Два чуда для Папы Мороза (СИ) - Страница 1

- Ма-ама! Мамочка! – возвращают меня в реальность звонкие детские голоса.

Двое мальчиков подбегают к моей койке, обхватывают меня маленькими ручками, чмокают по очереди в щеку.

- Мы нашли тебя! – визжит один.

- Нахли! – коверкает второй.

Пытаюсь вспомнить, что со мной произошло. Но в голове белый шум.

Никаких картинок! Абсолютно. Словно меня не существует.

Я даже не знаю, как меня зовут. Паника захлестывает разум.

- Так хотели Новый год вместе встретить. Но не успели до полуночи к тебе! – жалуется первый. – Зато все-таки нашли! Успеем подарки под елкой забрать?

Мальчики смотрят на меня обеспокоенно. Киваю импульсивно. А сама вглядываюсь в их лица. И в сердце разливается тепло. Родственное.

Мои. Мои мальчики.

- Коля, Митя, - сами слетают с уст их имена. Хоть что-то!

Едва не плача, обнимаю детей в ответ.

Недоуменно хлопаю ресницами, когда замечаю мужчину в дверях. Стоит истуканом, внимательно изучает меня.

Каждую черточку. Каждую эмоцию. Каждую реакцию.

Чуть прищуривается, лаская взглядом. Добрым, нежным, словно я родная ему.

Наверное, я должна почувствовать, кто это?

- А это наш Папа Мороз! – радостно объявляют дети.

Мы с мужчиной вздрагиваем одновременно. Пересекаемся взглядами.

- Папа?.. Вы… мой муж? – спрашиваю испуганно, и он заметно напрягается. - Простите, я вас совсем не помню...

Никита

- Так, граждане дети, полное ФИО, возраст? - доносится из кабинета строгий голос Кузнецова.

- Мама не разрешает разговаривать с незнакомцами, - парирует смелый детский голосок.

- Да, не лазлехает, - сильно картавит второй.

Хмыкаю задумчиво. Оттряхиваю куртку от снега и наваливаюсь спиной на дверь, плотно захлопывая за собой. Поспешно скидываю верхнюю одежду. Борюсь с неустойчивой вешалкой. Цепляю одну из рамок на стене – и в последний момент ловлю ее на лету.

- Так, отставить пререкаться! - чеканит Толик. – Капитан Кузнецов. Будем знакомы. А теперь к делу. Фамилия!

Сколько раз говорил Толяну бросить эти «ментовские» замашки. Мы почти год уже в полиции не работаем. В нашем нынешнем деле с людьми нужно общаться аккуратно, доверительно. Тем более в канун Нового года! У клиентов и так случилось что-то в праздник, а на них тут гавкают, как на допросе.

Хотелось бы пригрозить напарнику лишением премии, но… Канун Нового года, мать его!

Терпеть не могу.

Холод и гололед. Суета. Очереди в магазинах. Толпы на улицах. Пробки… В этот день отвратительно все.

- Не скажем, - сопротивляются мальчики.

- Да почему? – бьет ладонью по столу Кузнецов. - Познакомились же!

Кто же так с детьми общается? И где их родители?

Смахиваю пыль с рамки, креплю ее на стену.

Наше детективное агентство «Узы» как раз специализируется на решении семейных проблем. Но за помощью к нам обычно обращаются, конечно же, взрослые.

- Мы вам не доверяем, - вещает «главарь» этой детской банды. - Какой же вы капитан? Где тогда ваш корабль? Врете. Вот и мы ничего вам не скажем. Да, Митька? – подзуживает, судя по всему, младшего брата.

- Да, Колька, - отзывается тот. – И моля у нас нет!

- Какой моли? – не понимает Толян.

- Моря, - переводит ему старший

- Та… кх-кх, - прокашливает ругательство напарник.

Я тороплюсь прекратить этот фарс – и осадить грубияна Кузнецова. Но у входа в кабинет едва не сбиваю елку. Откуда эта ерундень зеленая у нас?

- Какого… - выпаливаю на эмоциях, тоже забыв, что нельзя при детях, но вовремя осекаюсь.

Впрочем, ни они, ни Толян меня не слышат – заняты «допросом». И не видят. Кузнецов сидит спиной ко мне и детям перекрывает весь обзор.

- Осторожнее, Никита, - раздается шепот сбоку, и от неожиданности чуть инфаркт не получаю. – Я игрушки стеклянные из дома принесла. Советские еще. Побьешь – жалко будет. Память!

