Два гения и одно злодейство - Страница 3

– Ну-ка повернись. – И, не дожидаясь, когда Марк это сделает, человек сзади сам развернул Ставрова резким движением руки.

Наконец Марк увидел того, кого вот уже почти полгода разыскивает и кто методично преследует его, наводя ужас. Кожаная куртка с молниями, кожаные брюки и армейские ботинки – это он, тот самый мотоциклист. Ставров впервые видел его без шлема. Лицо закрыла густая и неопрятная борода, волосы отросли до плеч, а глаза сверкали звериной яростью. Да, это, вне сомнения, он. В руках его не было пистолета, значит, решил убить Марка другим способом.

Тем временем бородач рассматривал Ставрова, слегка подавшись корпусом вперед и вытянув шею.

– Тебе чего, гангстер? – вдруг услышал Ставров спасительные нотки. К ним подбежал Леха и остановился сзади бородача.

«Гангстер» покосился краем глаза на Леху, затем снова уставился на Ставрова и разочарованно протянул:

– Я ошибся. Обознался. Мне чувак бабки должен и делает ноги от меня. А этот похож сильно. Извиняюсь.

Он панибратски хлопнул Ставрова по плечу и отошел к мотоциклу. Потом, бросив на Марка и Леху обиженный взгляд, будто те виноваты, что он не получил долг, снова разочарованно вздохнул и с ревом умчался на мотоцикле.

Марк не сразу понял, что страхи были напрасны. Но они были. После напряжения в ногах появилась слабость, а плечи ссутулились, как от тяжести. Леха догадался:

– Ты принял его за того парня? Слушай, а может, и тот принимает тебя не за того?

– Что с машиной? – не ответил Ставров, чувствуя неловкость, ведь минуту назад он готов был принять смерть, не сопротивляясь, как последний трус.

– В порядке. Едем?

– Я все же зайду, – сказал Марк и, пряча глаза, открыл дверь…

Ставров сидел на высоком стуле у стойки бара, держа в руках рюмку и глядя в нее, словно в злобную черную дыру. Собственно, не рюмка занимала, а дрожащая рука. Руки трясутся у невротиков или алкоголиков. Он не алкаш, значит, железобетонная нервная система получила основательную пробоину. Окружив себя телохранителями, нет уверенности, что доживешь до следующего утра. А желание есть дожить до глубокой старости, так как в тридцать пять еще бродят в голове иллюзии, жизнь представляется если не в розовом цвете, то хотя бы в пастельных тонах, особенно когда ты кое-чего добился. Однако мрачные коррективы вносятся, помимо желания, все той же жизнью, отчего хочется напиться, только напиться, а потом уснуть без сновидений.

Ставров переключился на зал. Бар соответствовал нынешнему названию «ор». Народу много, непрерывный галдеж перемешивался с гремевшей музыкой, а Марк последнее время предпочитал тихие места. Решив поскорее выпить и убраться восвояси, поднес рюмку ко рту. Неожиданно на него упал человек, коньяк пролился на брюки.

– Извини, друг, поскользнулся, – отступил от Ставрова и прижал ладонь к груди мужчина неопределенного возраста с ярко выраженной внешностью жителя Кавказа, но говорящего по-русски абсолютно без акцента. – Дело поправимо. Эй, бармен! Два по сто коньяка!

– Пошел вон, – вяло бросил Ставров, смахивая с брюк капли.

– Понял, – тот поднял вверх руки, будто сдавался, потом исчез из поля зрения.

Ставров выпил остатки коньяка и полез во внутренний карман пиджака…

За свободным столиком преданный Леха не сводил глаз с босса. У него своя тактика охраны: держаться немного поодаль, чтоб лучше видеть Ставрова и его окружение. Босс зашарил по карманам, выпятив нижнюю губу вперед. Леха – к нему. Да тут и спрашивать нечего, мол, что случилось? Достаточно недоуменного вида Марка, а недавно расплачивались за бензин. Леха оглядел зал в поисках того, кто выудил портмоне. Ага, кавказец, подходивший к стойке и неловко упавший на Ставрова, потягивал коктейль через соломинку, постукивая в такт музыке пальцами по столу и подергивая плечами. А рожа-то довольная! Леха криво ухмыльнулся и сделал знак головой Ставрову, указав на дверь туалета. Убедившись, что Марк понял, где ему ждать, зашел кавказцу с тыла:

– Не дергайся. Дуй в сортир.

