Два брата-психопата (СИ) - Страница 61

— Почему?

— Не важно, — всё тем же тоном произнёс он, и я знала, что парень не смотрит на меня не из-за того, что так сильно занят документами.

Он делает вид, что читает написанный австрийским адвокатом контракт, текст которого полностью на немецком.

— Очень даже важно, Боён. Каждая минута, проведённая с ним, важна, — я старалась звучать не слишком настойчиво, но, кажется, у меня не получилось, ведь он резко поднял на меня сердитый взгляд.

— Значит, важно было ехать к нему сегодня и устраивать шоу, да? — спросил он требовательно, встав на ноги, и повернулся лицом к окну, приняв позу ожидания.

Но я не знала, как оправдаться. Я даже не совсем понимала, почему должна это делать.

— Мне показалось, что я нужна ему, — ответила я неуверенно, виновато опустив голову.

— Как тебе это может казаться, если он ни разу не говорил о тебе? Ни мне, ни даже психотерапевту? — возмущался он, к счастью, выказывая свои эмоции на улицу, а не на меня.

— Боён, не надо скрывать то, что…

— Я ничего не скрываю. Ты можешь думать, что я специально делаю вид, чтобы показать безразличие Джунёна к тебе. Но это правда, и она мне так же не нравится. Раз ты выбрала его, то почему он ещё ни разу не говорил о тебе на наших терапиях? — этот вопрос он задал уже лично мне, посмотрев на меня непонимающим взглядом.

И, наверно, если б не то, как Джунён сегодня крепко обнимал меня, я бы поверила Боёну. Но я, как никто, знала, что Джунён одержим своим братом. Настолько, что не будет говорить о девушке, которая тому нравится. Сейчас уже меня никто не убедит в том, что после излечения я не нужна Джунёну.

— Скажи мне, Боён, о чём ты говоришь на этих терапиях? — тихо спросила я после долгой паузы и медленно подошла к директору.

— Я? — кажется, он сильно удивился моему вопросу и даже не посмотрел на меня, словно боясь встретиться со мной взглядом. — О чём я могу говорить? О работе, конечно. О проекте помощи корейским сиротам, об австрийских спонсорах, о поддержке венских приютов, о своём переводчике…

— Обо мне? Ты говоришь обо мне? — переспросила я и не понимала, как он сам не может понять причину того, что Джунён молчит.

На мгновение я подумала о том, что если он сегодня не шутил, а на самом деле хотел на секунду притвориться, что не знает меня? Чтобы у его брата появился шанс.

— Постоянно, — ответил Боён хриплым голосом и, быстро откашлявшись, посмотрел на меня с улыбкой. — Может, уже примитесь за работу, переводчик Квон? Или я Вас перехвалил?

— Ладно. Сегодня можешь не идти на сеанс. А завтра мы поедем вместе, — проговорила я и вернулась на своё место, делая вид, что не замечаю его вопросительный взгляд.

— С каких пор ты решаешь, что делать? — возмутился он, широким шагом подходя ко мне.

— С тех самых. Раз пациент часто говорит об одном человеке, значит, тот должен присутствовать на сеансах, — ответила я ровным голосом без единой запинки, словно это общеизвестный факт из психотерапии, а не только что придуманный мною вывод.

— Но пациент не я, а Джунён! — парень был очень недовольным, но выглядел так, будто у него реально нет выбора, что заставляло меня чувствовать своё превосходство. Всё-таки на этих мальчиков можно подействовать.

— Не важно, — отмахнулась я, делая вид, что очень сильно занята переводом.

До конца рабочего дня мы с Боёном не затрагивали тему нашего совместного похода в лечебницу, но я чувствовала, что она не на шутку его насторожила, раз он всячески сторонился меня целый день. Словно я начну опять говорить о Джунёне. Я застряла в замкнутом круге, в котором Боён пытается привлечь моё внимание, я постоянно думаю о Джунёне, а тот одержим своим братом. И мне начинает казаться, что мне эта их семейная терапия нужнее, чем братьям Квон. Они сумели свести с ума совершенно здорового человека, оправдываясь своими психозными генами.

— Боён, не засиживайся сегодня допоздна, — произнесла я робким голосом перед уходом. — Отдохни немного, завтра…

— Завтра я иду один, — отрезал он твёрдым тоном, окинув меня решительным взглядом.

