Два тигра - Страница 5

– Хитрость Тигра Малайзии не изменяет ему.

– Мы вступаем в схватку с коварным врагом – без хитрости нам не обойтись. Ты знаешь те болота, Тремаль-Найк?

– Все острова и протоки известны и мне, и Каммамури.

– Там достаточно глубокое дно?

– Да. Есть и удобные бухты, где судно может укрыться от шторма.

– Прекрасно, – сказал Сандокан. – Кроме Каммамури, у тебя есть еще надежный слуга?

– Даже два, если хочешь.

Сандокан сунул руку за пазуху и достал толстую пачку банковских билетов.

– Поручи слуге за любые деньги нанять нам двух слонов с надежными проводниками.

– Но деньги… Зачем?.. – начал было индиец.

– Ты знаешь, что у Тигра Малайзии достаточно алмазов, – прервал его Сандокан. И добавил с глубоким вздохом: – Что мне делать с этими сокровищами, накопленными за столько лет? У меня нет детей, у Янеса тоже. Судьба поступила жестоко со мной, отняв у меня Марианну…

Этот суровый, сильный человек вдруг порывисто встал и спрятал лицо в ладони. Глубокая печаль овладела им. Он глубоко вздохнул; борясь с собой, он не смог преодолеть подступившего отчаяния.

– Сандокан, дружище, – сказал Янес мягко, положив руку ему на плечо.

Из груди Сандокана вырвалось сдавленное рыдание.

– Нет, никогда не смогу я забыть ее! – воскликнул он страстно, почти с яростью. – Никогда! Никогда!.. Я слишком любил ее. О проклятая судьба!

– Сандокан! – повторил Янес.

Тремаль-Найк приблизился к охваченному горем другу. Индиец сам уже плакал, даже не пытаясь скрыть слез. Они бросились друг другу в объятия и оставались так несколько мгновений. Каммамури в сторонке тоже вытирал глаза. Один Янес сумел совладать со своими чувствами, но и он был этой сценой глубоко взволнован.

Через минуту Тигр Малайзии мягко отстранился от Тремаль-Найка. Лицо его, еще очень бледное, однако же, вновь обрело энергию и уверенность.

– Как только получим все нужные сведения, без промедления отплываем в Сундарбан. А когда ты переберешься на мое судно? – спросил он Тремаль-Найка. – Там ты будешь в большей безопасности, чем здесь.

– Завтра вечером, с наступлением темноты. За моим домом следят, нужно уйти незаметно.

– Мы ждем тебя. А теперь, Янес, вернемся на борт. Уже третий час ночи.

– Оставайтесь у меня до утра, – сказал Тремаль-Найк.

– Нет, мы не должны вызвать подозрений, – ответил Сандокан. – Если мы выйдем отсюда поутру, нас проследят до самого судна. Это совсем ни к чему. Прощай, Тремаль-Найк, завтра у тебя будут новости.

– Значит, мы отправляемся уже завтра?

– Да, если сможем найти слонов. Будь предельно осторожен, никто не должен знать о наших планах.

– Хорошо. Я постараюсь обмануть шпионов. Ты хочешь, чтобы Каммамури проводил вас?

– Нет, ни к чему. Мы оба вооружены, да и шлюпка совсем рядом.

Они снова обнялись, потом Сандокан и Янес спустились по лестнице в сопровождении Каммамури.

– Будьте начеку, – сказал тот, отпирая им дверь на улицу.

– Не бойся, – ответил Сандокан. – Мы не из тех, кого можно захватить врасплох.

Выйдя на улицу, они достали пистолеты и взвели курки.

– Смотри в оба, Янес, – сказал Сандокан.

– Смотрю, да только ничего не вижу дальше своего носа. Точно меня утопили в бочке со смолой. Самая подходящая ночь, чтобы устроить засаду!

Несколько мгновений они стояли посреди улицы, прислушиваясь к ночной тишине, и, убедившись, что вокруг ни шороха ни звука, направились к пристани форта Вильям. Инстинктивно они держались подальше от стен домов, и один смотрел все время направо, другой – налево. Через каждые пятнадцать-двадцать шагов они останавливались, чтобы оглянуться и прислушаться. Казалось, что следом кто-то крадется – быть может, тот человек, что прятался среди колонн возле дома Тремаль-Найка.

Но до конца улицы добрались без всяких происшествий и вышли на площадку перед фортом, где темнота уже была не такая густая.

