Дважды украденная смерть - Страница 14

Я посмотрел на Корзуна, хотя заставить себя это сделать было нелегко. Он был мертв. Я кинулся к двери. Несколько минут стоял, прислушиваясь, — на это хватило выдержки, смотрел в глазок дверной, потом выскользнул. Дверь я не захлопнул, сообразил, что мог, что-нибудь забыть, тогда среди ночи еще можно прийти исправить. Стакан я вымыл, отнес на кухню. У меня тоже такие есть. Папку протер — папка как папка, каких много. Никаких на ней пометок. Записи Корзуна сжег. Еще не заполненные карточки тоже протер, смешал со своими, они у меня тоже есть. А вот бюстик... Его я вымыл, но идти ночью куда-то выбрасывать у меня просто не хватило сил. И зря. Если бы не это — не сидел бы я у вас сейчас.

— Не это, так другое. Мы каждый миллиметр в квартире Корзуна осмотрели бы, но нашли ваши следы: А как получилось, что дверь оказалась закрытой?

— Я не спал всю ночь. Часа в три пошел, чтобы протереть ручки дверей; когда я уходил, люди нет-нет, да появлялись на лестничной площадке, и я боялся это делать. Теперь это сделал, но в квартиру уже не решался войти. «А вдруг он ожил?» — мелькнуло у меня. Пересилив страх, отвращение, я вошел. Он сидел, не меняя позы. Я еще раз оглядел все, прикидывая, где мог оставить какие-либо следы, но решил, что все предусмотрел. Теперь я был в перчатках и не боялся трогать предметы, перемещать их. И почему только я не вернул на место эту злосчастную статуэтку!

— Судьба, — усмехнулся Рунге. — Но повторяю, она только ускорила построение системы доказательств. Способов изобличения... — Рунге запнулся, прежде чем вымолвить слово «преступника». Он таки опустил его. — Способов вашего изобличения мы ведь еще всех не исчерпали. Если бы собака не взяла ваш след, исследование микрочастиц вашей обуви и оставленных в квартире следов дало бы достаточно для суда материалов. Мы-то ведь были уверены, что убили вы.

Хрусталев опустил голову.

— Вы правы, — сказал он наконец. — Все это было безумием. Но сейчас мне все равно. Если меня приговорят к смертной казни, я буду только рад. Тюрьмы мне не выдержать.

— Позвольте последний вопрос, на который вы вправе не отвечать. А как бы вы жили, если бы вас не изобличили?

Хрусталев долго не отвечал. Потом проговорил голосом бесцветным и невыразительным:

— На этот вопрос я не смогу вам ответить, если бы даже хотел.

Птица цвета ультрамарин

ПРОЛОГ

Начальник уголовного розыска Чеканска майор Бахарев с особой тщательностью просматривал поступившие за ночь сводки. Опыт подсказывал, зацепка для раскрытия ограбления может оказаться в этих коротких сообщениях.

Ограбление универмага было необычайно дерзким. И дилетантским: профессионал ни за что бы не решился действовать так неосмотрительно и бесшабашно. Вору или ворам помогли случай и вопиющая безответственность работников магазина.

Был использован самый избитый прием. Грабитель остался в торговом зале, спрятался в секции готового платья между вешалками, дождался ночи. Выбрал в галантерейном отделе хозяйственную сумку повместительней, сгреб в нее с витрин драгоценности, которые по странной случайности не были спрятаны в сейф, партию золотых часов. На связанных ремнях спустился из окна второго этажа и растворился в предрассветной мгле. Вместе с ним из магазина «уплыло» более чем на сто тысяч рублей товаров.

Те, по чьей вине драгоценности оказались ночью вне сейфа, с теми, кто не проверил сигнализацию, понесут ответ. Но о возвращении украденного, о возмещении материального ущерба государству, о поиске преступников, наконец, голова должна болеть прежде всего у работников уголовного розыска, у него, Бахарева, в частности. Поэтому с таким старанием изучал майор каждую строчку донесений.

