Дурная кровь (СИ) - Страница 12

– Потому что не очень верю, что это поможет, - честно ответила я. – Просто обещаю его наказать. Кем бы он ни был. Знаю, это не исправит того что он сделал. Но тебе станет легче. Гарантирую. Простить, забыть, отпустить – чепуха. Пока этот поддонок будет дышать одним воздухом с нами ты не сможешь ни забыть, ни отпустить, видя его в каждом мужчине которые тебя окружают.

– Я умерла. Разве мне не должно быть все равно, что будет после? – мне показалось, что из глаз девушки на миг исчезла пустота, и появился… интерес? Желание жить? Потребность услышать то, что заставит вернуться?

– Ты все еще здесь, хотя могла бы уйти сразу, - почувствовала, как готова опуститься вниз, в полупрозрачную дымку, и остаться в ней навсегда, - Целитель в тебе не дает уйти просто так. Ты можешь, должна вернуться. Я научу тебя всему, что знаю сама.

Несколько шагов, разделявших нас, я преодолела с трудом. Глаза слезились, тело отказывалось повиноваться. Силы были на исходе. Еще немного, и мы вместе, дружно с моей строптивой пациенткой, взявшись за руки, преодолеем черту и уйдем в безвременье, откуда еще никто и никогда не возвращался.

Внезапно, моей полупрозрачной руки коснулась другая рука – холодная и бледная.

– Тогда научи меня быть такой сильной, как ты, - раздался тихий и робкий шепот. Наши ладони сомкнулись, на миг в глазах девушки снова мелькнула пустота, и тут же исчезла, сменившись осмысленным выражением. Призрачный мир начал растворяться, и лишь краем взгляда, я заметила, как за моей спиной зарождается черный вихрь, стремящийся затянуть в себя все, чему здесь нет места.

Я очнулась в своем кресле, обессиленная и дрожащая. Кожа на руках действительно побледнела и, словно высохла и истончилась. С трудом встав, поспешила к медоксу, отметив свое подурневшее отражение на стекле камеры. Наша сила дает нам большие возможности, однако, отбирает частичку нас самих. Возможно, именно из-за этого редкие целители доживают до преклонных лет, сохраняя крепкое здоровье и разум. Визиты за грань плачевно сказываются на уровне силы. Но мы все равно делаем это, не способные сопротивляться инстинкту удержать чужую жизнь любой ценой. Потому, что для нас жизнь человека священна. Разумеется, были и те, кто смог преодолеть потребность исцелять вопреки чувству самосохранения и голосу разума. Те, кто ставил свою жизнь выше. Те, о которых лишь раз нам рассказали на лекции, и посоветовали забыть об этом навсегда. Темные Целители.

Отмахнувшись от дурных мыслей, я просмотрела отчет о состоянии пациентки, и осталась удовлетворена.

– Даже не представляю, как вам это удалось, - следя за размеренным дыханием девушки, произнесла Номи, - на миг мне показалось, что она ушла, и передо мной оболочка, которая дышит лишь благодаря медоксу. А потом, она вздохнула, ее лицо налилось красками. Она будто расцвела. Такая красивая. Жалко ее.

– Ты наблюдала стандартный процесс воссоединения тела с сущностью, - смягчая сухость слов, я улыбнулась. - Надеюсь, мне не скоро предстоит повторить подобное.

– Давайте я приготовлю вам горячий чай, - предложила Номи.

– Спасибо, - тихо произнесла я, забираясь с ногами в кресло, и обхватывая себя руками за колени. У меня оставались силы лишь на то, чтобы дышать. Хотелось плакать и спать. Чувствовала себя разбитой и опустошенной.

Но предстояло много работы. Пропустить результаты тест-анализа через базу, подготовить отчет. Сейчас я была обессилена, будто оглушена. И на восстановление потребуется много времени, которого не было. Там, за дверью меня ждут и рассчитывают получить полную информацию. Так что горячий сладкий чай, это, пожалуй, единственное послабление, которое я себе позволю.