Но этого было недостаточно, чтобы остановить меня, поэтому я устало вздохнула и подошла к его столу.

— Мы договорились, — ответила я, недовольно нахмурившись, и оперлась ладонями об его стол, нависая над бумагами, которые он читал.

— Ты загораживаешь свет, — тихо проговорил он, не поднимая головы.

— Я ж всё равно поеду к нему. Я каждый день буду ездить! — прикрикнула я, не совладав с эмоциями. — Так почему бы нам не объединиться и не помочь ему вдвоём? Я знаю, что он дорог тебе так же, как и мне.

— Но и ты дорога мне не меньше! — ответил он ещё громче, встав на ноги. — И я не думаю, что готов делить тебя с ним, — на этих словах он, сжав ладонями мои щёки, резко прильнул к моим губам.

От неожиданности я широко раскрыла глаза, замечая, как дрожат его закрытые веки, и ощущала то, как неуверенно двигаются его губы на моих.

— Я предупреждаю тебя, Квон Боён, — прошептала я, медленно отодвигаясь от парня, — в следующий раз ты получишь мощную оплеуху за такое, — я угрожающе посмотрела на него, всем своим взглядом пытаясь показать, что мне совсем не нравится то, как он себя ведёт со мной. — Я вам не игрушка, чтоб делить меня. И поверь мне, если даже Джунёну я буду не нужна, с тобой я никогда не буду, — на этих словах я повернулась и быстрым шагом вышла из кабинета.

И только в лифте я поняла, что Боён смотрел на меня оскорблённым взглядом, из-за чего мне стало не по себе. Я слишком грубо выразилась, словно он был противен мне. Может, и надо ему показать, что у него нет никаких прав на меня, но добиваться того, чтобы парень возненавидел меня, я не хочу. Я знаю, что Боён запутался. Может, я даже и не нравлюсь ему. Может, это подсознательная конкуренция с братом, с которым они никак не могут понять, кто есть кто. Да я просто обязана присутствовать на сеансах терапии.

Я знала, что следующим утром Боён не постучится в мою дверь, чтоб с улыбкой позвать поехать в лечебницу. Поэтому я стояла у двери его квартиры, проснувшись ранним утром, и держала ухо востро, чтобы не пропустить момент, когда сосед выйдет на лестничную площадку. Но было уже одиннадцать утра, а это нетипично для директора Квон не пойти на работу перед визитом к брату. Несколько раз постучавшись в дверь, я без ожидания стала звонить в звонок, надумывая себе хитрый план парня ускользнуть от моего внимания через окно. Или может вообще он не ночевал у себя, чтобы не столкнуться со мной? Но мои глупые параноические домыслы быстро развеялись, когда передо мной открылась дверь и я встретилась с заспанным лицом Боёна.

— Ты спал? — потрясённо спросила я, наверно, никогда не видевшая его таким невыспавшимся.

— Да, этим занимаются все нормальные люди по утрам, — ответил он безразличным тоном и широко зевнул.

— Нормальные, ага, — ухмыльнулась я и без разрешения вошла в квартиру, чуть оттолкнув удивлённого парня в сторону.

Приходится идти на определённые меры, чтобы не упустить парня. А точнее, буду преследовать его, пока мы не дойдём до больницы.

— Поздно пришёл? — поинтересовалась я, направляясь на кухню.

— Не спал всю ночь, — ответил он, не прекращая широко зевать, и последовал за мной, садясь на стул.

Я включила кофеварку и открыла холодильник в поисках яиц для завтрака. И только через несколько секунд поняла, что мы слишком обыденно себя ведём, словно я ничего не наговорила ему вчера. И вообще, наши отношения не настолько развиты, что я готовлю ему завтрак.

— На работе торчал опять? Сказала же…

— Да дома был, — огрызнулся он и тихо добавил: — Кошмары снились.

Я застыла на месте и медленно подняла голову, чтобы посмотреть на его лицо. Ему тоже снятся кошмары. Но те ли, что снились его брату? Я не решалась спросить, чтобы в который раз случайно не затронуть болезненную тему.

— Где ты яйца держишь? Из чего тебе омлет сделать? — спросила я, стараясь отвлечь себя от воспоминаний, в которых Джунён бормотал во сне и царапал себя.