Два в одном. Князь – дракон - Страница 8

У камня, где лежало тело убитого дикаря, отряд остановился. Грунь презрительно сплюнул:

– Беднота и нищета у этих горцев. Кроме каменного ножа и дубины ничего нет. Жрут сушеное мясо, одеты в вонючие шкуры. Как можно так жить? – спросил он, ни к кому, собственно, не обращаясь.

– Это жизнь их так заставила, Грунь, – ответил Артем. – Сам видел. Там и у царя не в шелках ходят. Мы им поможем стать богаче, сходим набегом на Торговый город и наберем добра.

– А меня, княже, возьмешь с собой? – спросил Грунь.

– Конечно, Грунь, такого умелого следопыта я еще не видел. Ты нюхач? – спросил он. Грунь неохотно ответил:

– Есть немного, княже.

– Не прибедняйся, – засмеялся Артем. Затем обратился к Армидане: – Далеко еще до крепости брата царя?

– Через перевал спустимся, и там будет крепость, – неопределенно ответила девушка. Артем не стал допытываться, сколько конкретно еще добираться, и стал ждать возвращения Гравы. Тот вернулся неожиданно быстро и один.

– Пленный был разговорчив, – произнес Грава, не дожидаясь вопроса от Артема. – Отряд возглавляет сам Эгемон, а девушку захватили с позволения борза Эвридара – тот заманил принцессу в конюшню, где ее и взяли в плен. Сейчас они направляются к крепости на реке, до которой уже недалеко. Нам нужно лишь преодолеть перевал, и мы спустимся к скале, на которой стоит крепость.

Артем задумался, вспоминая, как проходил по этой реке во время набега на горцев, но не видел на берегу никакой крепости. Это казалось ему странным и непонятным.

Когда Дионисия, успокоившись после беседы с князем Артемом, спустилась вниз, она решила проследить за работой служанок. Без ее заботы замок царя мог прийти в запустение. К сожалению, служанки не всегда добросовестно выполняли свои обязанности, и Дионисия, не имея возможности платить им за работу, пыталась убедить их работать усерднее, угрожая изгнанием из замка.

Понимая, в какой бедности живет ее семья, Дионисия даже стыдилась этого перед князем Артемом. Однако, увидев, какие щедрые дары он ей преподнес, она загорелась желанием выйти за него замуж, чтобы вернуть царскому дому былое величие и процветание. Погруженная в свои мысли, она шла по коридору, когда ее окликнула служанка.

Склонившись в почтительном поклоне, она быстро произнесла:

– Госпожа, вас зовет борз Эвридар, он в конюшне и говорит, что дело срочное.

Все еще не отойдя от своих размышлений, Дионисия кивнула и направилась во двор. Не надев теплой одежды, она вышла на крыльцо и, дрожа от холода и ветра, побежала в конюшню. Забежав внутрь, она увидела борза Эвридара у коновязи. Он стоял к ней спиной и не поворачивался.

– Борз Эвридар, что случилось? – запыхавшись, спросила Дионисия.

В этот момент на нее навалились, грубо повалили на пол конюшни и зажали рот, лишив возможности кричать.

Кто-то сильный заломил ей руки за спину и стал связывать. Дионисия замычала и попыталась вырваться, но ей на спину наступили коленом, придавили, выбивая из легких воздух, и начали вязать ноги. Затем ее подняли и надели на голову дерюжный мешок из-под овса. Она закашлялась от пыли, хотела закричать, но ее рот был перехвачен веревкой, и крик застрял в горле. Ей было больно и обидно, она не понимала, что происходит, и мычала, силясь порвать связывающие ее путы. Но все было тщетно – ее завернули в ковер и понесли.

– Осторожнее несите, болваны, – услышала она голос дяди Эгемона и тут же все поняла. Ее предал Эвридар, отдав дяде, а тот будет склонять ее к замужеству с ним. Эти двое сговорились уже тогда, когда Эгемон смог смертельно ранить ее отца, догадалась она.

«Скотина и предатель», – Дионисия задохнулась от нахлынувшего гнева.

Ее положили на круп лошади, и край седла больно врезался ей в бок. Она хотела разрыдаться, но и это сделать не могла. Пыль из мешка набивалась в нос, и ей приходилось дышать приоткрытым ртом, который был перехвачен веревкой. Пытка ездой на коне продолжалась долго. Она стонала и хрипела, но похитители не обращали на это внимания. Ехали молча, и уже когда она почти теряла сознание, отряд остановился. Ее сняли с лошади и уложили на снег.

