Дунай. Река империй - Страница 21

Звезда национал-социалистического кинематографа Марика Рёкк была очаровательной женщиной, прекрасной танцовщицей и голосистой певицей. Дочь будапештского архитектора, Рёкк говорила по-немецки с венгерским акцентом, что, как остроумно заметил один нацистский кинокритик, добавляло музыкальным комедиям с ее участием “экзотической паприки”. Среди миллионов поклонников Рёкк числились оба тоталитарных вождя, Адольф Гитлер и Иосиф Сталин. Фюрер в личном общении называл Рёкк “милой чудесницей”, а Сталин разрешил к прокату в Советском Союзе несколько вегетарианских фильмов с ее участием. “Девушка моей мечты” играла, впрочем, не только в беззаботных киноревю и опереттах, но и в серьезных драматических картинах. В кассовой киноленте “Концерт по заявкам” Рёкк создала портрет образцовой женщины Третьего рейха, верной подруги летчика люфтваффе. После окончания войны Рёкк осталась было без работы, попав под закон о запрете на профессии, однако уже в 1947 году актрису реабилитировали и она вернулась на экран во всей роскоши внешности и талантов. Рёкк была обворожительна, советский режиссер Михаил Ромм окрестил ее “кошкой секса”. Немецкий и австрийский киноархивы оказались в ту пору в распоряжении Госфильмофонда, гардеробы берлинских актрис конфисковали для “Мосфильма”, венская киностудия Wien-Film Rosenhügel работала под контролем советской военной администрации. Вот на этой киностудии в 1949 году режиссер Георг Якоби и снял свою жену Марику Рёкк в музыкальной комедии “Дитя Дуная”, через год вышедшей на экраны и в Советском Союзе.

Марика Рёкк. 1939 год.

Сюжет картины трогательно прост. Прелестная официантка из кабачка “Ноев ковчег” живет на ветхом пароходе “Марика”, стоящем на приколе у дунайского берега. Однажды Марика обнаруживает на борту своего плавучего дома молодого писателя Георга, который, услышав, как поет девушка, и увидев, как она танцует, советует ей стать актрисой. На древнеримской арене Карнунта Марика открывает Новый Дунайский театр, чтобы на вырученные от концертов и спектаклей средства отремонтировать судно. После комических и драматических перипетий эта художественная самодеятельность приносит блестящий творческий успех и счастливый любовный роман, в волнах Дуная рождается звезда народной оперетты. На австрийском экране – ни тени недавней войны, ни горечи или радости от крушения рейха, ни следа разрухи, только веселая песня и зажигательный танец. Дунай для режиссера Якоби и актрисы Рёкк – романтическая, журчащая, как музыка, живая вода. Заканчивается все, естественно, вальсом:

Еще через шесть лет режиссер Эрнст Маришка сделал Дунай апофеозом староавстрийской славы. В одной из сцен кинотрилогии о Елизавете Австрийской юная принцесса (кинокрасавица Роми Шнайдер) прибывает в Вену на собственную свадьбу на торжественном речном пароходе. С берегов Дуная будущую королеву радушно приветствуют добрые подданные, они размахивают черно-желтыми габсбургскими флагами и белоснежными платками. На пристани в окружении символов монархической власти невесту поджидает великолепный царственный жених в мундире фельдмаршала и бикорне с зеленым плюмажем. Пароходная труба изрыгает черный дым, но этому судну и не требуются алые паруса: ни одна голливудская сказка о дороге к счастью не может быть прекраснее. И эта австрийская дорога совсем не случайно Дунай.

По-другому река выглядит в классическом детективе “Третий человек”, прекрасном британском фильме, снятом в Вене в 1949 году по сценарию Грэма Грина. Действие криминальной нуар-истории разворачивается (под написанную композитором Антоном Карасом музыку цитры) на послевоенных развалинах, в городе, где процветает черный рынок и орудуют банды жуликов и грабителей. В картине Кэрола Рида Дунай предстает черной артерией, в которой плавают трупы, а драматическая развязка происходит в лабиринте венской канализации, несущей сточные воды в главную австрийскую реку.

