Дважды украденная смерть - Страница 71

— Алик сказал, что утопит ее.

— И вы поверили?

— Конечно. Мы приехали с намерением работать и хорошо подзаработать. Наркоманов среди нас не было, о том, чтобы продать, и слова не было...

— Значит было. Бригадир не утопил сумку. Он спрятал ее в лесу, а сам стал искать в городе покупателя. Вот эти-то покупатели его и выследили. Выследили и убили там же в лесу, неподалеку от мест, в которых вы работали. И вы ничего об этом не слышали?

Бельтиков был ошеломлен.

— Меня не было в городе, — выговорил он с трудом. — И ни с кем из бригады я не общался по приезде.

— Стало быть, старик и тот второй, знали о происхождении журнала? А мне солгали, не желая говорить о краже.

— Старик про эти журналы мог ничего и не знать. Он спал, когда вскрывали сумку, а я их прибрал, намереваясь почитать на досуге. Однако досуга не было, и я о журналах этих забыл. А Тенгиз, видимо, на них наткнулся...

— Что и ему едва не стоило жизни. Спасла счастливая случайность. А вот офицера нашего спасти не удалось... Молодой, подающий надежды. В Афганистане уцелел, а тут... И все из-за этой сумки.

Наступила продолжительная пауза. Каждый думал о своем.

— Что ж, — наконец прервал молчание Пеночкин, — доля вашей вины в этой истории, конечно, есть. Не мне решать, какова она. Вам, несомненно, зачтется добровольное признание. Вы действительно могли сказать «не знаю» и мне бы ничего не оставалось делать, как поверить. А тут раскрылись, совершенно неожиданно, еще несколько преступлений, краж, на которые у меня лежат заявления и которые я, честно говоря, уже отложил в сторону нераскрытых. И это благодаря вам. Сейчас я могу «обрадовать» своих заявителей. А ущерб, вероятнее всего, заставят возместить. Вас. Нет, не лично вас, а всех по мере вины. Старику придется с большей частью заработанного распроститься, если он, конечно, не пропил все.

— Он пьет, в основном, одеколон. А на одеколоне пропить такую сумму трудно. На стеклоочистителе — тем более...

— Ну, что ж, тем лучше. При нынешней тенденции как можно меньше наказывать лишением свободы, при полном возмещении ущерба все может ограничиться условным наказанием.

Пеночкину явно не хотелось становиться на официальную ногу с журналистом, хотя и оказавшимся в таком положении. Надо бы составить протокол допроса, но он заговорил, как бы рассуждая про себя.

— Вот смотрите, что получается. Четыре трупа мы имеем в этом деле. Это кроме нашего работника, погибшего, так сказать, на посту. Еще трое арестованы. В сумке, которую украл ваш старик, кроме наркотиков оказались важные сведения, которые помогли нам выйти на организаторов ограбления аптеки. Не зря за ней охотились, не зря убивали друг друга. Арест преступников помог предотвратить еще одно готовящееся преступление. Понимаете, хотели шантажировать девушку и заставить ее принять участие в ограблении. В предыдущем случае им такое удалось...

Это все, что мы имеем в своем, так сказать, активе. Я имею в виду раскрытые преступления. Но ведь это самая верхушка айсберга! Каковы его размеры — даже предположить трудно. Арестованные признают лишь то, что удается доказать. Да и то не всегда. Кто стоит за ними — нам неизвестно. Те двое, которые были убиты, выслеживали вашего бригадира по чьему-то заданию. Они уже никогда не скажут, кто им велел это делать. Сцепились с теми, кто тоже охотился за сумкой, случайно. На кого они работали? Установили, что один — бывший врач «скорой помощи», в настоящее время — не у дел. Чем занимался и на что жил — неизвестно. Второй — студент. Жил с вполне обеспеченными родителями. Об этой его деятельности, понятно, никто из родни и не подозревал. Как, впрочем, и у первого.