– Освободите принцессу от ковра и снимите с нее мешок, – распорядился Эгемон.

Дионисию небрежно вытащили из ковра и сняли с головы мешок. Она смогла сделать полный вздох, который вышел громким сипением, и откашлялась.

– Почему она раздета? – удивленно спросил Эгемон, разглядывая племянницу. Девушка, которая стояла рядом с Дионисией, пожала плечами и безразлично ответила:

– Она так пришла в конюшню.

Эгемон посмотрел на двоих крепких дикарей:

– Как случилось, что вы этого не увидели, тупицы? – сурово спросил он.

– Там было темно, борз, – неохотно ответил один из них. – У нас есть запасная одежда, мы ей дадим.

Эгемон хмуро кивнул.

– Дайте и накормите ее, – распорядился он.

Дионисия обрела способность говорить и, стуча зубами от холода, произнесла:

– Мне надо справить нужду.

Эгемон кивнул девушке:

– Отведи ее за валун и смотри за ней, освободи ей ноги и руки, но накинь ошейник раба.

Девушка быстро и без споров выполнила приказ: накинула волосяной аркан на шею Дионисии, развязала ей руки и ноги и толкнула в спину. Та сразу упала, не сделав и шага, лежала в снегу и хотела только одного – умереть.

– Ты что, дура?! – разъярился Эгемон и ударил дикарку кулаком по лицу. – Как обращаешься с моей будущей женой, тварь?

От удара дикарка упала рядом с Дионисией и поднялась на колени. Не вытирая сочившуюся из разбитого носа кровь, стала поднимать Дионисию.

– Помоги ей дойти, – приказал Эгемон и отвернулся. – Привал полчаса, и двигаемся дальше, – распорядился он. – Вик, Рик, останетесь здесь до утра и следите за тропой. Если появятся преследователи, чужаки, уходите и сообщите в крепость, чтобы мы были готовы.

Дионисия с трудом дошла до камня и, опираясь на руку девушки, спряталась за валуном. Справив свои дела, она вернулась. Ей подали меховой халат всадников и шапку-малахай. Стало немного теплее, но ноги окоченели. Она была лишь в шерстяных носках и домашних чуях – кожаных сандалиях, в которых ходила в замке.

– Дай ей сапоги, – посмотрев на ноги Дионисии, распорядился Эгемон.

Девушка неохотно полезла в свою седельную сумку и вытащила новые меховые сапоги. Сопя, стала помогать Дионисии их надеть.

– Дай ей свои варежки, – снова приказал Эгемон, и девушка сняла с рук меховые рукавицы и протянула Дионисии. – Помоги надеть, дура, – прикрикнул Эгемон. Он увидел, что Дионисия не может их надеть. Ее руки онемели от холода.

Дионисии сразу стало теплее, она отогрелась и перестала дрожать. Один из воинов подал ей кусок лепешки и кусок копченого бараньего сала. Дионисия отрицательно покачала головой, отказываясь от пищи.

– Как знаешь, – заметив ее отказ, произнес Эгемон. – Если все поели, справили нужду, то едем дальше. Ты, – он ткнул пальцем в дикарку, – посади ее впереди себя, а ноги свяжи под брюхом лошади.

Дионисию посадили на седло. Девушка связала ей ноги и села сама, обхватив Дионисию руками и ухватив уздечку. До темноты они покинули тянущуюся до перевала по серпантину узкую тропку.

Когда Дионисия согрелась, у нее появились время и возможность обдумать свое положение. Она понимала намерения своего дяди и осознавала, что он не будет прибегать к насилию или пыткам, чтобы заставить ее выйти за него замуж. Дядя будет держать ее в заточении, возможно, перевозить с места на место, чтобы скрыть ее местоположение. Это даст Великим Домам повод избрать нового царя. Эвридар скажет, что принцесса сбежала, так как не хотела выходить замуж за пришлого князя. И он не знает, где она сейчас находится.

Пойдут слухи о том, что ее похитил Эгемон, но дядя сможет заткнуть рты подарками и все равно добиться своего. Он останется единственным представителем царской семьи и через год, по закону, сможет претендовать на трон. Однако за этот год может произойти многое. Придут войска князя Артама, который не простит измены Эгемона. В тех землях живут мудрые люди, которые поймут, что произошло, и им не заткнешь рот. И Эгемон это осознает.