Дурнушка - Страница 8

— Значит, ты все-таки дома. А я беспокоился. Почему ты не брала трубку?..

Он осекся. Серые глаза с усилием оторвались от ее лица, скользнули по груди, обтянутой блузкой того же цвета, что и пиджак в руках. Не остались без внимания и плоский живот, и округлые бедра, подчеркнутые короткой узкой юбкой, и стройные ноги в высоких сапогах.

Роналд смотрел на нее так, словно никогда не встречал прежде, словно ее вид заворожил его. Словно Дорин очень ему нравилась. Одним словом, он вовсе не находил ее преображение смешным, жалким или нелепым.

Похоже, Роналд разглядел в ней женщину… Может быть, даже привлекательную женщину.

Радость алой розой расцвела в сердце Дорин, даря невыразимую радость. Благие намерения сгорели дотла в огне наслаждения. Отказаться от брака с ним. Как такое могло прийти ей в голову? Она чувствовала взгляд Роналда кожей, словно он нежно касался ее тела, и трепетала в предвкушении чего-то неизвестного, но сладко волнующего.

Сексуальный интерес, открытие, что Дорин вовсе не бесполое существо, — уже неплохо для начала. Кто знает, со временем он и в самом деле может полюбить ее.

Не отрывая от девушки глаз, Роналд захлопнул дверь, оставив ночь за порогом. Дорин, одетая не в привычные мешковатые, бесформенные вещи, казалась совершенно другим человеком. Пять футов двадцать дюймов восхитительного тела. Самая настоящая женщина. И на редкость красивая.

Смутная тревога, которая привела его сюда, сменилась чувством, которое он затруднялся назвать.

— Ну, так где же ты была? — требовательно спросил Роналд.

Дорин не ответила ни на один его звонок за последние несколько дней, но, как можно было понять по ее виду, вовсе не лежала в бреду, сраженная неизвестной инфекцией. Не свалилась она и с лестницы — что особенно живо рисовалось ему — и не стонала бессильно, лежа у ее подножия. Судя по всему, Дорин отлично провела время, пока отец и экономка были в отъезде.

Девушка едва не запрыгала от радости. Роналд говорил как ревнивый муж — словно подозревал ее в измене! Она улыбнулась и опустила глаза, не ответив ничего.

Роналд подошел ближе.

— Я оставлял сообщения на автоответчике, но ты не удосужилась перезвонить. Вернувшись сегодня из деловой поездки в Париж, я снова позвонил. И снова никакого ответа, Я так беспокоился, что решил приехать. А теперь удовлетвори мое любопытство. Где ты была?

Боже мой, когда она научилась так улыбаться! — раздраженно подумал Роналд. Бронзовый оттенок помады, подчеркивая белизну идеально ровных зубов, делал ее губы прямо-таки немыслимо соблазнительными.

Дорин же никогда не пользовалась косметикой! Разве что могла слегка мазануть бледно-розовой помадой, если была совершенно уверена в необходимости этого.

Он не просто раздражен, удивилась девушка. А буквально кипит от ярости! Никогда за все долгие годы их знакомства этот человек не проявлял никаких чувств по отношению к ней, за исключением разве что братской привязанности или порой некоторого умиления, когда у нее что-нибудь долго не получалось.

И что же?

— Думаю, что, когда ты позвонил сегодня, я встречала отца на вокзале. А до этого мы с Падди были в Лондоне — надо было купить парочку новых вещей.

Слава Богу, что она слишком переживала из-за своей внешности и не прослушала сообщения на автоответчике! А то непременно позвонила бы Роналду и отменила свадьбу. Похоже, она родилась под счастливой звездой.

Впрочем, не стоит думать о том, что могло бы произойти. Следует быть благодарной случайностям, которые помогли ей.

— Жаль, что ты беспокоился напрасно. Но очень мило с твоей стороны проведать меня. Ну, раздевайся и пойдем в кухню. Я быстренько приготовлю что-нибудь. Ты ведь останешься на ночь? В самом деле, не возвращаться же в Лондон в такой темнотище…

Дорин старалась сохранять внешнее спокойствие, но чувствовала, с какой бешеной скоростью несется кровь по жилам. Спасибо Падди! Спасибо тебе огромное! Благодаря тебе, твоему упорству и бескрайней энергии он впервые видит во мне женщину! Теперь надо проявить терпение, понимание и все такое прочее. Иными словами, воспользоваться ситуацией — и он у меня в руках! Неизведанное прежде ощущение легкости охватило девушку, заставляя двигаться так грациозно, словно ее с детства этому учили.