Человека, пославшего сумку с наркотиками в другой город через подставного лица, тоже убили. Убили за то, что много знал и раскрыл адреса перекупщиков наркотиков. А потом, когда сумку украли, рассказал об этом, боясь провала. Надеялся этим заслужить прощение. Но разве в этом мире прощают?

Да-а... Старик ваш, наверное, близко бы к этой сумке не подошел, знай, какой это смертельно опасный груз. Пять жизней... Впрочем, она, и доставленная по назначению, все равно бы убивала. Но другим путем, и не тех. Но ваш бригадир и наш лейтенант были бы живы. Впрочем, лейтенанта можно было еще спасти. Если бы не один, извините, дурак-перестраховщик из управления, который не решился выслать вертолет без согласования с генералом. Не захотел брать под свою ответственность. А была дорога каждая секунда. Умер на операционном столе. Слишком поздно он на него попал...

Словом, материала тут не то, что для статьи, для целой повести хватит. Только вот конец этой повести пока не просматривается... И трудно сказать, как скоро мы сумеем его приблизить.

Бельтиков вздохнул. Он думал о том, хватит ли оставшихся у него денег, чтобы рассчитаться за украденные Фадеичем вещи...

Загадка лесного тайника

Тараска и Сережа проснулись рано. Точнее проснулся первый Тараска, хотя ему десятый год всего, а брату уже пятнадцать.

Протерев глаза, зевнув сладко, мальчик оглядел горницу. Все на своих местах — стол, табуретки, скамейка. Заглянул на печь, где обычно спала мама. Но ее уже не было.

«Куда это она в такую рань? Может, опять окопы рыть угнали? Так она бы нас разбудила, что-нибудь наказала бы... Надо разбудить Серьгу. Может, он что придумает. Он всегда что-то придумывает».

Тараска посмотрел на брата. Тот улыбался во сне. Наверное, что-то приснилось.

Запустив ручонку в смолисто-черные волосы Серьги, Тараска задумался: будить или не будить? Сколько бы он еще гадал, глядя на запавшие щеки и курносый братов нос, неизвестно, но все решил Тараскин живот... Он так закурсал, требуя хоть какой-то еды, что мальчик решился. Сперва он потянул брата за волосы, но тот только помычал и сделал неопределенное движение головой. Тогда Тараска пощекотал голую, торчащую из-под тряпья пятку. Серега, двинув ногой, проворчал недовольно:

— Чего спать не даешь?

— В животе сильно урчит, кишка за кишкой гоняются, так есть охота.

— Спал бы, и живота не слышал бы...

— Не спится...

— Тогда дуй в лес, пасись. Сейчас в лесу всякой травы полно. Щавель уже есть. И лук дикий, и чеснок... Заодно и домой щавеля принесешь.

— А ты со мной не пойдешь?

— Мне и в деревне дело есть...

Он осекся на полуслове и внимательно посмотрел на братишку. Рано ему еще такие вещи знать, да и ни к чему. Не скажешь же такой малявке, что партизанский командир просил его Серегу, сходить в соседнюю деревню. Там фашисты, надо разузнать, чем они дышат. Тараска, конечно, пацан не болтливый, но ведь маленький еще. Да и командир предупредил, — никому ни слова.

...Тараска через огород направился к лесу, который темнел неподалеку. Сплошная его стена в свете утренних косых лучей солнца казалась темной.

Тараска много раз бывал в этом лесу и с мальчишками, и один, но идти в такое раннее утро было все же страшновато.

Если издалека лес виднелся сплошной стеной, то вблизи он расступался, распадаясь на отдельные деревья. Мальчик узнавал знакомые дубы, осины, клены.

У самого края искать щавель — нечего было и делать. Место здесь песчаное, а щавель любит луговую землю. Чтобы дойти до щавельного места, нужно пересечь бор, заросший ежевичником, шиповником, бояркой, малиной — всякой колючей порослью.

Неподалеку от березы чернела воронка. Мальчик знал, что таких ям здесь много. Они остались с тех пор, когда фашисты рвались в деревню, а наши их не пускали. Сколько тогда всяких интересных штуковин было в лесу! И патроны, и гильзы, и даже ружья.