоящее чудовище; догадайся, чей сынок, а? Правильно, это родной сын генерала Алана Эллингтона, той самой гниды, которая громит Луизиану уже третью неделю, в то время как его сыночек удачно прищучил нас в лесу. О младшеньком сатане ходят просто зверские слухи, но опровергать или подтверждать их просто некому. После него никто не выживает… Уж не знаю, что он там у себя в штабе творит с пленными, но человеку не продержаться на его допросе и трех дней. Тебе не жить, если ты попадешь к нему. Он сущий дьявол! Клянусь жизнью жены, эта семейка и вдвоем способна разгромить всю Конфедерацию к чертовой матери.

— Я прекрасно знаю, с кем имею дело, — вспомнив взгляд северянина, Джастина передернуло, — но не думаю, что смогу добраться даже до леса, — заметил он, устало откидываясь на гнилой матрац, — я даже отлить хожу не без помощи медсестры. А еще вчера я ссал под себя.

— Не будь таким нытиком! — нервный смешок Норманна напоминал воронье карканье. — Я-то знаю, на что ты способен, Джастин. С тобой или без тебя, но я должен выбраться отсюда и добраться до генерала Моргана. Необходимо доложить, что Костерман мертв, первый полк во главе с Джексоном тоже, а ты в плену и вот-вот попадешь в лапы к младшему Эллингтону, и поверь, если это произойдет — ты не жилец. Нужно сказать нашим, что блокада янки уязвима с западной части города, и тогда мы окружим их. Иначе они через несколько недель уже будут в Джорджии. Так что прошу, прости меня, но сегодня я бегу отсюда нахрен.

Он резко встал на ноги.

На этот раз Джастин понял, что его страх застилает ему глаза, ведь их побег, возможно, спасет Конфедерацию от гибели. Их задание с треском провалилось, и в штабе уже наверняка известно об этом, но уверенности в завтрашнем дне это не прибавляет. Сейчас им известны дороги, ведущие к Вашингтону с тыла, так что Ллойд был полностью прав: они единственные, кто в состоянии вырваться и доложить Джеффри обо всем, предупредив о новой грозящей целому штату опасности. Они просто не могут потерять Джорджию, иначе все пропало, ведь штат является одним из самых высокозначимых по доставке сырья для армии, а Атланта сейчас находится почти без защиты из-за потерь здесь, на Севере. Безымянный солдат, погибший по его вине, говорил то же самое. Им нужно действовать слаженно и сообща, и тогда они выберутся из дерьма, в которое попали. Да и потом, стоило вспомнить капитана Эллингтона, ему сразу становилось до одури плохо, а при мысли о том, что он, Джастин Калверли, в скором времени будет отдан на растерзание чертовому янки — так любое промедление казалось предательством собственной чести. Но больше всего ему хотел одного: выбраться, и, пока Морган будет держать Джорджию и бить свой ненаглядный Вашингтон, он сам отправится в Луизиану, за братом.

— Норманн, — через несколько секунд сказал он, наконец решившись и приняв, как ему казалось, правильное решение, — я иду с тобой. Только мне бы попить не помешало…

***

Тем же вечером медсестры обтерли Джастина влажной тряпкой, приводя в нормальный вид, смывая грязь, засохшую кровь и пот; наверняка по поручению капитана, перед которым он должен предстать со дня на день. После этой процедуры ему впервые за несколько дней дали скудную еду, состоящую из бобовой похлебки и черствого куска серого хлеба. После того как Джастин утолил голод, ему вкололи лошадиную дозу морфия, боясь снова нарваться на гневную отповедь этого чудища Эллингтона. Он время от времени пытался вспомнить, что именно слышал о капитане, кроме страшных слухов и нелепых домыслов о его демонической сущности, но в голове был сплошной бардак. Джастин знал только, что этот человек, наравне со своим отцом, самый жестокий из всех военачальников обеих армий. Яблоко от яблони, как говорится… Генерал Эллингтон хорошо воспитал свое отродье. Джастин знал о том, что творится в Луизиане, ведь там служил Джефф. Он переживал за брата, однако не думал, что у семейки Эллингтонов настолько длинные лапы, способные дотянуться и до него тоже.