– Вот и река, – сказал Сандокан.

– Я чувствую запах воды, – ответил Янес.

Они ускорили шаг, но не прошли и полпути к пристани, как неожиданно рухнули один на другого.

– Ах, канальи! – закричал Сандокан. – Это стальная проволока натянута у нас на дороге.

В тот же миг несколько человек, прятавшиеся в кустах, бросились к ним. В темноте над их головой просвистело что-то невидимое.

– Не поднимайся – это аркан! – закричал Янес.

И оба разрядили свои пистолеты, выстрелив в сторону нападавших. Один упал, издав отчаянный крик, два других бросились наутек и тут же исчезли в темноте.

– Кто идет? – закричал часовой с бастиона.

Но они, опасаясь нового нападения, лежали молча, не двигаясь.

– Ушли, – сказал наконец Янес, приподнимаясь на локте. – Не очень-то храбры эти туги. Я уверен, что это душители Суйод-хана. Разбежались, как зайцы, при первых же выстрелах.

– Однако засада была хорошо подготовлена, – ответил Сандокан. – Опоздай мы разрядить пистолеты, они задушили бы нас. Вот она, проволока, которую натянули у нас под ногами.

– Пойдем посмотрим, жив ли тот негодяй.

– Он не шевелится.

– Может быть, притворяется мертвым.

Они поднялись, оглядываясь по сторонам, держа левую руку над головой, чтобы обезопасить себя от брошенного из темноты аркана. Упавший лежал в траве, обхватив голову руками и поджав ноги.

– Он получил пулю в голову, – сказал Сандокан, обнаружив, что лицо у того залито кровью.

– Это в самом деле туг?

– Каммамури говорил, что у них на груди есть особая татуировка. Отнесем его в шлюпку.

В отдалении послышался свист. Точно такой же ответил ему с улицы Дурумтолах.

– В шлюпку, – скомандовал Сандокан. – В шлюпку, и без промедления. У нас еще будет случай рассмотреть татуировку тугов.

Они выпрямились и быстро направились к реке. Во тьме опять раздался свист.

Шлюпка была на месте; трое матросов стояли рядом на берегу с ружьями наперевес.

– Это вы стреляли? – встревоженно спросил рулевой.

– Да, Рангари.

– Я понял, что стреляют из пистолетов Момпрачема. Мы уже хотели бежать вам на помощь.

– Ничего, все в порядке, – ответил Сандокан. – Тут никто не вертелся вокруг шлюпки?

– Нет, капитан.

– Ну, пора домой. На борт, мои тигрята!

Каждый занял свое место в шлюпке, и под удары весел она двинулась вверх по реке.

В тот же момент маленькая лодка, которая пряталась за кормой стоявшего на якоре парохода, бесшумно отделилась от его борта и двинулась вслед за ними.

На следующее утро, когда Янес и Сандокан, уже выспавшись, сидели в салоне за завтраком, вошел боцман, смуглый малаец, мускулистый и крепкий, как борец.

– Что тебе, Самбильонг? – спросил Сандокан, поднявшись. – Какое-нибудь известие от Тремаль-Найка?

– Нет, капитан. Тут один индиец просит пустить его на борт.

– Кто он?

– Говорит, что он манти.

– Что еще за манти?

– Что-то вроде колдуна, – сказал Янес, который бывал в Индии и знал местные обычаи.

– Он сказал, что ему нужно? – спросил Сандокан.

– Он пришел принести жертву богине Кали. Сегодня праздник этого божества, и такая жертва приносит удачу.

– Пошли его к дьяволу.

– Видите ли, капитан, он уже побывал на борту соседнего судна, и его сопровождает индус-полицейский. Он сказал, что не стоит отказывать этому манти, если мы не хотим неприятностей.

– Пусть он поднимется, Сандокан, – сказал Янес. – Проявим уважение к обычаям страны.

– Что это за человек? – спросил Сандокан.

– Старик, капитан, и очень величественный на вид.

– Хорошо, прикажи спустить трап.

Когда через несколько минут они вышли на палубу, манти был уже на борту, а полицейский остался в лодке в компании нескольких козочек, которые жалобно блеяли между ее бортов.

Как и сказал боцман, этот колдун был представительный старик с длинной седой бородой, спускавшейся на загорелую грудь, с резкими чертами лица и колючими черными глазами, сухо блестевшими из-под седых бровей.