Услыхав довольно тонкий голос для мужчины, человек безмятежно запрокинул голову, намереваясь послать нахала, и едва не свалился со стула. Над ним навис Илья Муромец. А на спинку стула легли два кулачка размером с кувалду каждый. Тут и прикидывать не стоит, сколько ударов сделает амбал – один. Слабенький. И ангелы подарят крылышки для старта на небеса. Посылать моментально расхотелось. Тимур – так звали кавказца – в замешательстве встал… Нет, это не человек перед ним, а боинг! «Чего ему надо?» – думал Тимур, следуя в туалет. Там их ждал еще один боинг, примостивший зад на батарею. Тут-то Тимур и разволновался, так как догадался, зачем первый боинг привел его ко второму. У, этот второй! Во всей его фигуре читалось: набоб. Это же подтверждала толщина портмоне, покоившегося в кармане Тимура. А красивое лицо набоба портил взгляд палача. Закончив изучать Тимура, он произнес так же вяло, как недавно произнес «пошел вон»:

– Портмоне.

А отдавать не хочется – жуть! Тимур зыркал по сторонам, ища лазейку, куда можно юркнуть. Первый боинг с тонким голосом сказал добродушно:

– По-хорошему отдай. А то я из твоей кавказской морды сделаю китайскую.

В сортире пусто, тихо, лишь водичка журчала в унитазах. И позвать некого, мол, грабят. Два боинга из стройного Тимура не только китайца способны сделать. Они же амбалы, наверняка тупые. Ведь факт известный: масса тела обратно пропорциональна массе мозга. Как не рассчитают силушку…

Тимур нехотя протянул портмоне боингу на батарее. Тот, не мигая, взял и сидел. А вода журчала. А Тимур трепетал, как осиновый листок. Какая нехорошая пауза! Нервно поправив бабочку, почему-то начавшую давить на кадык, Тимур спросил:

– Бить будете? (В ответ ни звука.) Я же отдал, – переминаясь с ноги на ногу, прохрипел он, голос вдруг пропал. И оправдался: – У меня тяжелое положение.

– А кому сейчас легко? – сказал боинг сзади и гоготнул своим противным тонким голоском, отчего душа Тимура ушла в пятки.

Ставров молча изучал ходячее недоразумение в смокинге и бабочке с отчаянно молящим взором сиротки. Не супермастерством привлек его Тимур – вытащить портмоне из внутреннего кармана на виду у всех может только мастер экстра-класса, – нет. Ставров распознал в сиротских глазах воришки натуру изворотливую, хитрую, ловкую, наделенную недюжинным умом. И эта натура – эгоистичная и трусливая – дорожит своей жизнью, лелеет тело. Да, сиротка – очень любопытный экземпляр и пригодится.

– Один работаешь или вас здесь целая кодла? – спросил устало Ставров, растирая двумя пальцами уголки глаз у переносицы.

– Один. Не люблю ансамблей, – ответ Тимура.

– Так, говоришь, тяжелое положение?

Ставров встал во весь рост, а Тимур, находясь меж двух боингов, похолодел, ощущая каждой порой шкуры одно: шаг влево, шаг вправо – расстрел. Не приходилось ему пробовать зэковских хлебов (к счастью!), но тем не менее…

– Поправить хочешь? – спросил Ставров.

– Что? – не понял Тимур.

– Положение.

Тимур робко пожал плечами, мол, не врубаюсь, об чем треп. Тем временем:

– Держи визитку, завтра в одиннадцать утра.

Ошеломленный Тимур недоверчиво проводил боинги глазами до выхода и – прямиком к писсуару. О, счастье! О, радость! Точно: душа находится в мочевом пузыре, пописаешь, и на душе легче становится. Вернувшись в зал, наметил новую жертву – пятидесятилетнего борова с юной девицей, наверняка надумавшей выпотрошить папашу. Почему бы не помочь девочке? И хотя слышал, что после неудачи лучше не пытаться в этот день щипать карманы, вальяжной походочкой направился к борову, он не суеверный.

Ставрову открыл дверцу автомобиля Кеша. Теперь в его машине постоянно находится охранник, подкрепляя собой сигнализацию, которая, по словам специалистов, очень ненадежная вещь. Бомбу под сиденьем заиметь нет охоты, а такая возможность вполне реальна. Леха сел за руль, включил зажигание и, как обычно, спросил:

– Куда теперь?

– Куда ехали, – вздохнул Ставров. – К тете Алисы, чтоб она пропала.