Два шага до аншлага - Страница 18

ДАРАНЯН: Поймите, старшина, я не мог его не ударить!

СТАРШИНА: Значит, сознаётесь? Подпишите.

ДАРАНЯН: Я подпишу. Но я не могу сидеть здесь!.. Я опоздаю!

СТАРШИНА: Мало ли что! Я вот тоже могу опоздать, а сижу. (В ответ на удивлённый взгляд Дараняна). «Комсомолка» сегодня встречу организовывает, всех Пушкиных, однофамильцев, значит… Ну, и конкурс на лучшее стихотворение. Полдня сочиняю. Да разве здесь напишешь?! То одного приводят, то второго!..(Пьянице). Эй, чего мёртвый час устроил?..

Пьяница просыпается, поднимает голову – это знакомый нам Детина.

ДЕТИНА (Дараняну): Друг!

ДАРАНЯН: За что его?.

СТАРШИНА: Постоянный клиент. Каждый день напивается, дерётся, автоматы ломает.

ДЕТИНА: А чего я пью, знаешь?.. Потому что, когда я трезвый, я – злой, я – нелюдимый, я – хулиган. А когда я пьян, я – добрый, я – общительный, я – друг, товарищ и брат… Значит, трезвый, я опасен для общества!.. Значит, общество должно меня поить!..

СТАРШИНА (продолжая писать): Почему не работаешь?

ДЕТИНА: Я такую работу иш-ш-ш… иш-ш-ш… разыскиваю, чтобы по душе.

СТАРШИНА: Я же тебя устроил.

ДЕТИНА (с сожалением): Не удержался. (Дараняну). Классная работа была!.. В школе полиции, для курсантов труп изображал. Лежу на земле, а они меня рисуют, фотографируют… Спецовку выдали, харчи хорошие…

СТАРШИНА: А зачем и там пил?

ДЕТИНА: А как не пить? Работа же всё равно лежачая!

Старшина уводит Детину. Даранян по мобильному телефону набирает номер. Пару секунд ждёт.

ДАРАНЯН: Никого. Ни Пахома, ни Барбариса, ни Татоса.

ТАТОСОВ: Они здесь!

Даранян оборачивается и видит всех троих. Бросается к друзьям.

СТАРШИНА (появляясь): Нельзя сюда! Слышите!.. Запрещено!

БАРБАРИС: Пропусти, служивый!.. Мы арестантику передачку принесли!

Разворачивает пакет с пирожками…

ТАТОСОВ: Ваш капитан – мой родственник. Вот от него записка.

Протягивает записку Старшине.

СТАРШИНА: Ладно!.. Только не надолго. И чтоб было тихо!

Садится сочинять стихотворение.

ДАРАНЯН (Откусив от пирожка): Вкусно!

БАРБАРИС (таинственно): Осторожно пережёвывай – там напильник!

СТАРШИНА: Какая рифма к слову бухгалтер?

БАРБАРИС: Зарплата.

СТАРШИНА: Я серьёзно спрашиваю.

ТАТОСОВ: «Был в Ялте».

СТАРШИНА: Бухгалтер – был в Ялте… А что? Неплохо! (Пишет).

БАРБАРИС: Подведём итоги: С Матильдой я уже встречался, но, увы… Богородский от нас улизнул… Анонимщик торжествует, а ты – в полиции… Полный провал!…

ДАРАНЯН: Ничего! Пойдём дальше!..

БАРБАРИС: Шлёпнемся и там… Это утомительно и беспросветно… Что же касается Глебовой, то… Я понимаю твои чувства, но в институте ей уже не работать, Даже если ты разоблачишь автора анонимки!.. «Он украл, или у него украли… Словом, он замешан в грязной истории»… Это не я придумал, это изрекала ещё моя бабушка.

ДАРАНЯН: Ну, и убирайся к своей чёртовой бабушке!.. Тебе утомительно!.. Когда это ты успел устать?.. Устал хныкать или устал молчать?.. У тебя очень удобная философия: ты ни во что не вмешиваешься, ты только зарабатываешь деньги. Сегодня – на новый компьютер, завтра – на квартиру, а потом – для повышенной пенсии!.. Усталый вздыхатель!..

СТАРШИНА (Татосову): Рифма к слову вздыхатель?

ТАТОСОВ: Созерцатель.

СТАРШИНА: Это не устаревшее слово?

ТАТОСОВ: К сожалению, нет.