Морфий, конечно же, уничтожил всю боль, но при этом лейтенант почувствовал неясное недомогание, вызванное странным головокружением и легкостью в ногах, однако медлить было нельзя. Норманн доложил, что ровно в десять часов вечера у медперсонала будет собрание, где они составят отчет о пленных солдатах в госпитале, руководствуясь которым янки-офицеры распределят южан по каторгам, а лично его, Джастина, отправят в штаб на допрос.

Отступивший жар и вернувшаяся ясность рассудка погнали его дальше, подальше от лагеря. Он был по-прежнему слаб настолько, что покачивался при ходьбе, но дольше отлеживаться себе позволить не мог, боясь упустить шанс.

Норманн ждал за врачебным корпусом.

— И как ты попал в офицерский состав, если все время опаздываешь? — не удержавшись от ехидной колкости, сказал тот при виде лейтенанта, но тут же усмешка сползла с его лица, и он, слегка нахмурившись, озадачено спросил: — Джей Ти, что с тобой? Неважно выглядишь, че-то…

— Если ты не заметил, то мне пробили плечо, вывернули запястье, у меня сотрясение мозга и, ко всему, контузило раза три, и я только что перенес лихорадку, а вообще я думаю, что во всем виноват чертов морфий, — тихо съязвил Джастин, почти без сил облокачиваясь о стену здания.

«Я глупец».

— Твою мать, — зло сплюнул какой-то человек с перевязанной рукой, из-за спины Ллойда и сверкнул недобрым взглядом по Джастину. — Норманн, он же одурманен! Как ты предлагаешь тащить его к лесу, если он еле осилил пятиминутный переход?

— Заткни пасть, Майкл! — тут же откликнулся Ллойд, не поворачивая головы к солдату. — Еще одно слово — и останешься без зубов.

— Он обуза для нас! — снова взъелся молодой боец. — Его вот-вот накроет, и он не сможет даже ползти за нами! Ты реально считаешь, что он смо…

В этот момент кулак Ллойда врезался в лицо некого Майкла, и тот взвыл от боли, прижимая здоровую руку к окровавленному рту. Джастин, вздрогнув, ошарашено уставился на друга.

— Я тебя предупреждал, — рыкнул Ллойд, как ни в чем не бывало, отворачиваясь от него, — еще раз пикнешь в адрес этого человека, и я сломаю тебе вторую руку, если не шею.

— Да как ты смеешь, гнида?! — шепелявя, вскричал Майкл, сплюнув кровавый ошметок под ноги Норманну. — Я, между прочим, неделю держал осаду города, пока вы, суки, отсиживались в Эскадроне. Да если бы не я, вы бы…

— Тут не оказались? — закончил за него Ллойд, став чернее грозовой тучи. — Это мы пришли к вам на помощь, ведь вы, жуки навозные, ни на что не годны! Вас бы всех по сто раз уже убили, если бы этот человек не пришел к вам на подмогу, — он указал на Джастина, — Ваш первый полк — сборище полных дебилов.

— Где остальные? — только тут заметив, спросил до этого безучастный к спору Джастин. — Ты сказал, будет еще трое наших…

— Им стало хуже, — резко ответил Норманн, раздраженно дернув плечами. — Не все такие везунчики, как ты, чтоб им вкалывали дорогое обезболивающее по любому поводу и без него.

Калверли понимал, что тот не со зла кидается подобными фразами, а просто нервничает, как и все они, но если бы он чувствовал себя немного лучше, то наверняка ответил бы на грубость; однако придурок Майкл оказался прав, и его тяжелой волной накрыло недомогание, вызванное опиумом.