Кое-что он себе пометил. Так, на всякий случай. Но чувствовал — не то. Потом принялся за рапорты дежурного по управлению пожарной охраны.

«После ноля часов в поселке Даньшино в доме гр. Васильева возник пожар. Из-за отсутствия связи сообщение о пожаре поступило в пожарную часть только в 01 час 12 минут. Позвонили соседи, обнаружившие пожар. Звонили из магазина, находящегося в 800 метрах от очага загорания. Пожар был ликвидирован... силами...»

Бахарев пропустил перечисление участвовавших в пожаре машин и частей, от которых они прибыли. Судя по всему, там хватило бы и одной машины: сопоставив время, когда на пульт городской пожарной охраны поступило сообщение и время ликвидации пожара, он понял, что горело не более получаса. Но его внимание привлекло окончание рапорта.

«В результате пожара погиб хозяин дома Васильев С. С. Предположение: задохнулся в дыму. Кроме него в доме никто не обнаружен».

Далее следовала приписка, носящая полуофициальный характер и сделанная, по всей вероятности, дежурным специально для работников милиции. (Бахарев в свое время убедительно просил товарищей из управления пожарной охраны отмечать в рапортах все, что имеет хотя бы малейшее отношение к правонарушениям).

«Судя по количеству пустых винно-водочных емкостей, а особенно стаканов, накануне в доме была большая попойка. Явился ли причиной пожара кто-то из гостей — неизвестно. Предварительное мнение работников пожарной охраны: пожар возник от незатушенной папиросы».

Мысль Бахарева работала в определенном направлении, и слова «большая попойка» вызвали у него соответствующую реакцию. «А не пропивалось ли здесь уворованное золотишко?»

Заканчивая просмотр оставшихся сообщений, он уже прикидывал, что следует предпринять в первую очередь. «Что представляет из себя погибший хозяин дома? Что за окружение у него было?»

В конце концов он решил послать кого-нибудь на место происшествия. Опытному работнику надо немедленно осмотреть все на месте. Наметанный глаз увидит то, мимо чего прошли другие.

Размышляя кого послать, Бахарев перебирал в уме всех сотрудников отдела. Дел у всех «под завязку». Капитана Евсеева разве? Вот чья дотошность может пригодиться! В группу, созданную для раскрытия ограбления универмага, он не входит, но это даже лучше: в то, что потянется ниточка от пожара сюда, Бахарев в общем-то не очень верил.

— Садись, Всеволод Петрович, — пригласил хозяин кабинета после взаимного обмена приветствиями ладно скроенного, среднего роста человека, вошедшего буквально через минуту после того, как майор положил трубку внутреннего телефона. — У меня к тебе небольшое поручение...

Уголки твердых губ капитана заметно дрогнули в усмешке. Кто-кто, а Всеволод Петрович знал эти «небольшие поручения» начотдела. Не один год проработал он с Бахаревым, многому у него научился и уже давно привык к тому, что задания Бахарева, даваемые на оперативках или вот так незапланированно, всегда таят в себе сюрпризы. Начинается с «небольшого поручения», а кончается командировкой, которая порой прибавляет несколько седых волос в твоей шевелюре.

— Знаю, знаю, что за тобой еще много чего числится, — поспешил майор предупредить возможные возражения. — Но тут в самом деле надо лишь глянуть тренированным оком. Наши там были, но с готовой версией...

И он принялся излагать суть дела.

Когда Евсеев был уже в дверях, Бахарев крикнул вдогонку:

— Участкового я разыщу по телефону, предупрежу!

Глава первая

СТРАННЫЙ КЛИЕНТ

Будка сапожного мастера приткнулась к крылу большого многоэтажного дома со стороны переулка. Место людное, бойкое: поблизости магазины, в двух десятках шагов — центральная магистраль большого города. Словом, в клиентуре у Ашота недостатка нет.