БАРБАРИС: Что ты от меня хочешь? Я – не министр, я всего лишь – полотёр.

ДАРАНЯН: Убеждённый полотёр может больше, чем равнодушный министр!

БАРБАРИС: Как?.. Ведь руководят они, а не мы.

ДАРАНЯН: Да, они!..А почему?.. Нам бы только заниматься любимым делом: наукой, спортом, творчеством… Мы брезгливо морщимся при слове администрация, политика, управление и уступаем эти места хитрым, наглым, пронырливым карьеристам и демагогам… А потом удивляемся: что творится в стране!.. А как же не твориться, если мы терпим, молчим, не вмешиваемся… Надо давать взятки – даём, надо стоять в очередях за никому ненужной справкой – стоим, надо голосовать – идём и голосуем, за кого попало, а потом удивляемся, что процветают Богородские, Копыто, Глебовы!..

БАРБАРИС: Копыто не вечны. Они стареют и скоро отомрут.

ДАРАНЯН: Глупец! Они готовят себе смену! Они выращивают молодых Копыт, которые будут калечить жизнь нашим детям!..

СТАРШИНА: Рифма к слову глупец?

ТАТОСОВ: Слепец. Но есть и более приятные рифмы: боец, удалец, молодец…

СТАРШИНА (восхищённо): Ну, вы даёте! (поспешно записывает).

ДАРАНЯН (продолжая, Барбарису): Молодой, сильный, здоровый – когда же лезть в драку, как не сейчас!.. Ведь умных и честных больше, чем подлецов и бездарностей…Мы бы с ними давно расправились, если бы все вместе, сообща, изо дня в день…

БАРБАРИС: На это надо потратить целую жизнь. А я учиться хочу, работать и что-то своё внести в науку…

ДАРАНЯН: Но творится несправедливость.

БАРБАРИС: А я – то тут при чём?

ДАРАНЯН (кричит): Ненавижу!!!

БАРБАРИС: Чего ты орёшь?

ДАРАНЯН: Ненавижу эту фразу! Понял?.. Ненавижу!

БАРБАРИС: Ты – ненормальный! (Резко поворачивается и уходит).

ДАРАНЯН (вслед ему): А я не хочу быть таким нормальным, как ты! (подбегает к старшине). Послушай: творится несправедливость!.. Я должен быть там! Нельзя, чтобы подлость торжествовала!.. Послушай, если ты, действительно, Пушкин, отпусти меня!…

СТАРШИНА: Товарищ, верь: не могу!

ДАРАНЯН: На несколько часов!.. До вечера!.. Даю слово, я вернусь!.. Надо действовать!.. Отпусти! Только до вечера!..

ТАТОСОВ (старшине): Он вернётся, я вам гарантирую… А я останусь в залог. Я знаю, что нельзя… Но в виде исключения.

ДАРАНЯН: Но я не позволю, чтобы вы из-за меня…

ТАТОСОВ (перебивая): При чём тут вы или я?.. Задета честь женщины – нельзя терять времени! Вы в курсе всех дел, вы – молоды, предприимчивы… Вы будете полезней.

СТАРШИНА: Да вы что?.. Знаете, как мне нагорит?!. Не положено!.. (Меняя тон. Татосову). А вы мне стихи поможете дописать?

ТАТОСОВ: А поэму хотите?

СТАРШИНА (задохнувшись от радости): А успеем?

ТАТОСОВ: Если сейчас начнём, не откладывая.

СТАРШИНА: Эх, была не была! (Дараняну). А не подведёшь?

ДАРАНЯН: Клянусь матерью!

СТАРШИНА (отчаянно): Давай!… Пока не передумал!

ДАРАНЯН (с чувством): Фёдор Андреевич!.. Я вам… Вы мне…

ТАТОСОВ: Пахом, помогите ему, а то он сам не уйдёт.

Пахом увлекает Дараняна.

СТАРШИНА (нетерпеливо, Татосову): Ну, давайте начнём! У меня уже есть первая строчка: «Майор наш самых честных правил…».

За дверью раздаётся лай. Старшина выходит и через секунду возвращается с большой хозяйственной сумкой. Лай раздаётся оттуда. Старшина ставит сумку и вынимает из неё щенка.

СТАРШИНА: Кто-то хулиганит.

ТАТОСОВ (громко): Анька, войди!.. (Никто не появляется). Войди! Я же знаю, что это ты.

Появляется Анна Львовна. Останавливается с опущенной головой.