Два тигра - Страница 46

– И да, и нет, – ответил бенгалец.

– Не слишком ясный ответ, сударь, – сказал тот, улыбаясь. – Но, как бы то ни было, я очень рад видеть вас, и буду рад вдвойне, если смогу быть чем-то полезным.

– Мы увидимся позднее, и тогда я объясню тебе, почему я оказался у стен священного города.

– Но учтите, здесь могут быть туги.

– Пока молчи. Что ты принес нам, Бедар?

– Ужин, сударь, хоть и довольно скромный, с припасами ведь у нас туговато. Немного жареной антилопы, лепешки и бутылка пальмового вина.

– Нам хватит, – отвечал Тремаль-Найк. – Выложи это и, если ты свободен, поужинай с нами.

– Не откажусь от такой чести.

Он открыл корзину и достал ужин, не слишком разнообразный, но его хватило на всех. Проголодавшиеся путники ели с аппетитом, прикладываясь по очереди к бутылке с вином.

– Позвольте представить вам доблестного сипая из отряда покойного капитана Макферсона, одного из тех, кто принимал участие в первой экспедиции против тугов Суйод-хана, – обращаясь ко всем, сказал Тремаль-Найк.

– Значит, ты присутствовал при кончине этого несчастного капитана? – спросил Сандокан.

– Да, сударь, – ответил сипай взволнованным голосом. – Он умер у меня на руках.

– Тогда ты знаешь в лицо Суйод-хана, – сказал Сандокан.

– Я видел его, как вижу вас сейчас. Когда он выстрелил в моего бедного капитана, он был в десяти шагах от меня.

– А как же ты сам избежал смерти? Мне рассказывали, что туги уничтожили всех, кто был там.

– По счастливой случайности, господин, – ответил сипай. – Меня ударили кинжалом по голове, в то время как я пытался приподнять капитана, получившего две пули в грудь. Я упал без сознания, а когда я пришел в себя, была ночь. Я лежал среди груды трупов. Туги не пощадили никого из наших. Моя рана оказалась не очень тяжелой. Я остановил кровь и бросился к реке в надежде найти канонерку, на которой мы прибыли в Сундарбан. Но я не увидел ничего, кроме обломков и плавающих на воде трупов: Суйод-хан, расправившись с сипаями, захватил и корабль. Он взорвал и потопил его на месте стоянки.

– Да, мы знаем об этом, не так ли, Тремаль-Найк? – сказал Сандокан.

Бенгалец с грустным видом сделал головой утвердительный знак.

– Продолжайте, – попросил Янес, повернувшись к сипаю. – Эти подробности меня интересуют. Значит, на Мангале больше не было никого из ваших?

– Никого, господа, потому что экипаж канонерки, который при первых ружейных выстрелах бросился нам на помощь, был тоже уничтожен тугами.

– Значит, их было много, этих негодяев? – спросил Сандокан.

– В пятнадцать или двадцать раз больше, чем нас, – ответил сипай. – Я две недели скитался в джунглях, питаясь дикими плодами, рискуя быть растерзанным тиграми, переходя с одного острова на другой, пока не достиг наконец берега океана.

– Бедар, – сказал Тремаль-Найк после недолгого молчания. – Ты видел с тех пор Суйод-хана?

– Никогда, сударь.

– Однако мы знаем из верного источника, что он находится в Дели.

Сипай подскочил от удивления.

– Он здесь! – воскликнул он. – Я знаю, что к нам примкнуло много тугов, большие отряды пришли из Бенгалии, из Бунделкханда и даже из Ориссы, но я никогда не слышал о прибытии самого главаря.

– Мы приехали, чтобы найти его, – сказал Тремаль-Найк.

– Хотите свести старые счеты? Если так, можете рассчитывать на меня, господин Тремаль-Найк, – сказал Бедар. – Я тоже хочу отомстить за моего капитана – я любил его, как отца, хоть я индиец, а он англичанин, – и за моих товарищей, павших в болотах Сундарбана.

– Да, – продолжил бенгалец мрачным голосом. – Я приехал сюда, чтобы убить его и вырвать у тугов мою дочь, которую они похитили несколько месяцев назад.

– Ваша дочь похищена!

– Я расскажу тебе это позже. Сейчас мне важнее узнать от тебя, сможем ли мы войти в Дели, или, вернее, даст ли нам Абу-Хассам разрешение?