Поворачиваюсь и смотрю на приятную женщину за шестьдесят, с мягкими, добрыми чертами лица. Она, как и мы с капитаном Кузнецовым, раньше работала в полиции. Правда, простой уборщицей. Пока ее не выперли на пенсию. В тот момент мы с Толяном как раз увольняться хотели. Потому что продумывали бизнес-план по открытию собственного детективного агентства. И решили, что помощница по хозяйству нам здесь не помешает.

- Марья Тимофеевна, ну, к чему это? – поморщившись, указываю на новогоднюю елку, которая покосилась немного после «встречи» со мной. - Впереди длинные выходные, никого в офисе не будет.

- Ты будешь, - подзывает и, когда я наклоняюсь, заботливо снег мокрый с моей головы смахивает. - Будто я тебя не знаю! Что в полиции на износ работал, что здесь из кабинета не вылезаешь. Прибегать будешь. Вот как сегодня.

- Я на пару часов, отчеты закрыть надо, - лгу я.

На самом деле, дома меня никто не ждет, а свободное время скоротать надо. Лучше поработаю.

- Знаю я твои пару часов, - бубнит ворчливо. – Я там бутерброды принесла и крабовый салат в судочке. Надеюсь, Толик не умял все. Будет тебе чем червячка ночью заморить. А еще мандарины и конфеты. Кстати! Надо «найденышей» угостить!

Спохватывается, идет к Кузнецову. Задевает его боком небрежно, а тот подвигается покорно, пропуская ее к шкафу у стены. Марья Тимофеевна открывает створку – и берет с полки пакет. Развернувшись, опускает его на стол рядом с мальчиками, раскрывает.

Пацаны с любопытством подаются вперед и в пакет заглядывают. Мелкий тянет руку, но старший одергивает его. И оба выпрямляются гордо, но исподтишка бросают грустные взгляды на угощение.

Кузнецов как ни в чем не бывало берет конфету из пакета, разворачивает ее при детях, которые чуть ли не слюнки пускают, но тут же получает по рукам от Марьи Тимофеевны.

- Куда? И так здоровый, того и гляди стул сломается под твоим весом, - беспардонно отчитывает его. – Сладости детям, - заботливо подает мальчикам конфеты и мандарины. Из ее рук они все-таки принимают лакомство. – И Никите Сергеевичу, - подмигивает мне. – Ему еще работать, в отличие от некоторых лодырей, - беззлобно хлопает по плечу Толяна.

Кузнецов, едва услышав мое имя, разворачивает голову чуть ли не на сто восемьдесят градусов, как одержимые в фильмах ужасов. И расплывается в улыбке.

- О, Ник! Наконец-то, - подрывается с места.

Не успеваю и глазом моргнуть, как Толян оказывается у двери, полностью одетый. Копперфильд дембельнувшийся!

- Стоять, - рявкаю, когда он в коридор направляется. – Это кто у нас? – киваю на мальчиков.

- Дети, - напарник говорит очевидное. - И они теперь - твои проблемы. Моя смена закончилась несколько часов назад, – издевается будто.

- Уйдешь без объяснений, премии лишу, - все-таки не выдерживаю. Работает безотказно: Кузнецов вытягивается по стойке «Смирно». И готов отвечать на мои вопросы. – Родители их где?

- Нет родителей. Дети одни, - рапортует он. – Доставлены в участок… брр… в агентство полтора часа назад, - делает паузу, выдыхая. - Их бабулька какая-то привела. Говорит, бродили по округе, маму спрашивали.

Хмурюсь и напряженно кошусь на ребят. И где их маманя-кукушка бродит? Оставила в новогоднюю ночь одних. Наверняка деклассированный элемент, а не женщина. Гуляет где-то с их папкой. Или вообще чужим мужиком.

Эх, семейка!

Хотя… выглядят мальчики ухоженными. Курточки недорогие, но чистые. Ярких цветов: синяя и салатовая. Со светоотражающими элементами. Хвалю. И сомневаться в своих подозрениях начинаю. Может, случилось что с мамой-то?

- А почему к нам, а не в полицию? – возвращаюсь к Толяну. - Участок в десяти минутах отсюда.

- Не поверишь, то же самое бабуле сказал. Спровадить хотел, но едва клюкой по голове не огреб. Говорит, вы хлебный магазин выгнали из здания, агентство свое детективное открыли, вот и работайте, хоть пользу принесете детям. Цитирую дословно: «Нельзя, чтобы малыши провели новогоднюю ночь в обезьяннике с наркоманами, алкоголиками, про… - косится на детей, - …профурсетками. И ментами навеселе». Ну, отчасти права бабуля.