Дурнушка - Страница 9

Не интересует? Она что, издевается надо мной? — разозлился Роналд. Или эта женщина не смотрела в зеркало, когда одевалась? Да любой мужчина, взглянув на нее, захочет немедленно — или медленно — стянуть тонкие бретельки с этих молочно-белых плеч, обнажить нежную, округлую грудь, попробовать на вкус…

Сжав зубы, Роналд постарался прогнать соблазнительное видение. Он поймал ее взгляд и почувствовал стыд за приступ беспричинной злости. Эти широко раскрытые золотые глаза, такие доверчивые и невинные, могли принадлежать только Дорри, его Дорри. В них не было ни малейшего подвоха, она и не думала дразнить. Естественно, она не хотела, чтобы ей перемывали косточки великосветские шлюхи. И конечно, не имела ни малейшего представления о том, как ее вид на него действует. В конце концов не сама ли Дорин сказала, что ее вполне устраивает подобный брак?

— Давай лучше ужинать.

Роналд подошел к накрытому столу. Он собирался объяснить жене, как следует и как не следует вести себя с мужчинами. Но задача оказалась не из легких: Дорин, несмотря на свой вид роковой женщины, была невинна как голубь.

— Может, откроешь вино? Мне никогда с этим не справиться.

Она держала бутылку, прижимая ее к груди крепко, словно младенца. Трогательный, робкий взгляд окончательно рассеял сомнения Роналда: Дорин осталась прежней и только внешне напоминает коварную искусительницу.

— Конечно.

Он потянулся за бутылкой, что оказалось большой ошибкой. Пальцы его случайно коснулись мягкой груди и, ощутив ее тепло сквозь тонкую ткань, Роналд вздрогнул всем телом. Пожалуй, сейчас он был не в состоянии читать ей лекции о нравственности.

Слегка трясущимися руками он открыл вино и разлил его по бокалам, ухитрившись не расплескать ни капли. Хотя постоянно отвлекался на ее изящные обнаженные руки, которые грациозно расправлялись с фазаном в белом соусе.

— Положить горошку? — спросила она с незаметной улыбкой на губах.

Роналд только кивнул, удивляясь, как же раньше не замечал чудесных ямочек на ее щеках. Да потому что я никогда не смотрел на нее внимательно, привыкнув к нелепому виду, как привыкают к старому креслу, догадался Роналд. А вот Патриция рассмотрела, и теперь он остался наедине со сказочно преобразившейся серой мышкой, вынужденный сдерживать свои порывы. А это не так-то просто.

— Миссис Симпсон — удивительная кулинарка, но ты говорил, что она вряд ли справится с большим приемом. Мне одной такая задача тоже не под силу, поэтому нам с ней лучше объединиться. К тому же можно обратиться в специальную фирму по подготовке праздников. Думаю, что в итоге все будет в порядке — расставим по местам тарелки и ложки, подберем цветочки, постараемся не перепутать жаркое с десертом. Тебе такой вариант нравится?

— Что?

Роналд слегка потряс головой. В данный момент он был полностью поглощен созерцанием игры света и тени на ее коже и почти не слышал ни слова. Колеблющееся пламя свечей освещало нежный овал лица, длинную, изящную шею, волнующий вырез на груди, делая эту женщину еще таинственнее.

— Прости, — пробормотал он, стараясь отогнать непрошеные мысли. — Уверен, что вы со всем справитесь. Скажи, а когда ты примешься за новый перевод? Ты уже подобрала комнату для занятий?

Роналд уцепился за эту мысль, как утопающий за соломинку. Когда Дорин займется работой, все опять пойдет по-старому. Уйдут в небытие изысканные наряды, подчеркивающие все изгибы фигуры, вновь вернутся бесформенные свитера, мешковатые юбки и брюки, и он наконец-то обретет спокойствие. Его больше не будет преследовать желание почувствовать шелковистость ее кожи, узнать вкус полных губ, исследовать каждый дюйм восхитительного тела.

Представив эту соблазнительную картину, Роналд почувствовал, как по телу прокатилась горячая волна желания и замерла где-то внизу живота.

— Нет, мы с миссис Симпсон запрятали подальше коробки с моими вещами. К тому же я связалась с агентством, которое поставляет мне заказы, и поставила их в известность, что пока повременю браться за новые переводы. Я хочу уделить больше времени дому и быть тебе хорошей женой.