Сжав зубы, Роналд последовал за Дорин в кухню, так и не в состоянии оторвать глаз от стройных ног.

Когда и как старая добрая Дорри из тихой, незаметной, работящей, бесполой мышки успела превратиться в женщину, вид которой заставит любого нормального мужчину присвистнуть и долго смотреть ей вслед, чувствуя, как количество тестостерона внезапно превысило норму?

Удобный фиктивный брак, который он сам предложил, внезапно показался Роналду не таким уж заманчивым. Однако условия выдвинул он и ему придется их соблюдать. Если, конечно, не хочет отменить свадьбу, что тоже было не самой лучшей мыслью.

Что ж, я справлюсь, мрачно думал Роналд, усаживаясь за кухонный стол. Он допил виски, предложенное гостеприимной хозяйкой, и наблюдал, как она разбивает яйца, чтобы пожарить омлет.

Красота Дорин, до сих пор никому не известная из-за бесформенной одежды, открылась его глазам, как только лучшая подруга заставила ее обновить гардероб. А что еще оставалось бедняжке Дорри, если намечается свадьба? О фиктивности брака было известно только им двоим, так что… А какая она молодец — и словечком не обмолвилась Патриции, и это притом что почти все женщины не умеют хранить тайны, даже свои!

Наверное, когда они поженятся и она поселится в его доме — а Роналд уже предложил ей выбрать любую комнату как неприкосновенное личное пространство, — Дорин вернется к старому образу. Патриция не будет на нее давить, и красивая одежда, купленная по случаю свадьбы, отправится в дальний угол шкафа. На смену ей вернутся мешковатые свитера и платья цвета весенней грязи.

Статус-кво будет восстановлен, и жизнь их пойдет как по маслу.

Никаких проблем!

— То, на каких условиях заключен наш брак, не должно волновать никого… кроме нас.

Роналд старался говорить сурово, но его дыхание прерывалось всякий раз, когда он бросал взгляд на жену.

— Да, конечно, — кивнула Дорин, снимая серебряные крышки с блюд. Мягкие пряди волос касались нежных щек, оттеняя румянец. — Но все же подумай вот о чем: миссис Симпсон — настоящее сокровище, но и она всего лишь человек. Я убедила ее в том, что сейчас пошла мода на раздельные спальни. Но когда первый день после нашей свадьбы ты провел в офисе, она нашла это очень странным. И что, по-твоему, мне оставалось делать? Она послала ему еле уловимую улыбку. Ее пьяняще-алые губы были просто созданы для поцелуев. Роналд ослабил тугой воротничок рубашки, его бросало то в жар то в холод. Интересно, это неполадки с центральным отоплением или с его нервной системой?

— Пришлось соврать, что у тебя очень важные дела. Но поскольку вечер ты собирался провести дома, я попросила миссис Симпсон приготовить ужин на двоих. Для пущей убедительности я надела это платье.

Вряд ли полупрозрачный кусочек золотистой материи кто-нибудь рискнул бы назвать платьем. Однако, чем бы он ни был, достоинства фигуры подчеркивал изумительно. Роналд судорожно сглотнул, испытав неистовое желание подхватить жену на руки и отнести в спальню. А там…

— И теперь она считает, что мы наслаждаемся обществом друг друга и нас не следует отвлекать. — От ее слегка хриплого смешка в висках Роналда словно застучали паровые машины. — Надеюсь, что принятые меры рассеют ее беспокойство и мы будем избавлены от разнообразных слухов и домыслов.

Мебель красного дерева, серебро, хрусталь, вазочка с душистыми орхидеями, высокие свечи — в общем, достойный фон для романтического ужина.

Не отрываясь, Роналд следил за грациозной легкостью ее движений. Неужели новая одежда может так изменить человека? Или раньше он просто не замечал естественной женственности Дорин?

— Мы ведь не хотим, чтобы о нашей семейной жизни сплетничали, так ведь? Настоящее положение дел устраивает нас обоих и должно остаться между нами. Но если вдруг кто-нибудь узнает или хотя бы заподозрит формальность нашего брака, тебя снова начнут атаковать многочисленные поклонницы, от которых ты так жаждал избавиться. Да и мне бы не хотелось ловить сочувственные взгляды и слышать едкий шепот: «Бедняжка, даже собственного мужа не интересует…»