Дважды украденная смерть - Страница 16

Хозяин пропустил эту реплику мимо ушей. Его интересовало другое.

— Билет с собой?

Гость осклабился.

— А ты сто «штук» в кармане носишь?

Ашот нахмурился. Что-то прикинул. Решил:

— Приходи завтра в это же время с билетом. Съездим в сберкассу, проверим, потом сведу тебя с покупателем. Договариваться будете сами. И о цене, и обо всем прочем. А пока гуляй.

Оставшись один, Ашот задумался. Посидел, потом не спеша надел пиджак. Достал из внутреннего кармана бумажник, открыл, извлек оттуда фотографию. Долго смотрел на изображение тонкого стройного юноши с такими же, как у него, Ашота, миндалевидными глазами.

Глава вторая

ПАСПОРТ СТАРОГО ХОЛОДИЛЬНИКА

«Уазик» ярко-красного цвета, опоясанный белой полосой, бросало из стороны в сторону на ухабах узких улочек поселка Даньшино. Пассажиры — два офицера пожарной охраны и третий в штатском — чертыхались при сильных толчках, крепче стискивая подлокотники и спинки сидений.

— Вот дороги, — с осуждением произнес капитан-пожарник, явно обращаясь за поддержкой к штатскому. — Вездеход и то тут еле проскребается, а каково пожарным машинам с их габаритами?

Штатский, а это был Евсеев, хотел, видимо, что-то ответить, но тут так тряхнуло, что он только безнадежно махнул рукой.

— Не гони так! — крикнул второй пожарник шоферу. — Не на пожар ведь. Так нас не довезешь живыми.

Да, особенно торопиться теперь уже было незачем. Что горело, — погашено. Труп — в морге. Родственников покойного и наследников установят те, кому этим положено заниматься. А сейчас на место происшествия ехали специалисты-эксперты, которые не по догадкам, а по науке должны дать заключение, отчего произошло загорание. Оно, вроде, и так ясно: курил пьяный, уснул. Сигарету выронил или папиросу — затлело одеяло, потом диван. Дыму в таком случае, понятно, не только на одного, на десять человек хватит. В сущности, какая разница: телевизор ли не выключил, утюг ли, окурок ли не затушил — все сам виноват. В итоге — был человек и нет человека... А эксперты свое заключение сделать должны. И подпись свою в акте поставить. Именно потому, что нет человека...

У дома, где произошла ночная трагедия, дежурил сержант. Внешне дом этот ничем особенным от других не отличался — огонь не успел оставить на нем своих грозных отметин. А за то, что пожар в силу войти не смог, надо благодарить парочку, поздно возвращавшуюся из города. Молодые люди заметили валивший из форточки дым и подняли тревогу.

«Вовремя спохватились. Не они бы, так не только мебели, но и стен бы не осталось», — подумал Евсеев, разглядывая хаос внутри пострадавшего жилища.

Пожарники считали, что случай ординарный. Сколько таких раззяв каждую ночь засыпает по пьяному делу с папиросой в зубах, не перечесть. Чаще, конечно, дело заканчивается прожженными рубашками, простынями, одеялами, сгоревшими диванами. Но и трагический исход, как в данном случае, — тоже не редкость. И мудрить тут нечего. Так Евсееву объяснило пожарное начальство, когда он связался с ним по телефону после разговора с Бахаревым. Однако на просьбу капитана — захватить его на осмотр места происшествия — возражений не было.

Что же дальше? Пожарники, хоть и были заранее уверены в результате своих исследований, принялись добросовестно и скрупулезно изучать очаг загорания. Евсеев вышел на кухню.

Здесь все было почти как при хозяине, если не считать тех предметов, которые вынесли из комнаты. Немудрящая кухонная утварь, посуда. Холодильник какой-то допотопной марки. Интересно, сколько этому холодильнику лет? Евсеев ругнулся про себя: дался ему этот холодильник! Всегда так, когда предстоит напряженная умственная работа, мозг как бы увиливает от нее. Только какая здесь, собственно, работа? Похоже, добрейший Николай Иванович, он же майор Бахарев, зря отнял у него, капитана Евсеева, полдня. Вот пожарники обратно со спокойной совестью поедут. Им что, они действуют по разработанной годами методике.

Словно услышав мысли Евсеева, в дверях показался один из экспертов. Он поинтересовался, обращаясь к капитану:

— Вы домой не скоро?