Быть хорошей женой! Она это серьезно? Робкий взгляд из-под полуопущенных ресниц лучше слов убеждал в невинности ее намерений. Пожалуй, он становится чересчур подозрительным: Дорин не собирается ни соблазнять его, ни обманывать, ни издеваться над ним.

— Мои обязанности в качестве жены состоят в ведении домашнего хозяйства и организации твоей общественной жизни. Правда, для этого у меня недостаточно опыта. Однако я собираюсь всему научиться и стать настоящей светской дамой и достойной супругой миллионера. Мне кажется, что сейчас нам следовало бы почаще появляться на людях вдвоем, как и полагается молодоженам. Конечно, наш брак не совсем обычен, но ведь посторонним об этом неизвестно, поэтому нам придется проводить много времени вместе. Еще пудинга? — предложила она с мягкой улыбкой.

— Нет, спасибо.

Роналд отрицательно покачал головой. А Дорин положила себе на тарелку щедрый кусок черничного пирога, украсив его сверху взбитыми сливками.

Проводить много времени вместе? А из-за чего, собственно, сегодня он целый день проторчал в офисе? Чтобы избавиться от желания затащить в постель собственную жену! Ситуация все больше напоминала фарс, и пришла пора положить этому конец.

— Дорри, думаю, нам стоит серьезно поговорить. — Голос Роналда звучал хрипло. — Мы оба знаем, чего хотели получить от нашего брака — надежное партнерство и семейный бизнес, ни больше ни меньше. Для тебя это значит хороший дом, возможность делать карьеру, а также самостоятельно вести хозяйство без чуткого руководства отца или миссис Пимм. У меня же появилась жена, чтобы сдерживать толпы дам, желающих броситься в мои объятия, рассчитывая на хорошее вознаграждение. Эти гарпии уже в печенках у меня сидят! Собственно, любая женщина моложе пятидесяти вызывает у меня рвотный рефлекс.

— Ой! — Дорин широко распахнула глаза и отложила вилку. — Но мне еще далеко до пятидесяти!

— Ну, естественно. Но ты и не женщина.

— Как это?

Ее густые ресницы затрепетали. Розовым язычком она машинально слизнула остатки сливок с уголка рта.

Роналд вздрогнул — вечно он сам создает себе проблемы! — и проговорил в отчаянии:

— Я имел ввиду, что никогда не воспринимал тебя как женщину. Для меня ты была лишь умницей Дорри, с которой в отличие от других женщин приятно провести время, которая не требует постоянного мужского внимания и восхищения. Ты никогда, — тут он понизил голос, — не бросала на меня двусмысленных взглядов, не спрашивала, идет ли тебе эта помада, не раскидывала по дому соблазнительные детали туалета…

Зачем, черт побери, он привел этот пример сейчас, когда видно, что некоторые из них вообще на ней отсутствуют? Надо собраться, а то ситуация стремительно выходит из-под его контроля.

— Я хочу сказать, что всегда думал о тебе, как о младшей сестренке.

— Когда вообще думал, — с обидой заметила она.

Черт побери, он совсем не хотел сделать ей больно. Ну конечно, он часто думал об этой мышке, живущей в башне из слоновой кости и грызущей свои книжки. Такой непохожей на всех этих блестящих и изысканных дам, наполнявших его жизнь. Но в данный момент его жена меньше всего напоминала забавную серенькую зверушку.

— Конечно, я думал о тебе. В конце концов мы знаем друг друга всю жизнь. Я помню, как ты росла, как переживала из-за оценок, как возилась со своими морскими свинками… — Роналд испугался, что она решит, будто всегда была для него лишь деталью из личной жизни делового партнера, и поспешил добавить: — Когда я узнал о смерти твоей матери, которую ты не видела много лет, моим первым желанием было успокоить, утешить тебя.

— Ты был очень добр.

На глаза Дорин навернулись слезы. Она помнила, как он обнял ее тогда, каждое сказанное им слово. Именно в тот момент Дорин полюбила его — неосмысленные чувства, хранимые ото всех в тайне, переросли в нечто более глубокое.

— Да, наверное, — произнес Роналд недовольно. — Я не напрашиваюсь на комплименты, а просто напоминаю, что думал о тебе, как о сестренке. Без каких-либо сексуальных желаний. Мы знаем, чего хотим от этого брака, и секс явно не входил и по-прежнему не входит в наши планы.