Советское искусство в послевоенные десятилетия неизменно интерпретировало дунайские темы с суровым политическим пафосом. Никакой волшебной луны, только серое небо и стальная волна. Младший сержант Егор Исаев после победы над Германией служил в газете “За честь Родины” оккупационной Центральной группы войск в Австрии и Венгрии. Демобилизовавшись, в 1953 году молодой поэт опубликовал философско-антифашистскую поэму “Над волнами Дуная”, главный герой которой, старшина Ершов, вместе с рядовым из Парижа, капралом из Лондона и сержантом из американского города Чарльстон патрулирует кварталы покоренной союзниками Вены. Это патрулирование “четверых из джипа” прекратилось за пару месяцев до премьеры сусальной ленты Эрнста Маришки: Австрия провозгласила нейтралитет, и чужие войска покинули ее берега.

Поездка по австрийской речной ривьере, от местечка Энгельхартсцелль на ее крайнем западе до городка Хайнбург на ее дальнем востоке, помещает путника в сложные исторические декорации: фрагменты пасторальных ландшафтов, рыцарские замки догабсбургских времен и кирхи габсбургской эпохи соседствуют здесь с милыми, утопающими в цветниках городками, имена которых – вроде Маутхаузена – невозможно воспринять просто как названия ярмарочных коммун. Главная улица города Линц Гауптштрассе ведет на главную площадь Гауптплатц, с левого берега на правый, через мост Нибелунгов, с которого открывается традиционно живенькая дунайская панорама. Этот мост построен и назван по приказу Гитлера, который считал Линц своей малой родиной и планировал обосноваться здесь после выхода на пенсию. Поэтому в 1938 году Линцу присвоили статус одного из пяти “городов фюрера” с намерением превратить его в “немецкий Будапешт”, прежде всего в пику Вене, которую Гитлер недолюбливал, считая “замусоренной” и “повернутой к Дунаю спиной”. Группа ведущих архитекторов рейха во главе с Альбертом Шпеером оперативно подготовила эскизы и проекты переустройства Линца: элегантный прибрежный квартал с общественным зданием Hitlerzentrum; Музей искусств Führermuseum с самой большой в Европе художественной коллекцией, 150-метровой колоннадой, стопудовой библиотекой, монументальным оперным театром и гостиницей Adolf Hitler; комплекс окружного партийного комитета с вместительным конференц-залом, башней и криптой для будущего погребения вождя. Чтобы Линц соответствовал генеральскому званию “дунайской метрополии рейха”, город решили обратить в центр германской сталелитейной и химической промышленности. Это, пусть только отчасти, удалось, но вот многие архитектурные планы остались на бумаге. Для украшения моста Нибелунгов заказали шесть массивных памятников – персонажей древнегерманского эпоса, однако к визиту в Линц фюрера в 1941 году успели установить только две фигуры, да и те из гипса. Скульптор Бернхард Плеттенберг изваял шестиметровых Зигфрида и Кримхильду в величавой ассирийской манере: победитель дракона Фафнера мускулист, как Тарзан, а дочь бургундских королей не столько красива, сколько внушительна. В бронзе героев так и не отлили.

Сегодня Линц – третий по величине и значимости город Австрии с населением под двести тысяч человек, с четырьмя университетами, пятью театрами, замком-сундуком на наддунайской скале, храмом Паломников на холме Пёстлинберг, модным центром современного искусства Lentos, ночная неоновая подсветка которого умеет эффектно менять цвета, и всем тем остальным, что делает жизнь современного центральноевропейского человека удобной и интересной. Однако Линц в самой Австрии почему-то любят не все: часто рифмуют Linz – Provinz, вспоминают городу национальное первенство по количеству самоубийств и упрекают за уныние обширной промышленной зоны. С последним я не соглашусь: эту промзону не сравнить, например, с нижнетагильской.