– Я не сомневаюсь в этом, господа, у него нет никакой причины видеть в вас английских шпионов. Кто мог бы подтвердить это? Вы уже видели генерала?

– Еще нет: мы знаем, что командир, который привел нас сюда, предупредил его о нашем прибытии.

– И давно вы здесь?

– Час.

– И он еще не прислал за вами?

– Нет.

– Это странно, – сказал сипай. – Обычно он не медлит. Позвольте, я схожу к командиру. Это, должно быть, тот же самый, что поручил мне отнести сюда ужин.

Едва он поднялся и собрался выйти, как увидел, что командир сам входит в сопровождении двух индийцев, лица которых были спрятаны под кусками ткани, свисавшими с их огромных тюрбанов.

– А я собрался искать вас, – сказал сипай. – Эти люди торопятся в Дели.

– Я пришел как раз для того, чтобы попросить их потерпеть еще четверть часа, потому что генерал в этот момент очень занят. Ты отведешь их, Бедар.

– Хорошо, – ответил сипай.

Сказав это, командир удалился, сделав знак двум людям следовать за ним.

– Кто эти два индийца в огромных тюрбанах? – спросил Сандокан у сипая, который провожал их взглядом. – Его адъютанты?

– Не знаю, – ответил Бедар, несколько обеспокоенный. – Мне кажется, это шейхи.

– А почему они прячут свое лицо?

– Они, наверное, дали какой-нибудь обет.

– А есть другие шейхи в лагере? – спросил Тремаль-Найк.

– Немного. Большинство объединились с англичанами, забыв, что они индийцы, как и мы.

– У вас есть надежда выстоять перед англичанами?

– О-о!.. – сказал сипай, поникнув головой. – Если бы все индийцы поднялись с оружием, сейчас не было бы ни одного англичанина в Индостане. Но они боятся, а мы остались одни, и будем расплачиваться за всех. Англичане не дадут нам пощады. Что же, мы покажем им, как умеют умирать индийцы.

Прошло еще четверть часа, Бедар поднялся со словами:

– Следуйте за мной, господа. Абу-Хассам не любит ждать.

Они покинули хижину и в сопровождении отряда кавалеристов направились к центральной площади, где Абу-Хассам расположил свой штаб.

Все улицы были заполнены повстанцами, никто в эту ночь не спал. Они болтали, сидя вокруг гигантских костров, держа оружие в руках, готовые вскочить по первому сигналу трубы.

Тут были сипаи, которые все еще носили свои живописные костюмы, приверженцы Тантия Топи и Рани, бородатые шейхи с огромными тюрбанами и тяжеленными саблями, отряды из Ориссы и даже маратхи, стройные и неподвижные, которые казались бронзовыми статуями.

Отряд, возглавляемый Бедаром и охраняемый кавалеристами, скоро достиг широкой площади, тоже наводненной повстанцами и освещенной огромными кострами из цельных стволов горящего дерева, и, перейдя ее, остановился перед постройкой довольно жалкого вида, со стенами, пробитыми снарядами и пулями, которая раньше, наверное, была элегантным бенгали какого-нибудь богатого индийца из Дели.

– Вот здесь живет генерал, – кивнул Бедар.

Он сказал часовым пароль и ввел мнимых повстанцев в первую комнату, где находился знакомый командир, который разговаривал с несколькими людьми высокого роста, вооруженными до зубов.

– Положите свои пистолеты и сабли, – сказал он, обращаясь к Сандокану и другим.

Те повиновались.

– Теперь следуйте за мной, – продолжал командир. – Генерал ждет вас.

Их ввели в другую комнату, довольно просторную, с поломанной мебелью и хромыми стульями, на которых виднелись еще следы крови – верный знак, что здесь была ожесточенная схватка.

Четыре шейха атлетического сложения сторожили две двери, держа обнаженные сабли.

За столом сидел старый человек, с почти седой бородой, загнутым черным носом, похожим на клюв попугая, и черными глазами, блестевшими из-под чалмы.

Увидев Сандокана и других, он поднял голову и прищурился, как если бы свет лампы мешал ему; несколько минут разглядывал их, а потом спросил сиплым голосом:

– Это вы просили разрешения войти в Дели?

– Да, – ответил Тремаль-Найк.

– Чтобы сражаться и умереть за свободу Индии?

– Против наших извечных врагов, англичан.