И, узнав, что инспектор намерен еще задержаться, предложил заехать за ним после того, как побывают в районной пожарной части. Евсеева это устраивало как нельзя лучше. Можно еще раз все внимательно осмотреть, пока никто не мешает, не торопит, не стоит над душой.

— Лады, ждите нас через часок.

Евсеев снова вошел в комнату. Взгляд его остановился на пустых водочных и винных бутылках. На тех, что стояли на столе. Те, что в углу — не в счет. Это старые. Одному столько за месяц не опорожнить. Гости, надо думать, не только вчера бывали.

Сколько же человек здесь было вчера? По количеству стаканов определить трудно. Стаканы, похоже, в мойке бывали редко. Водопровода в доме нет, воду каждый раз принести надо. Не расходовать же ее на мытье стаканов.

Где сейчас хозяин — известно. А где его вчерашние собутыльники? И кто они? Пили, потом разошлись. Куда? В какое время? Хозяину этих вопросов уже не задашь... А именно гости больше всего и интересовали капитана.

Конечно, если судить по ассортименту напитков, денежного изобилия, которое надеялся обнаружить здесь Бахарев, не было. Самые непритязательные вкусы, все по принципу «числом поболее, ценою подешевле». Но это тоже еще ни о чем не говорит. Со времени ограбления магазина прошло всего три дня, срок для, реализации драгоценностей слишком маленький. Преступник наверняка надолго затаился. И все же...

Поскольку осмотр с соблюдением всех формальностей уже был, можно позволить себе порыться в вещах покойного и без понятых.

Платяной шкаф от пожара не пострадал. Здесь плащ, демисезонное пальто, пиджак. В карманах пиджака — непочатая пачка «Беломора», расческа, дешевенькая шариковая ручка, медяки, ключи. Записная книжка. Брюк не оказалось. Скорее всего, в них и отправился смотреть свои последние сны хозяин дома.

Половина, предназначенная для белья, была заперта. Ключ легко отыскался в связке. Да, покойник аккуратностью не отличался: все вместе — грязное, чистое. Тут же на бельевой полке под газеткой — документы. Паспорт, военный билет, свидетельство об окончании курсов газоэлектросварщиков. В самом потаенном уголке — деньги. Двадцать шесть рублей. Не густо. Сберкнижки не видно. Да и откуда ей быть? В паспорте — штамп о регистрации брака. Васильева Степанида Ильинична. А покойника звали Степаном Степановичем. Вот так. Степан и Степанида. Где же теперь Степанида, с сегодняшнего дня вдова? Ведь отметки о расторжении брака нет.

А это что за документ? Смотри-ка паспорт на холодильник. Сколько же лет он тут пылится? Вот и представилась возможность установить возраст холодильника.

Но прежде, чем Евсеев отыскал дату выпуска, он наткнулся между страничек брошюрки-инструкции на лотерейные билеты. Досаафовские. Пять штук. Судя по дате — розыгрыш уже был. Капитан прикинул, совсем недавно, получается. Успел ли проверить их Васильев? Если успел, то чего держал? Почему не выбросил? Не могли же они все пять штук выиграть. Ну, это можно проверить.

Капитан вынул свою записную книжку, аккуратно переписал в нее номера и серии билетов.

Записная книжка навела его на мысль о блокноте Васильева, изучение которого он отложил напоследок. Самое время сейчас полистать.

Записей было немного. Почерк у Степана Степановича был крупный, разборчивый. Несколько фамилий. И мужских, и женских. Номера телефонов. И адреса есть. Может, кто-нибудь из вчерашних собутыльников?

Он продолжал листать. Какие-то рабочие записи. Евсеев вспомнил: Васильев последнее время работал в комбинате бытового обслуживания. Так что адреса и телефоны могут быть просто координатами клиентов. А что это? Столбец цифр. Да это же... Те самые номера, которые Евсеев только что переписал себе. Точно, они!

А точно ли те же? Цифру 100 — номер билета — он вроде бы не писал. А тут есть. Заинтригованный, снова достал билеты, стал сверять с записью Васильева. Четыре номера совпали, пятый — нет. Как понимать? Заменил? С кем-то поменялся? Внимательно осмотрел билеты. На обратной стороне одного из них заметил маленький крестик, сделанный шариковой ручкой с синей пастой.