Спустя час я просматривала результаты, которые удалось получить. Преступник, решив избавиться от жертвы таким радикальным способом, был весьма предусмотрителен. Однако он не ожидал, что девушка попадет в руки медиков до того, как от тела не останется и следа. Мне удалось выделить ДНК из биоматериала с места преступления. Создать профиль жертвы и подозреваемого, и сравнить с другими профилями, уже занесенными в медицинскую базу станции с целью выявить виновного. К сожалению, в базе не содержались образцы высшего командования и Псов. Поэтому, отчет оказался неполным. Работы прибавлялось. Я уже представляла, как бегаю по станции за представителями мужского пола, стремясь взять у них мазок. Или срезая прядь волос.

С облегчением обнаружив, что связь восстановлена, отправила отчет генералу, и сохранила на своем браслете результаты тестов. Возможно, все же, придется действовать в авральном режиме.

– Номи, следи за показаниями медокса. Если что, брось вызов на мой браслет.

Разблокировав двери медблока, выдохнула, готовясь к чему угодно, только не к тому, с чем мне предстояло столкнуться.

– Где она? Где моя дочь? – на меня налетел Гарен Расх, схватив за плечи, готовый вытрясти правду, - она жива?

Слегка оглушенная его настойчивостью и пылом, я растерянно смотрела в полные напряжения и страха глаза своего всегда такого спокойного сотрудника, не в состоянии соотнести его с определением «отец».

– Как зовут вашу дочь? – я сфокусировала слегка размытый взгляд на Псе.

– Дора, - последовал ответ.

– Дора жива, - поведя плечами, я высвободилась из захвата Расха, - и ее жизни ничего не угрожает. Через несколько часов я приведу ее в сознание, тогда вы сможете с ней поговорить.

– Я могу ее увидеть? – уже спокойнее спросил мой помощник. На миг прикрыв глаза, он, словно переборов себя, полностью справился с волнением. Теперь передо мной стоял тот самый знакомый Расх, которого я знала уже почти месяц.

– Даже побыть с ней какое-то время, - приняв решение, немного расчетливое, намой взгляд, ответила я, - если не станете мешать Номи выполнять ее работу.

Проследив, как Расх скрывается за дверью медблока, мысленно пожелала ему силы и терпения.

– Я выставил охрану. Никто не сможет войти в медсектор без моего разрешения, - вмешался до того сохранявший молчание Клауд.

– Хорошо, но перед этим ваши бойцы пройдут тест.

И пополнят мою скудную базу медданных. Разумеется, я этого не произнесла вслух. Но, думаю, Пес понял это по моему алчному взору. Несколько секунд раздумий, и он кивнул, не сводя с меня пристального взгляда. Ну правда. Не может же он думать, что я поверю на слово, что все Псы милые безобидные симпатяги, не способные навредить женщине? Военных, это, кстати, тоже касалось. Первым делом обращусь к генералу за разрешением провести экстренный забор материалов ДНК.

Я извлекла из поясной сумки комплект для сбора биоматериала и блок для тестирования.

– Вы позволите? - обратилась я к возвышавшемуся надо мной Псу.

– Что я должен сделать? – он с интересом разглядывал аппликатор в моих руках, похожий на ватную гигиеническую палочку.

– Всего лишь открыть рот, - я быстро протерла внутреннюю сторону его щеки. Клетки эпителия слизистой оболочки рта являлись источником ДНК при исследовании. Браслет с загруженным тест-анализом пиликнув, выдал отрицательный результат. Я выдохнула, стараясь не демонстрировать явное облегчение от мысли, что главный Пес не является маньяком-насильником. Повторила те же манипуляции в отношении двух других Псов, оставшихся охранять медблок. Каждый их них стоически выдерживал мое вмешательство в их приватность, хотя их сила подавляла. Когда я убедилась, что в этой комнате преступников нет, можно было с чистой совестью идти к генералу.

– Я вас провожу, - вызвался Клауд, и это не было любезностью. К слову, предложением тоже не было. Он так решил единолично. Сопротивляться было глупо и не дальновидно.

Мы покинули медсектор, и только сейчас я сообразила, насколько же устала и как мне нужен отдых. Последствия «возвращения» никогда не проходят бесследно. Перед глазами заплясали черные точки, коридор качнулся, и я почувствовала, как падаю в чьи-то заботливо подставленные руки.

– К ней нельзя. Нет, то, что вы ее хороший знакомый, не поможет ильзе целительнице прийти в себя. Да, конечно, цветы я передам. И то, что вы приходили тоже. Всего доброго…